— Мамонт, ты с ума сошёл! Сейчас навалится такая машина!..
— Зови сюда охранника! — он подтолкнул в спину Ивана Сергеевича. — Ну? Давай!
— Зачем?..
— Сдашь меня. Скажешь, я утопил хозяина.
Афанасьев сел на лавку, схватился за голову.
— Ну т-ты и… мамонт!
— В таком случае, поможешь завалить! Зови!
— От них не уйти! — вдруг заговорил он с непривычным, жалким надрывом. — Это не шведы! Не Тарасов!.. Здесь всё перекрыто! Это же империя Тойё!
— Иван, спокойно. Набери в грудь воздуха и замри. Помогает. А потом позови мне охранника, который у домов болтается.
Иван Сергеевич посмотрел затравленно, отрицательно помотал головой.
— Не получится, Мамонт… Поймают, уколами заколят!
— Не бойся, над нами обережный круг, — Мамонт потянул его за вялую руку. — Ты же знаешь, я избран Валькирией. Она хранит меня! И всех, кто со мной. Иди!
Афанасьев недоверчиво ступил к двери, оттянул задвижку.
— Только смело. Смело и властно, понял? Ты же пользовался доверием Тойё. Ты — хозяин! В его отсутствие.
Афанасьев выглянул на улицу, кликнул охранника по имени — знал всех, призывно махнул рукой. Тот и в самом деле побежал рысью. Мамонт с поленом в руках встал за дверью. Едва голова охранника просунулась в проём — притолока была низкой, — Мамонт ударил его по шее. Охранник рухнул на руки Ивану Сергеевичу, который шарахнулся в угол.
— Быстро, раздеваем его! — Скомандовал Мамонт, срывая зимний камуфляж. Афанасьев всё ещё топтался, не смея приблизиться к охраннику. Пришлось стаскивать одежду в одиночку. За пазухой у охранника оказался новенький пистолет-пулемёт «Бизон» и пара запасных магазинов. Мамонт переоделся в камуфляж, натянул унты.
— Ты очнулся, Иван Сергеевич? — он связал руки охраннику. — Тащи его в баню! Пусть купается!
— Не могу! — Афанасьев до крови закусил дрожащую руку. — У меня страх!.. Нельзя, не могу поднять руку!
— Тебя кололи?
— Кололи… Три раза в день. Два месяца подряд!
— Ладно, одевайся! — Мамонт схватил охранника, сволок в баню и спустил его в канал.
Иван Сергеевич торопливо одевался, наизнанку натягивая спортивный костюм. Мамонт отобрал у него одежду, бросил меховые брюки и куртку Тойё.
— Сейчас мы поедем в горы. Ничего, Иван, я тебя вылечу. Страх пройдёт. Кровь очистится и всё пройдёт. Сколько на базе людей у Тойё?
— Восемь! Нет, девять! Ещё Айога…
— Двоих уже нет, осталось семь.
— Но рядом ещё одна база! Где я живу! Там до пятнадцати человек и вертолёт…
— Ты стрелять сможешь, Иван Сергеевич?
— Нет! Стрелять нельзя! Мне стрелять нельзя!
— Ну хорошо, — сразу же согласился Мамонт. — Нельзя так нельзя. Иди в дом и будь возле Инги. Я скоро приду.
— Куда ты, Мамонт?! — он схватился за его рукав. — Не ходи! Мне страшно!
— Тебе нечего бояться, Ваня. Ты их не трогал — я этих утопил. Это я всё сделал, я! Ты не поднимал руки!
На улице стемнело, мороз давил уже под тридцать, туман от реки затягивал долину. Мамонт выждал, когда Афанасьев поднимется на крыльцо, и медленно двинулся к дому Тойё. В замороженных окнах горел свет, столб дыма стремительно вылетал из трубы и пропадал в тумане.
В подклете дома тарахтела небольшая электростанция — выхлопные газы выходили через резиновый шланг, выведенный в отдушину. Мамонт скинул поскрипывающие на снегу унты и взошёл по ступеням, затем отыскал дверь в подклет, освещённый лампочкой. Здесь обулся — босые ступни мгновенно потеряли чувствительность, — сбросил обороты двигателя до минимальных. Свет пригас, нить лампы едва теплилась. В углу, из сваленной в кучу рухляди, выбрал увесистый валёк, которым когда-то катали бельё. Спустя полминуты на ступеньках застучали шаги…
Мамонт боялся промахнуться в полумраке и чуть занизил — удар пришёлся в переносицу. Узкоглазый искатель сокровищ осел мешком, но тут же встал на четвереньки. Пришлось добавить по затылку. Уже не осторожничая, Мамонт увеличил обороты двигателя и пошёл наверх, в дом. Двери распахнул пошире, чтобы впустить побольше пара и успеть оценить обстановку.
Двое были возле компьютера, оба спиной к Мамонту, один убирал со стола и ещё один лежал на диване. И этот лежащий среагировал быстрее всех, потянувшись к автомату. Непривычный к рукам «Бизон» после каждой очереди подбрасывало вверх. Одна из пуль угодила в компьютер, который взорвался и вспыхнул. Мамонт бил неприцельно, от живота, а сам искал глазами пятого, который мог внезапно появиться из смежной комнаты. Когда эти четверо уже валялись на полу, он на всякий случай прошил очередью дощатую перегородку и заскочил в комнату — пусто! В пробитые окна тянуло морозным паром, чёрный дым от компьютера клубился под потолком. Мамонт набросил на него одеяло, прихватил автомат и собрал боеприпасы.
В сенцах постоял несколько минут, прислушался: в такой мороз любой шаг бы отозвался скрипом снега. Если пятый охотник за сокровищами слышал выстрелы, находясь на улице, то теперь он мог затаиться и ударить внезапно. Огонь в доме всё-таки разгорался, но тушить было некогда. Мамонт запер дверь изнутри, с помощью топора выставил раму в сенцах и вылез наружу. К дому, где находились сейчас Инга и Афанасьев, подбирался по глубокому снегу, обходя стороной освещённые места. Окна тоже оказались замороженными наглухо, оставалось единственное — выманить кого-нибудь на улицу, желательно «охотника», если он здесь.
Между тем огонь в соседнем доме разгорелся вовсю, почти бесшумно полопались и вылетели стёкла в окнах, откуда в тот же миг вытянулись багровые языки пламени и клубы дыма. Вероятно, пожар и был замечен: «охотник» выбежал на крыльцо и тут же наткнулся на короткую очередь. Мамонт оттащил его в сторону и ворвался в дом.
Айога держала пистолет у головы Инги. Покорный взгляд служанки стал острым, рысьим.
— Оружие — на пол! — приказала она. — Лицом к стене!
Ивана Сергеевича нигде не видно…
— Мамонт! Не жалей меня! Стреляй! — вдруг крикнула Инга.
Он бросил на пол «Бизон», медленно снял и положил автомат с плеча. Айога перевела пистолет на Мамонта.
— Теперь к стене!
— К какой стене? — попытался заболтать, сделал два шага вперёд. — К той или этой?
— Молчать! — она указала стволом пистолета на перегородку. — Сюда!
Этого хватило, чтобы сделать движение вперёд, но Айога выстрелила почти в упор — вместе с ударом в грудь он на мгновение ослеп от вспышки и удара пороховой волны. И, слепой, всё-таки успел перехватить её руку с пистолетом. Ещё два выстрела ушли уже в пол. Мамонт сбил её с ног, придавил к полу и ощутил, как начинает слабеть из-за того, что остановилось дыхание…
