Значит, все же это было покушение. Не самое изощренное и продуманное, но все же. Игнорировать сам факт попытки убийства глупо, а отсутствием дальновидности я не страдал никогда. Должность не позволяет быть глупым и слишком самоуверенным. По опыту знаю, если одна попытка не удалась, то последует очередная. Всегда есть план «Б».
— Кэнди, малышка, какая-то ты сегодня тихая. Что-то случилось? — отпив кофе из доставленного завтрака, я подошел к девушке.
— Я вечно все порчу, — пробурчала она, не поднимая головы.
— Ты про записку? — с иронией спросил я.
— Нет, — она вздохнула. — Знаю, ты не обиделся.
— Знаешь?
— Ты не мелочный. Это я уже поняла.
— Хм, — странный комплимент отчего-то оказался приятным. — Что-то случилось в клубе?
— Там нет… — она наконец обратила на меня внимание. — Ты знаешь? Следил за мной?
— Не нравится мне твой тон, — одернул суккуба. — Я просто тоже там был. Или считаешь меня слишком старым для подобных развлечений?
— О! — удивилась Кэнди и только в этот момент повела носом на ароматы, доносившиеся со столика. — Мясо?
— Все для растущего организма, — усмехнулся я. — Только паштет с чесноком не бери. Он несвежий, — не говорить же, что это блюдо не внушало мне доверия. Остальные я проверил и остался удовлетворен. — Так что ты испортила, кроха?
— Кажется, я обидела подругу, — горестно вздохнуть суккубу помешал хрустящий тост. — Наверно, я повела себя незрело.
— Ты такая, какая есть. Если кому-то не нравится твоя суть, значит тебе стоит присмотреться к этому высшему, — не хотелось думать, какая подруга могла быть у Кэнди, учитывая ее профессию. — Ты встречалась с ней вчера? Она работает в клубе?
— Нет, — девушка прикрыла глаза, смакуя свежевыжатый сок. — Мы познакомились недавно. Ходили в кафе. Она… классная. Только…
— Только?
— Немного старше. Но не ведет себя как ты.
— Это как же я себя веду? — мне нравилось наблюдать за тем, как она ест.
— Будто ты повелитель. А она не давит и мне казалось, что я ей нравлюсь.
— О, — я даже немного смутился, поняв, что даже не подумал об этом. — Тебе нравятся девушки. Тогда ясно, почему я тебя не заинтересовал.
— Вот сейчас ты тупишь, — отрезала Кэнди и сокрушенно покачала головой. — Мне нравится противоположный пол. И встречаться я стану с парнем. Ты, — она ткнула в меня испачканным пальцем, — староват для меня. И не таращи глаза. Сам знаешь, что я права.
— Допустим, — с трудом сдерживал смех, получая странное удовольствие от откровенности малышки и предвкушая оторопь того, кому такое «счастье» достанется.
— А подруг у меня никогда толком не было. Ни в приюте, ни… — она стушевалась, — и потом тоже не было.
— Так что случилось? Что ты сделала?
— Позвала сюда. С ночевкой.
— Сюда? — я напрягся. — Такие вещи стоит обсуждать со мной.
— Знаю, — Кэнди потупилась и поджала губы. — Но мы немного выпили.
— Да ладно? — запах учуял бы даже человек.
— Потом я заснула. А она ушла.
— Все ценности на месте? — резонно уточнил я.
— Ты ж не серьезно? — скривилась высшая. — Да у нее украшения стоят дороже…
— Стоит быть предусмотрительной. Может, она этим промышляет. Потому и…
— Линия не такая, — буркнула суккуб.
Я прирос к стулу, на который, к счастью, присел. Мое молчание было воспринято как осуждающее.
— Она классная. Такая умная, смешная. Не осуждала меня, хотя решила, что у нас с тобой отношения.
— Решила, — повторил я с подозрением.
— Знаешь, какая редкость, когда тебя слушают и главное слышат?
— Думаю, знаю.
— А мне такие не попадались. Всем всегда интересен он сам. А Линия меня понимает. У нее свои проблемы, а она все равно осталась со мной.
— Проблемы? — осторожно уточнил.
— Она поругалась с парнем. Кажется, он ее ударил.
Мне не верилось в такие совпадения. Моя Мышь подружилась с Кэнди, пришла в наш номер и ушла, не дождавшись моего возвращения… Тут я осознал, что она была в номере, когда я вернулся. Не успела бы она уйти, пока я поднимался на лифте. Значит, дождалась, пока я отравлюсь спать и лишь потом…
— А как она выглядит? — странное предчувствие царапнуло за ребрами.
— Ну, — Кэнди закусила губу, — не могу сказать точно.
— Что это значит?
— Линия носит маску. Знаешь, я видела такие штуки у богатеньких клиентов. Они кажутся другими тем, кто на них смотрит. Такой может пройти мимо, и ты не поймешь, что это он. Но я умею заглядывать глубже.
— И?
— Все равно не смогла рассмотреть. Стройная, чуть выше меня ростом и вроде рыжая.
— Рыжая, — задумчиво протянул я.
— Может, лиса. Она мне показалась рыжей вся-вся. Но маска у нее мощная.
— Кто такими пользуется, кроме толстосумов?
— Те, кто работает в Совете могут. Или звезды, у которых денег много, — девушка помрачнела. — Но она не похода на певичку. Думаешь, она…
— Думаю, ты мало ешь. Смотри, сколько осталось ветчины, маслин и сыра. А малиновое суфле? Ты ведь даже не попробовала.
— Мне кажется, ты меня откармливаешь, чтобы съесть потом. Только это не выгодно, — вздохнула девушка мученически и подцепила ноготком ломтик помидора. — Это не здоровый завтрак.
— Ты такая красивая, когда кушаешь, — выдал я последний козырь и насладился видом зардевшейся высшей. — И хорошая еда идет тебе на пользу. Ты же вся светишься.
— Уговорил, — милостиво согласилась суккуб и забросила в рот кусочек мяса.
Потрепал ее по шелковистым волосам и направился в спальню. Мне нужен был телефон. Срочно.
Глава 37ЛИНИЯ
Телефон надрывался. А я никак не могла заставить себя встать на ноги. Все еще сидела у стены, куда свалилась, стоило Маку меня отпустить, и теперь уже всхлипывала. И еще икала, между судорожными вдохами и выдохами. Разодранный халатик свисал с плеча жалким лоскутом. Напрасно я пыталась стянуть ткань на груди. Хотелось скрыть наливающиеся синяки в форме чужой ладони.
Лепесток пламени под ключицей танцевал, силясь сорваться с кожи. Я накрыла его пальцами и мягко надавила.
— Тшшшш, — прошептала и снова икнула. — Все хорошо. Все замеча… тельно.
Опираясь о стену, поднялась и прошла к столику, на котором еще испускал пар стеклянный чайник. Я смотрела на него пару мгновений, а затем смахнула на пол вместе с чашкой, серебряной ложечкой, изящной вазочкой наполненной медом и можжевеловой подставкой. Уселась на стул и положила голову на скрещенные на пустой столешнице руки. По щекам катились бесполезные слезы. Там, где стоял чайник осталось тепло, и я очертила пальцем кружок. У всего было свое место. Теплое место под солнцем. И только у меня его не было. Совсем не было. Ничего. Даже эта квартира, наполненная тем, что моя сущность считала сокровищами, оставалась пустой. Здесь не было главного. Счастье тут не обитало. Только одиночество, которое не заполнить безделушками. На самом краю стола каким-то чудом осталась запонка Ра. Та, которую я гладила, будто котенка.
