Сим и Элидор. Боевые монахи…
«Когда-то это называлось „оперативники“, оперативные агенты… – неожиданно вспомнил Эльрик. – Или будет называться? Если будет».
Люди, работающие на орден, страшнее которого, если говорить о реальной силе, а не о голой боевой мощи, принц не знал. Он сам, при всей своей самоуверенности и безграничном нахальстве, никогда не переходил дорогу Белому Кресту. Хотя бы потому, что понял однажды – от этих не спастись. Твердая предубежденность против ордена сложилась давно, значительно раньше, чем появилась ненависть к «Бичам». Эльрик не зря именовал монахов Белого Креста «боевыми крысами». Именно на крыс они и походили. Коварные, изощренные в самых невероятных хитростях, живучие, беспринципные, способные на любое преступление… во имя идеи.
Да. В Белом Кресте работали не за деньги, не за престиж и уж тем более не за славу – слава как раз была бы лишней. Там все определяла вера… Нет, не вера даже, а служение ей. Служение Святому Огню. Служение церкви. Монахи ордена грешили иногда так, что сам Хранитель не взялся бы отмаливать эти грехи. Но частенько лишь благодаря таким вот грешникам Хранитель избегал внезапной кончины. Сам об этом не подозревая.
Боевые крысы.
Можно было научиться не доверять. Подозревать. Предавать самому. Предавать он научился. Но так и не разучился верить.
Может быть, смешно и дико звучало «несс х’геррсе арро» по отношению к монахам Белого Креста, но ведь так оно и было…
«Но, по уму-то, плевать мне на все это с высокой башни, – очень убедительно сказал себе Эльрик. – Добраться бы до Эллии, отсидеться там, пока не закончится заварушка, соблазнить за это время Кину… А ее ненаглядный эльф, скорее всего, сдохнет где-нибудь, выполняя дурацкие задания своего дурацкого ордена…» Если бы не Элидор и не Сим, если бы не их помощь вчера, в лесу, Ржавильщик и Невидимка могли бы замечательно поужинать. Один оружием и доспехами. Второй – Эльриком и Киной.
Ненормальная спешка, бешеная скачка, запаленные лошади.
Все это не было, конечно, чем-то из ряда вон. Принцу не однажды приходилось вот так же лететь, мчаться, не жалея ни себя, ни коней, выполняя приказ, или спеша кому-то на помощь, или…
«Даже к женщинам иногда поторопиться приходится…» Но для него это было забавой. Обычно забавой. Коротким мгновением в бесконечности жизни.
Почему не поработать на кого-нибудь достойного интереса и внимания? Особенно если знаешь точно, что тот, кто приказывает тебе, умрет через несколько десятков лет. Он – умрет. Ты – останешься. И в те дни, когда ровным счетом нечем будет заняться, тебе найдется о чем вспомнить и над чем посмеяться…
Для Сима с Элидором все было иначе.
А как? И почему? И зачем им все это?
Кто-то отсиживается в безопасном укрытии. А кто-то в это время делает все, чтобы укрытие было действительно безопасным.
«Я не знаю, насколько круты эти двое монахов. – Эльрик снова прокручивал в памяти бой с нечистью. Деталь за деталью. Каждое мгновение, которое успел он увидеть, но не успел осознать тогда. – Не знаю. Знаю только, что я круче их обоих вместе взятых. И меня не касаются их дела и их заботы. Меня не волнует, будут они живы или погибнут, когда распрощаются с нами. Главное, чтобы их черно-белые плащи послужили прикрытием мне и Кине, пока едем мы через анласитские земли… Ты понял, принц! – рыкнул он сам на себя. – Это не твоя война! И вообще, спать пора. – Эльрик выбил трубку, насильственно переводя размышления в другое русло. Хвала Богам, этому он выучился в совершенстве, вынужденный схватываться со Зверем в себе самом. – Через два дня мы будем в Аквитоне. А там посмотрим».
