— Мужика надо найти, - сказал я, — что нас привёз. И спросить, и отблагодарить.
— Уже, - кивнул Руслан.
Ехали мы на базу, в квартиру загнать под наблюдение медсестры Руслан уже не пытался. Здесь толком никого нет, это огромный склад, лишь охрана. Заезжаем на территорию базы и ворота закрываются за нами со скрежетом, который классически, как в триллерах, ничего хорошего не предвещает. А я и не жду.
Гулкий пустой коридор, такой огромный, что при нужде тут и автомобиль проедет спокойно. Бетонная крошка на полу. Офисные кабинеты нам сейчас не нужны, мы шли к ангару, который давно законсервирован и не используется. Тут равнодушно горели яркие лампы, затхлостью пахло и нефтью, здесь все нефтью пахнет. Посередине огромной комнаты стояло кресло, в которое я с облегчением опустился, и стол. Сел удобнее, морщась от боли, и только потом посмотрел на него.
Мужчина крупный. Бритый налысо, устрашающий даже. Смотрел на меня спокойно, но я видел страх, прячущийся в самой глубине его глаз. Да, я веду бизнес цивилизованно, времена беспредела остались позади. Но на агрессию я отвечу агрессией.
— Они не должны были в вас попасть, - хмуро сказал он. - Напугать только, чтобы от охраны отсечь.
Отсечь у них получилось, только воспользоваться преимуществом не удалось - ребята Руслана повязали всех. И не церемонились, я вижу кровоподтеки, а опухший нос съехал набок, придавая лицу ещё более жуткий вид.
— Напугали, - констатировал я, постукивая авторучкой по столу. - Теперь сами разгребать будете.
На столе папка. Обычная, устаревшая даже, словно из совка - картонная, на тесемках. Она гипнотизировала меня, кладу на неё ладонь, но открывать не спешу.
— Говори про девчонку, - велел Руслан.
— Сигарету можно? - попросил мужик, но не дождавшись ответа, продолжил. - Ничего я не знаю про девчонку. Я посредник, понятно? Мне сказали напугать, я напугал, я в ваши дела не ходок. Всё, что есть, в той папке. Ваша девочка-одуванчик мужика завалила. А может, и подругу его — тоже она.
Унимаю стук сердца. Пытаюсь заставить его биться спокойнее. Девочка-одуванчик. Лучик. Сандугач. А потом открываю папку. Скольжу взглядом по сухим строчкам. Цифры, факты. Они говорили о том, что однажды летней ночью Аська пришла в дом к сыну одного из влиятельных московских людей и просто его убила. Причём управилась меньше, чем за час - пятьдесят восемь минут.
Я смотрю на фотографии. Вот Аська стоит перед воротами. На ней простая футболка, джинсы мешковатые, кроссовки. В таком виде не ходят на свидания, или мне просто так думать хочется? Аська стоит, смотрит на дом, задрав голову. Я знаю - она боится входить. И спросить хочется - зачем тогда, Сандугач? Разворачивайся и уходи.
Но она входит. И через пятьдесят восемь минут не выходит. Выбегает. Спотыкается и падает, падает об, мать его, труп. Лежит рядом, не в силах подняться. Футболка разорвана на плече, заляпана кровью. Кровь на руках, на лице, на светлых волосах. А в ладони нож зажат. Аська на него смотрит, отбрасывает в испуге. Затем подбирает и вытирает о разодранную футболку - одно это о многом говорит. И в чужую руку вкладывает.
Я смотрю на фотографии, а словно историю вижу. Слышу испуганно хриплое дыхание Аськи, чувствую запах крови, прохладу ночи на своей коже.
— Там ещё фотографии трупа. Двух, - подсказывает мужик. - И огромный, жирный, чёткий отпечаток пальца вашей девочки.
Мне совершенно не хочется смотреть на мертвецов, но я не имею права отвернуться. Смотрю.
Первое тело — девушки. Той, что на пороге лежала. Волосы светлые, а по ним кровь бурыми пятнами. На лице синяки, губа опухшая, явно от ударов. Вряд ли женских. Хмурюсь, лицо кажется знакомым, я вглядываюсь в него. Залитое кровью и покрытое синяками, оно тем не менее узнаваемо. Подружка Аси. Такая же высокая и красивая блондинка, когда они вместе шли любой оборачивался. Только Аська более мягкой была, а Света - самоуверенной и раскрепощенной.
— Один удар, - перелистываю, вижу фотографию парня. - Его убили одним ударом в шею. Умер он быстро, но не сразу. Он полз за ней, за своей убийцей. На полу следы кровавые, точно свинью резали.
— Она не могла его убить, - говорю я, хотя факты кричат об обратном. Та Ася, которую я знал — не могла. И предать не могла, и убить.
Так не вовремя, но я почему-то вспоминаю, как в Москву приехала бабушка. И прямо ко мне, без звонка и предупреждения. Со всеми своими чак-чаками, пирогами и даже молоком деревенским. А у меня в квартире Аська, моется после секса. Звонка не слышала, вывалилась в коридор вся в мыльной пене и с губкой в руках — спину помыть звала. Бабушка обмерла, Аська растерялась и губы буквой "О" сложила. Только через секунду додумалась губкой этой же прикрыться — синей, пушистой, и обратно в ванну спрятаться, так бабушки испугалась. И когда она успела превратиться в человека, к которому спиной поворачиваться опасно?
— Но убила, - пожимает плечами мужик. - Дело закрыли, повесив убийство на мёртвую девочку. У ментов не было видеоролика. А у меня был. Ваша Ася убрала за собой. Остался один отпечаток, они его так и не идентифицировали, сочтя случайным. А я, знаете, люблю случайности.
Я закрываю глаза. Продырявленный шальной пулей бок горит огнём. У меня есть чудесные таблетки. Я знаю, что боль уйдёт через десять минут. Но я всегда ненавидел наркоту, презирал тех, кто от неё зависим, а столь сильный препарат это почти тоже самое. Мне нужен трезвый ум. Вот потом, когда все это закончится, я напьюсь.
— Кто заказчик?
Он молчит, испытующе глядя на меня. Тянет время, только толку? Мы оба знаем, что ему придется говорить, вся разница в том, насколько больно ему будет.
Я не садист, но в бизнесе, как в дикой природе, есть определенные правила. Они не прописаны ни в одном кодексе страны, но их знают все, кто связан с большими деньгами.
Мужик понимает, все понимает — и сдается, разом сникают плечи. Называет фамилию, и ни один чертов мускул не дёргается на моем лице. А заорать хочется, и стереть его в порошок, собственными руками на тот свет его отправить. Но я держусь. Эмоции все — позже
— Пока свободен.
Мужика уводят, я поговорю с ним снова, позже. Сейчас мне нужно переварить услышанное. Понять, что делать дальше. Попытаться понять Асю. Если раньше во мне кипел один лишь гнев, то теперь во мне сотни вопросов. И ни на один из них ответа нет. Мне нужна Ася. Пусть расскажет, почему она меня предала. Пусть скажет, почему тем летом, когда я умирал от бремени ответственности, потери отца, от того, что Аська ускользнула от меня, словно песок сквозь пальцы…почему она просто не сказала мне всего этого? Я бы что-нибудь придумал.
— Она в больнице лежала, Таир, - говорит вернувшись Руслан.
— Сколького я ещё не знаю? - зло выплевываю я.
Руслан курит, я с удовольствием вдыхаю сигаретный дым, но пачку от себя отталкиваю.
— Попала под машину. И вроде все чисто, даже рентген снимки есть, но…
