– Люди сами – злобные существа, разбойники, захватчики. Им никогда не снискать нашего покровительства, – разгневанная королева вскочила из-за круглого белого стола. – А ты останешься под домашним арестом до цветения папоротников. И твой фейский друг Тюльпан, который так любит тебе приносить лживые слухи из мира людей, больше не появится в крепости.
Подметая шелковым шлейфом ступени высокой лестницы, королева поднялась в замок.
Я подобралась поближе к беседке и свистнула Стелле, устроившись над ее головой. Юная эльфийка прикрыла рукой губы, скрывая испуганный вскрик. Ее голубые глаза широко распахнулись. Она закивала и пригнулась, что-то сообщая. Посмотрев выше, я увидела планирующих в потоке ветра сирен, направлявшихся ко мне, и соскользнула со стены, пока они не заметили вторжения постороннего существа.
***
Поспешно ретировавшись из королевства строгого режима, я продолжила исследование гор. Спустя несколько часов скитаний я поняла, что не найду вампирскую нору без проводника. На пути встречалось много пещер, но все они были слишком малы.
Когда минуло еще часа два осторожного продвижения по узенькой тропинке, грозившей обрушиться под ногами в пропасть, за пологом свисавших зелеными русалочьими волосами лиан показался лаз в просторную пещеру. Я прокралась под влажный от конденсата морщинистый свод и услышала в глубине жалобный писк. Тяжелые перепончатые крылья разогнали застоявшийся воздух. Поскольку встреча с гигантской огнедышащей рептилией в ее жилище ничего доброго не предвещает, я мигом покинула пещеру и прижалась к скале у выхода.
Мимо меня, подняв клубы песка, пронеслась ополоумевшая горгулья. В пасти она несла испуганно визжащего детеныша, безвольно свесившего раскрытые крылья. Тараща подслеповатые днем красные глаза, пепельно-серая зверюга двухметрового роста, похожая на гибрид летучей мыши и питбуля, умчалась в лес. Подергивая на лету длинными мускулистыми лапами, она вырисовывала размашистые зигзаги от дерева к дереву и ломала тонкие ветви широким лбом. Никогда бы не подумала, что грозные животные, запечатленные в скульптурах на крыше парижского Нотр-Дама, настолько пугливы.
Вниз по склону дымчатой соседней горы покатились сверкающими клубками золоторунные бараны, вспугнутые криком маленькой горгульи. Ворчливый леший пополз с угрюмым бормотанием в пихтовую чащу, накрывшись шалашом из сухих веток. Умолкли певчие птицы в тенистых зарослях.
Солнце катилось вниз, напоминая мне о приглашении на концерт ансамбля Свербилкина в ресторане “Зайди Попробуй”. Я поспешила к машине. Как выяснилось, не зря.
Пока я не очень успешно налаживала контакт с одними обитателями заповедника, другие в свое удовольствие измывались над оставленным без защиты Козленком. Семейная пара мантикор привела Уазик в жалкий вид. Черный самец, поставив передние лапы на выпотрошенное пассажирское кресло, методично сдирал с подголовника остатки поролона, а янтарно-рыжая самка с душераздирающим скрежетом точила когти о капот.
– А ну, брысь, кошки драные! – заорала я во весь голос. – Я кому сказала, кыш!
Я стала бросать в четвероногих вандалов круглые камешки, но дикие кошки не чувствовали ударов. Камни отскакивали от костяных чешуй, покрывавших их кожу вместо шерсти, не причиняя боли.
Мантикоры образуют семейные пары на всю жизнь. Они редко ходят поодиночке. Если одна панцирная кошка крадется по лесу, другая следует “на подхвате”. Пока родители охотятся, беззащитные котята лежат в норе, не издавая ни звука.
“Хорошо, что мантикоры не нападают на людей”, – утешалась я, отступая к высоким соснам и пихтам. – “Но лучше их не злить. Да разве у меня есть выбор? Козленка надо спасать. Пока от него еще что-то осталось... Только бы рядом не было детенышей”.
Выведенные из терпения моей назойливостью звери оставили машину в покое. Прижимистыми шагами они двинулись ко мне. Солнечные зайчики скользили по вздыбленным чешуям на перекатывавшихся под кожей лопатках, проявляя темные пятна и мелкие полоски шкуры. В нескольких шагах от меня самец, встряхнув с трещоточным стуком удлиненными чешуями гривы, остановился как вкопанный. Он растопырил жесткие белые усы и принюхался, не сводя с меня изумрудно-зеленых глаз. Самка поравнялась с ним, припала на передние лапы и сморщила морду.
Я замерла.
– Так, ребята. Давайте решим наши разногласия мирным путем. – промямлила я, жалея о том, что ради так и не полученной благосклонности эльфов я оставила в машине огнестрельное оружие – нечем напугать зверей.
Исследовав запахи, принесенные встречным ветром, мантикоры изогнулись для прыжка. Я вампирским приемом запрыгнула спиной назад на ветку сосны, ускользнув из-под их носов, и приготовилась подняться выше, но с удивлением обнаружила, что звери исчезли. Движимая любопытством, я влезла на вершину дерева и увидела с высоты удалявшихся в лес мантикор. Они шли, обнюхивая траву и корни деревьев. Выслеживали добычу. К счастью, не меня.
***
С содроганием оплеванной со всех сторон души я вошла в просторное и светлое отделение банка “Волшебный процент”.
Мой ободранный Козленок, будто поучаствовавший в гонке на выживание по африканским джунглям, печально ютился у тротуара между серой “Ауди” и черной “БМВ”
С воровской тревогой я спешила обналичить поступившую на счет премию за вымышленную стаю Дормидонта Живоглотного. Небрежно сунув в банкомат кредитную карту, ввела сумму. На экране высветился знак ошибки. Банкомат замерцал в предсмертных конвульсиях и отключился. Не пожелал он мне выдать ни неправедно заработанных денег, ни драгоценной карту.
Угрюмая немолодая операционистка выслушала мольбу о помощи с каменным выражением лица.
– Ждите мастера, – равнодушно бросила она, продолжая резать пополам листы бумаги.
– Когда придет мастер? – наивно спросила я.
– Если не придет вечером, то будет завтра с утра, – равнодушно ответила женщина.
Отложив разрезанную бумагу на соседний стол, она открыла новую пачку, отметила по линейке середину и двумя руками вдавила канцелярский нож в начерченную полосу.
– Мне срочно нужна карта, – терпеливо настаивала я. – Опаздываю на концерт шерифа Свербилкина. Вызовите мастера по телефону.
– Послушайте, девушка, – гаркнула операционистка, словно угрожая мне канцелярским ножом с выдвинутым на половину лезвием. – Вам сказано ждать, значит ждите. Обойдетесь без концерта. Не смертельный случай. Или приходите завтра с утра. Только не маячьте передо мной. У меня от вас уже в глазах рябит.
– Сколько раз я вам напоминал, Марта Эльдаровна, что вежливость украшает человека, – плавно произнес высокий молодой мужчина, вышедший из кабинета генерального директора.
Я оглядела его мельком: крупное скуластое лицо, собранные в конский хвост волнистые русые волосы, маленькая бородка, дорогой серый костюм.
– Ваша невоспитанность отпугивает клиентов. Учтите, это мое последнее предупреждение.
