– Я не жалею, – подтвердила совершенно искренне, а про себя добавила: «Я жалею о том, что мне придётся сделать».
* * *
/Шарршеорон. Арх-хан Шаррше Варкхарий Вакхаш/
Когда увидел, каким плотоядным взглядом Шонхорн смотрит на Лейлу, просто не смог встать между ними.
– Твоей наградой стала хайда. Даже не смотри на Лейлу. Она теперь под моей защитой, – предостерёг первого советника.
– То, что под твоей, это я понял, – усмехнулся Шонхорн. Вчерашний костёр сделал его существенно более благодушным, чем обычно. – Я даже отсюда чувствую твой запах на ней. Но вот «защитой»… Арх-хан, друг мой, я понимаю, что тебя потянуло на экзотику, а вчера ещё была и хайда… В сравнении с нашими ларками Лейла более маленькая и хрупкая. Почти у каждого воина при взгляде на неё рождается потребность оберегать и защищать. В конце концов, это в крови ларков. Но под твоей защитой она быть не может, и ты это прекрасно знаешь.
– Шонхорн, прекрати. Я вождь клана и устанавливаю законы, – предупреждающе зарычал на первого советника.
Одна мысль о том, что Шонхорн может предложить Лейле свою защиту, привела меня в бешенство. И пускай таноржка сама сказала мне о том, что не хотела прикосновений моего советника, я всё равно не желал, чтобы она даже рассматривала такой вариант.
– Ты устанавливаешь законы внутри клана, но не имеешь права нарушать традиции. Да, вчера ты не стал участвовать в хайде, но что будет дальше, ты думал?
– Тебя это не касается!
– Хорошо, – неожиданно согласился Шонхорн, – пускай будет так. Несколько дней назад ты говорил, что есть более важные проблемы, чем даже наступающие Сухие Пески. Цварг среди людей. Тебе не приходило в голову, что цваргом может быть Лейла?
– Что? Лейла? – В первую секунду мне захотелось рассмеяться в лицо советнику. Что он только не придумает, лишь бы настроить меня против неё. – Шонхорн, ты прекрасно знаешь, сколь малочисленна раса цваргов. Они бы ни за что не стали отправлять на Ларк девушку.
– Отчего же? По-моему, вполне логично. Если ларки из других кланов смогли учуять и раскрыть мужчин, я бы на их месте отправил именно девушку. Это, во-первых. А во-вторых, большинство людей трусливо покинули Ларк, как только столкнулись с хтэрром. Те, кого они называют телохранителями, вчера вошли в круг хайды. Они точно не цварги, их менталитету претят наши традиции. Эта раса снобов и гордецов считает себя выше природы, лживо заменяя хайду медицинскими лабораториями. Собственно, неудивительно, что цварги вырождаются…
Шонхорн что-то говорил дальше и дальше, но я перестал его слушать, почувствовав запах испуга моего лотоса. Лейла чего-то боялась. Обернулся. Так и было: один из телохранителей пытался силой заставить её сесть во флаер. Скрипнул от закипающей ярости зубами. В любом клане ларков, даже в самом захудалом, за применение силы по отношению к женщине следует, как минимум, изгнание. Хорошо, что люди сегодня утром изъявили желание покинуть Ларк как можно скорее.
* * *
/Шарршеорон. Лейла Виланта/
Шарршеорон поразил меня своими размерами. Огромный город со множеством зданий необычной архитектуры, где камень причудливо сочетается с деревом. Здесь не было привычных мне зеркальных небоскрёбов, и в то же время дома оказались существенно выше и красивее, чем простенькие бревенчатые постройки в деревне. Дороги уже не мощёные, как в поселении, а залитые самым распространённым в Федерации Объединённых Миров сплавом искусственного асфальта и чёрной горной смолы. Вместо изящных фонтанов и чинных клумб в высоких кадках, которые так популярны на Цварге, в окне флаера проносились многочисленные парки, хаотично растущие деревья и пышные кустарники, а также свободно прогуливались по разнотравью альпаки. Шарршеорон чем-то напоминал мне родную планету, но в то же время был полной его противоположностью. Я прильнула к окну, разглядывая столицу клана.
– Нравится? – Голос Арх-хана не без ноток гордости заставил меня отвлечься от созерцания городского пейзажа.
– Нравится, – совершенно честно призналась я. – Правда, на мой дом не похоже.
– Да, конечно. На Ларке приветствуется ручной труд. У нас практически нет роботов: ни уборщиков, ни курьеров, ни автопилотных флаеров.
Я прикусила язык, поняв, что чуть не проболталась. Шварх! Увиденное меня настолько поразило, что я совсем забыла о своей маске таноржки. Повезло, что технологичная планета людей во многом похожа на Цварг.
– А ты бывал на Танорге?
– Да, доводилось несколько раз. Не могу ответить любезностью и сказать, что мне понравилось на твоей родине. Нужно иметь колоссальное терпение, чтобы пройти тот же роботизированный досмотр в центральном космопорту. Последний раз это длилось более десяти часов. От меня потребовали сдать родовые бейнитовые клинки, утверждая, что они крайне опасны, при этом повар-октопотроид с набором мясных ножей был пропущен без каких-либо справок и бумаг.
Я усмехнулась, вспомнив, что бета-агенты Службы Безопасности Цварга, любящие всевозможные взрывчатые вещества, пару месяцев назад жаловались на то же самое. «А вот певицу с набором средств для волос, из которых можно сделать взрывчатку, сопоставимую по радиусу действия с атомной бомбой, они пропустили без вопросов», – сообщил как-то Лис, негодуя из-за того, что его задержали в зоне досмотра космопорта Танорга на целые сутки. В итоге руководство поручило мне написать небольшой вирус, чтобы техника Танорга не диагностировала опасный арсенал коллег по цеху.
– А где ты ещё был? – спросила я, затаив дыхание. Почему-то мне вдруг захотелось, чтобы Арх-хан сообщил, что посещал Цварг.
– Много где, – мужчина пожал плечами и задумчиво посмотрел на меня. – Тебя интересует какая-то конкретная планета?
– Нет, – я постаралась улыбнуться как можно естественнее, – просто спросила.
Шварх, и зачем я вообще поддержала этот разговор? Мне нельзя привязываться к Арх-хану, это просто ларк. Да, он стал моим первым мужчиной, а ещё является вождём целого клана, но я здесь пребываю исключительно по заданию. К тому же у меня есть жених… Мысли об Аароне заставили меня прикусить нижнюю губу. Я попыталась представить, что эту ночь провела не с Арх-ханом, а с цваргом, которого знаю уже давно, и просто не смогла. В голове в который раз всплыли засевшие слова ларка: «Самообман – худший из всех видов лжи».
Я настолько погрузилась в себя, что не заметила, как флаер мягко затормозил около каменной лестницы, увитой диким виноградом и нежно-голубым клематисом. Множество шпилей подсолнухами тянулись к синему небу, вытянутые окна и узкие бойницы украшали высокие белые стены, за которыми виднелись разноцветные черепичные крыши. Крошечные кусочки обожжённой плитки переливались на ярком солнце как чешуя хтэрра. А может, это и была чешуя песчаного змея?
Навстречу нам вышло около десятка ларков в одинаковых серо-зелёных костюмах. Мужчины низко поклонились, старик с седыми волосами замер на самом верху лестницы, а стайка из нескольких девушек в пёстрых платьях замерла сбоку от флаера. Я с удивлением ощутила, как сердце укололо неприятной иглой, когда молодые ларки что-то защебетали, восторженно посмотрев на Арх-хана.
