Книга Министерство справедливости - Лев Гурский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
С ворчанием Кенарев сворачивает в сторону любимого бара, названного в честь мультяшных кошки и мышки, и что же он видит издалека? Толпу недовольных завсегдатаев у входа и знакомого бармена Ахана. Покуривая в сторонке, тот не торопится зайти внутрь и занять место за стойкой. «Ке байс?» — спрашивает у него Вадим Сильвестрович, что в данной ситуации значит: «Ты чего тут сачкуешь?» Ахан лениво выпускает клуб дыма, а вместе с дымом только одно слово: «Банда». По-непальски это не «банда», а «закрыто». Кенарев кивает: он, мол, сам видит, что закрыто. Но почему? Кто сглазил? Санитарная служба нашла тараканов? «Пайса», — кратко объясняет бармен. И добавляет: «Дэрэ-дэрэ». Это означает: какой-то богатый турист выкупил зал. Докурив, Ахан снисходит до подробностей. Дескать, болван живет рядом, и у него траур. А потому до утра — никаких увеселений. «Бооли», — напоследок говорит бармен Кенареву. Приходи, мол, завтра, дружок. «Маскальцоне, — с любезной улыбкой отвечает Кенарев бармену. — Фача ди мердо». Что в переводе с итальянского означает: «мразь» и «сраный урод».
Так или иначе вечер безнадежно испорчен. Да чего там — изгажен. Перебирая в уме ругательства с родины древних латинян, Вадим Сильвестрович возвращается домой. По-хорошему надо бы откачать грязную воду из бассейна, чтобы утром налить свежей, но Кенареву неохота — нет настроения, пошло все к черту. Достав из холодильника две бутылки пива «моретти», он разогревает в микроволновке последний кусок пиццы с артишоками и пепперони, переодевается в пижаму и включает телевизор. Из трехсот каналов спутникового ТВ он безошибочно выбирает два российских. Их он смотрит регулярно. Ну-ка поглядим, что у них сегодня в прайм-тайм. Коллеги как-никак.
Угу, так он и думал. Козлы тупоголовые. Дебилоиды со справкой. У них что, совсем закончились профи или даже не начинались? Кенарев видит, как четверо молодых придурков забрасывают вопросами министра — не бывшего, а действующего. И вопросы у них такие, что хоть Росгвардию вызывай и задерживай всех за неуважение к власти. Однако оболдуй-министр не встает и не уходит из студии, сшибая стулья и выплескивая воду из стакана им в морды. Он терпеливо объясняет с бумажками в руках, как будто не какая-то шваль под телекамеру его допрашивает, а в тюремной камере — Генпрокурор.
Погибла Россия, думает Кенарев. Р-р-р-революционеры, мать их за ногу. Потрясатели основ. Сегодня человек нагрубил министру, а завтра что? Швырнет камень в его машину? А послезавтра — уже не камень, а «молотов-коктейль»? Хоть бы кто вдолбил в их головенки, что Россия — страна, где нельзя без дистанции. Если у нас между хамьем и властью, даже самой маленькой, не стоит вооруженный мент, страну ждет анархия и хаос, они же — бардак и беспредел. Вы еще вспомните о Дорогине и его вертикали…
Вадим Сильвестрович, исполненный досады, переключает на другой российский канал, попадает в середину незнакомого ток-шоу и сразу начинает злиться на всех: на публику, экспертов, операторов, осветителей, а больше всего — на незнакомого ведущего, который держит себя, как распоследний лох. Вот, противоположный случай так называемого маразма, думает Кенарев. Где нельзя, они выеживаются, а где можно и нужно нахамить — тупят, как детсадовцы. Ну сделай же что-нибудь, мысленно подсказывает он ведущему, ты же хозяин шоу, так и будь хозяином! Если тебе не нравится, что несет гость, заткни его, отбери микрофон, скажи, что он жирный, или у него голова немытая, или что его дедушка — педофил, и пусть хлопает глазами. В конце концов, можешь его просто выгнать из студии пинками — он же мелкий, соплей перешибешь, а у тебя вроде плечи и мускулы.