Кина вертелась перед зеркалом, совершенно позабыв про остывающий на столе завтрак:
– Нет, Эльрик, тебе правда нравится? По-моему, к такому воротнику нужна другая прическа, не думаешь? Но с другой волосы растреплются – скачем как бешеные. Лошадей жалко. Они же выжили, правда?
Эльрик жевал мясо, кивал в нужных местах и время от времени вставлял необходимые замечания. Диалог их был скорее монологом эльфийки, но какой-то собеседник ей все же требовался.
– Думаешь, Элидору понравится?
Принц согнул в пальцах вилку. Разогнул обратно и бросил оценивающий взгляд на девушку. Тусклое зеркало, искажающее отражение до вида совершенно неузнаваемого, разумеется, не позволяло Кине увидеть себя во всей красе. Но Эльрик-то видел ее отнюдь не в зеркале.
Эльфийка нарядилась в новый дорожный костюм из мягкой замши, заявив, что старый провонял лошадиным потом и вообще поистрепался до крайности. Принц ни с тем, ни с другим не спорил, и весь вчерашний вечер, пока монахи объясняли хозяину гостиницы, кто тут главный, Эльрик с Киной бродили по лавкам, где эльфиечка придирчиво выбирала себе наряд. Увы, времени шить костюм на заказ, как делают все нормальные люди, у них не было. В конце концов, заявив, что ничего приличного в Лоске все равно не купить, Кина остановилась на чем-то сшитом, судя по всему, на стройного мальчика, и сшитом очень неплохо. А сегодня утром явилась пред строгие очи шефанго, чтобы узнать его мнение.
Эльрик мнение выразил коротким, но многозначительным присвистом.
В черно-голубой куртке с широким отложным воротником и таких же заправленных в мягкие высокие сапожки брюках эльфийка выглядела сногсшибательно.
– Я, конечно, предпочитаю женщин в юбках, – честно сказал де Фокс. – Но иногда склонен признать, что в брючных костюмах есть определенный шарм.
– Как ты временами мудрено выражаешься, – фыркнула Кина. И принялась вертеться перед зеркалом. Занималась она этим не меньше четверти часа, пока, коротко постучав, не просунул в дверь голову Сим.
Лицо у гоббера было осунувшимся, но сияющим и наглым.
– А мы лошадей найти не можем! – торжествующе сообщил он. И заорал в коридор:
– Элидорчик! Она здесь… В смысле, они здесь. Эльрик тоже!
Эльф что-то рявкнул неразборчиво. Скорее всего, выругался. Сим прислушался. Кивнул и вновь заорал:
– Они нас позавтракать вместе приглашают! Да! Иди сюда! – Он уставился на шефанго круглыми глазами. – Эльрик, ты ведь приглашаешь, да? О, Кина, потрясающе выглядишь. Мне нравится. А говорят, что у меня нет вкуса.
Раньше, чем ему успели ответить, гоббер исчез и вернулся через минуту, волоча огромный поднос с завтраком:
– Эльрик, можно я на твоей кровати есть буду? Понимаешь, с детства привык есть лежа. Да-да. Бывало, пожарит матушка гуся, кстати, я ведь не рассказывал вам про мою покойную матушку, великая была мастерица жарить гусей, ну и разводить, конечно, тоже, у нас гусятник был всей округе на зависть, крыша, между прочим, не соломенная, а дранкой крытая, отец на это…
– Сим! – рыкнул Элидор, появляясь в комнате.
– Аюшки? – Половинчик действительно улегся на Эльрикову кровать, поставив перед собой тарелку. – Элидорчик, ты чего? А я твой завтрак сюда принес. А ты его потерял, да? Ну, понимаешь, я подумал, что негоже такому представительному мужчине, как ты, таскать подносы с завтраком, как какому-нибудь мальчику гостиничному. Ты ведь у нас не гостиничный вовсе…
