Но Ольга Котова – его, пожалуй, единственная страсть в жизни – почему-то казалась ему иным делом. Наверное, просто потому, что он сам положил двадцать лет на то, чтобы ее прижать. Сколько раз она уходила, уворачивалась в последний момент, скользкая и неуловимая, как гадюка. И вот, казалось, теперь ничто уже не могло ее спасти. Ее взяли с поличным за убийство. Она, конечно, могла хорохориться, дерзить, уверять, что ее ни за что не экстрадируют в Россию, а здесь адвокаты ее отмажут и приплести контроль над наркотрафиком к делу не дадут. Но Олег был уверен, что наши высшие чины не захотят выпускать из рук такую жирную добычу и как-нибудь сторгуются, чтобы Котову переправили на Родину.
Когда явились эти две шишки из верхов, он поначалу было и подумал, что сейчас начнется торговля за белокурую голову Оленьки Котовой. Но что-то пошло не так. Слишком долго они там с ней заседали, слишком активная возня началась после. Уже тогда в мозгу поселилось жуткое подозрение. А когда Олегу поступил приказ сваливать из гостеприимной Турции обратно в Россию, потому что операция сворачивается, он в панике понял, что случилось то, что он как профессионал должен был предположить. И не предположил только потому, что совершенно помешался на этой проклятой Фараонше.
Они с ней договорились. Припугнули, что посадят. Или, скорее, нет, этим ее не испугаешь. Пригрозили устроить небо в алмазах ее смазливому греку и их отродью, вот что. И она повелась. Котова и так была известна тем, что не бросает своих. А тут поздняя бабья любовь, единственный ребенок… Конечно же, они ее сломали. И пускай теперь ей недолго осталось коптить небо, рано или поздно ее уберут либо свои же, либо те, кому она отныне будет поставлять сведения. Но он, Олежек Рогов, уже не будет иметь к этому никакого отношения. Его слили. Дождались, пока он принесет им Фараоншу на блюдечке, и слили. Суки!
Полдня Олег метался по номеру, не в силах осознать, что его основную цель, его мечту, его одержимость, если хотите, вот так просто у него отобрали. Казалось, встреться ему сейчас в коридоре гостиницы эта генеральская рожа, он бы, воя, вцепился в нее когтями и драл бы, драл, пока не превратил бы ее в кровавое месиво. Гнев клокотал в груди, требуя выхода. Но какого? Идти войной на Генштаб? Устроить тут, в Турции, локальный бунт?
К вечеру Олег осознал, что так просто не отступится. Чего бы это ему ни стоило. Карьеры, работы, жизни… Плевать! Он шел к своей цели двадцать лет, он уже вонзил в добычу зубы и ощутил вкус ее крови, а теперь ее пытаются выдрать у него из пасти? Не выйдет! Нет, никогда!
Подготовка заняла не так много времени. Связаться со своим человечком, передать инструкции, прибыть на место, разогнать там всех, пользуясь «книжечкой» и все еще сохранившимся у него постановлением прокурора.
И ждать. Ждать…
Вокруг тихо плескалась вода, во внутренней гавани большие волны не поднимались. Пахло керосином, соляркой, какими-то промышленными смазками, металлически скрежетали замысловатые конструкции. Олег, сидя в капитанской каюте, вглядывался в бинокль. Начался рассвет, небо окрасилось нежно-розовым и золотым. И в этом дивном сказочном мареве стало видно, как от причала отделилась шлюпка и медленно поплыла к барже. Все ближе и ближе. Вот уже стало можно различить две фигуры. И еще одну, совсем маленькую.
Олег вышел на палубу, только когда люди, сойдя со шлюпки, ступили на баржу. Этот придурковатый Аполлон, прижимая к себе дочь, тупо оглядывался по сторонам и хлопал глазами. А Мишка, ступив на палубу последним, тут же выхватил из-под куртки пистолет и приставил к его безмозглой башке. Олегу словно бальзам на раны пролился, когда он увидел, как перекосилась физиономия греческого красавчика. Сначала от неожиданности, потом от осознания собственного идиотизма.
«Четыре года прожил с Фараоншей и ничему не научился, – думал про себя Олег. – Повелся, как институтка. Надо же быть таким кретином. Что только она в нем нашла?»
Затем идеальные черты Бериши исказились от страха, и он крепче прижал к себе дочь. Да-да, осознай, что ты сам привез свое сокровище в лапы врага и подставил любимую женщину. Живи теперь с этим!
Михаил ткнул стволом Николасу в спину, заставляя двинуться вперед, и тут им навстречу вышел Олег.
– Добро пожаловать, гости дорогие! – заговорил он по-английски, подходя к Николасу все ближе. – Меня зовут Олег Рогов, слышал про такого?
И по дернувшемуся рту грека понял, что слышал. Значит, Фараонша рассказывала про главного своего врага. Это хорошо. Даже приятно.
– Что тебе от нас нужно? – процедил Бериша.
– От вас? Ровным счетом ничего, – широко улыбнулся Олег. – Ты здесь только потому, что по неизвестной мне причине небезразличен Ольге. Ты же ничто, пустое место.
Последние слова он уже выкрикнул Николасу в лицо. И малышка, которую тот держал на руках, сдвинула темные брови, извернулась в руках у отца и умудрилась ножкой, обутой в кроссовку, съездить Олегу в солнечное сплетение.
Тот отступил на шаг. Вот же истинная дочь Фараонши. Точно не в своего папашу-тряпку уродилась.
– Ольги нет, она исчезла, – тем временем попытался объяснить ему Николас. – Я сам не знаю, где она. Если ты рассчитываешь, что она примчится сюда за нами, то зря. Лучше отпусти нас.
– О нет, она примчится, – осклабился Олег. – Ты, может, и не знаешь, где она, зато я знаю. И очень скоро она будет здесь. А пока отдохни-ка в трюме и подумай, что из-за тебя, дебила, сама Фараонша будет подставляться под пули. Уведи, – кивнул он Михаилу.
Тот глянул на Олега как-то странно, но пленников увел. Олег заранее распорядился запереть их на нижней палубе в трюме, оставив там, на всякий случай, пару пластиковых банок воды. Дохлые дети ему тут были не нужны. К тому же, если девочка не выживет, Ольге незачем сюда являться.
Что ж, вот-вот должен был произойти самый важный момент в его жизни. На баржу никто не сунется, он, воспользовавшись корочкой, оцепил причал желтой полицейской лентой. Она теперь значится в порту как опечатанная полицией. Осталось только ждать, когда Оленьку Котову выпустят на свободу и она обнаружит, что ее домашние куда-то подевались.
В дверях капитанской каюты возник Михаил и, насупившись, спросил у Олега:
– Шеф, эти действия согласованы с начальством?
– Что? – взвился Олег. – Ты мне тут будешь оспаривать указания старшего по званию? Забыл, из какой задницы тебя достали, отмыли и разрешили работать? Забыл?
– Не забыл, – насупился Михаил. – Просто… операция не совсем обычная. Решил уточнить.
– Я тебе уточню! – гаркнул Олег. – Живо обойди баржу, проверь, чтоб ни одна собака… За этих двоих отвечаешь головой, ясно?
– Слушаюсь, – отрапортовал Михаил и смылся.
Олег подрагивающими от нетерпения пальцами взялся за мобильный. Он уже дважды набирал этот номер, но до сих пор абонент был недоступен. И вот, наконец, в трубке раздался знакомый голос.
– Ну здравствуй, Оленька, – мягко пропел Олег.