От такого вопиющего непрофессионализма у Кенарева даже улучшается настроение. Россия погибает, думает он, ну и хрен с ней, сама виновата. Он далеко от нее, в тепле и в уюте сидит у телевизора, пьет итальянское пиво, почти доел пиццу, а в паспорте у него вместо бессмысленного Вадима красивое имя Бенито, что означает «благословенный»…
С улицы раздается шум. Господин Филомелли, прихватив бутылку, встает и неторопливо подходит к окну. Сквозь просветы между прутьями забора, окружающего его участок, он видит серую «тойоту» с тонированными стеклами. Капот у машины задран, и невидимый водитель чем-то гремит, копаясь во внутренностях автомобиля. Пока хозяин дома раздумывает, не выйти ли к воротам и не потребовать ли тишины, водитель возвращает крышку на место и оказывается симпатичной девушкой в темных очках.
Всякие мысли о том, чтобы выйти поругаться, у господина Филомелли пропадают, зато появляются другие. Он прикидывает, не надеть ли ему побыстрее свой любимый френч и не выйти ли к воротам. Он поприветствует ее по-непальски: «Намастэ. Каста ча? Мэро нам Бенито хо!», а она ответит: «Бистарэй болнус, Бенито», что будет означать: «Говорите помедленнее, я не местная, милый Бенито». Она, конечно, окажется итальянкой, притом незамужней и любительницей пива «моретти», которое так просто в Непале не купишь, поэтому Филомелли на хорошем итальянском пригласит ее в гости, а затем…
На этом самом месте предполагаемая итальянка запрыгивает в свою «тойоту» и уезжает восвояси, а Бенито с недопитым пивом и незавершенными фантазиями возвращается к телевизору. Ну и ладно, обиженно думает он, мне больше пива останется.
Ток-шоу между тем уже закончилось, начались новости, а в телевизоре творится что-то странное. Звук почти пропал, по экрану бегут полосы и с цветопередачей — тоже беда. Лицо диктора — багровое, как будто распаренное в бане или у него вот-вот случится удар. В первое мгновение господин Филомелли думает: прогнозы его досрочно сбываются и Россия уже начала гибнуть, раз не может обеспечить качество картинки на своем главном телеканале. Но затем он проверяет Discovery, а там такие же Пикассо и Сальвадор Дали в одном флаконе. Небо цвета песка, солнце цвета луны, на красной траве беззвучно пасутся синие кони, а полосы, деловито бегущие сверху вниз, превращают этих коней в зебр.
Дело ясное — что-то случилось на крыше, какая-то хренотень с тарелкой или конвертером. Стронцо! Порко мадонна! — бранится Филомелли и лезет в шкаф за инструкцией. Ищет где по-английски и по-итальянски, сравнивает оба текста и узнает, что у аварий типа этой есть две главных причины. Первая — обледенение, вторая — отошел разъем кабеля. В июле? Обледенение? Непал, конечно, — горная страна, лед и снег здесь найдутся в любое время года, но все-таки крыша одноэтажного дом в Катманду — это не «крыша мира».
Остается кабель. Поскольку Филомелли пережил сегодня три облома (а если прибавить к закрытым музею, кинотеатру и бару уехавшую девушку на «тойоте», то четыре), самое лучшее — не делать резких движений и просто вызвать мастера. С другой стороны, мастер явится, в лучшем случае, только завтра, а значит весь день можно проторчать дома, ожидая гостя, и все это время — без телевизора. К тому же мастеру придется платить, и если только отошел контакт, то не меньше трех тысяч рупий — считай, псу под хвост. А ведь поправить можно и самому, даром. К тому же деревянная лестница прислонена к стене — надо подняться по ней вверх и всё. Крыша плоская, высота небольшая, опасности никакой. Почему бы не попробовать? Что ему терять, в конце концов? Мужик он или где?
Хозяин дома надевает очки для чтения, кладет в карман пижамы фонарик, отвертку и пассатижи, надевает резиновые перчатки и, чувствуя себя как минимум Эдмундом Хиллари, штурмующим Эверест, идет во двор. Две минуты — и он на крыше, осматривает конвертер и тарелку. Внешне всё вроде в норме, нужно по очереди проверить все кабели… Первый… второй… третий… пятый… седьмой… еще вот этот, синенький, сбоку…
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Министерство справедливости - Лев Гурский», после закрытия браузера.