Подойдя к вешалке, Ярослав снял Катину шаль и осторожно надел на ее плечи. В этом жесте было что-то, пробирающее до мурашек. Ярослав казался таким заботливым, каким девушка не видела его раньше. Катя прикрыла глаза. Она вспомнила, как завершился ее танец с Ярославом — они чуть не поцеловались. Если бы только не Иван. Катя выдавила улыбку.
— Стойте! Неужели вы уже уходите? — знакомый голос заставил обернуться.
К ним подошел невысокий мужчина, которого Катя видела в особняке Кощеевых и в своем видении. Она замерла, разглядывая его с неприкрытым недоверием.
— Баюн, лучше не начинай, — прошипел Ярослав.
«Баюн... Совсем как сказочный герой», — подумала Катя и подметила, что и выглядит он очень похоже: редкие небольшие рыжие усики, не человечески зеленые глаза и кошачья грация.
— Я и не собирался. Просто подумал, что вам следовало остаться здесь чуть дольше, но решать, конечно же, только вам. Спасибо что пришли. — Он прикрыл глаза и, казалось, мурлыкнул.
— Спасибо за приглашение и такой чудный вечер. — В голосе Ярослава слышались нотки сарказма.
— Это я благодарю вас за то, что пришли.
Хоть мужчина общался с Ярославом, он не сводил с Кати взгляда, и она посчитала, что обязана ответить.
— Спасибо и вам за приглашение.
Мужчина развернулся на месте, и Катя отметила, что у него чрезмерно отполированные туфли, как и у начальника Ярослава.
Наконец, оказавшись на свежем воздухе, Катя смогла начать мыслить здраво. В ее голове кружилось множество вопросов, кажущихся совершенно не реальными. Катя начала думать о том, что действительно отличается от большинства людей, раз видит будущее — пусть оно не всегда сбывается — и замечает что-то необычное, как например, вешалку, изменившую величину.
Ярослав открыл дверцу машины, позволяя Кате сесть в салон.
«Что если сказка закончится прямо сейчас, а он снова станет бесчувственным холодным эгоистом?» — подумала Катя и ощутила, как разочарование плавно заполняет каждую клеточку тела.
Добраться до дома удалось быстро, так как дороги оказались свободными. Все это время Ярослав и Катя молчали, слушая шум машины.
Катя покинула салон и, прихрамывая, пошла в сторону входной двери.
— С тобой все в порядке? — Ярослав закрыл машину, нагнал девушку и пошел рядом с ней.
— Стерла ноги. Немного отвыкла от такой тесной обуви, — призналась Катя.
Ярослав как-то загадочно посмотрел на нее, а уже через пару мгновений Катя оказалась на его руках. Она обвила его шею руками и заглянула в глаза.
— Я бы могла дойти до дома сама. В конце концов, тут не такое уж большое расстояние, — постаралась оправдаться Катя, но все равно держалась за Ярослава, наслаждаясь проявленным вниманием.
— А мне несложно помочь тебе.
Ярослав улыбнулся, и от этой улыбки на душе стало теплее. Катя прикрыла глаза. Вскоре они подошли к дому. Ярослав ловко открыл дверь. Кате даже показалось, что для этого он не использовал ключи.
«Брось. Не порть момент. Ты просто ошиблась», — подумала она.
Ярослав поставил Катю на пол, держа одну руку на ее талии, а вторую на спине около лопаток. Она прикусила губу. Их взгляды, наполненные томным ожиданием, столкнулись и замерли. Катина рука скользнула по спине Ярослава к шее, останавливаясь в области затылка. Она нежно провела прохладными пальцами по его горячей коже, и с губ слетел рваный вздох. Ярослав склонил голову, притягивая Катю к себе, и их губы почти соприкоснулись, но в коридоре зажегся свет. Ярослав резко поднял голову, озираясь по сторонам. Катя тоже обернулась, заметив Прокла Иннокентьевича.
— Какого черта? — прошипел Ярослав, и Катя почувствовала, как его руки сжались в кулаки. Он отпустил ее, сощурил глаза и внимательно посмотрел на своего отца.
— Не узнаешь родного отца? — Прокл Иннокентьевич, казалось, с вызовом глядел на сына.
Катя почувствовала, как ее щеки горят от смущения. Она во второй раз за этот день почти поцеловалась с Ярославом, и второй раз им помешали. Сглотнув, Катя сделала шаг в сторону лестницы.
— Прокл Иннокентьевич, если вы хотите, то я могла бы приготовить что-нибудь быстрое на ужин? — поинтересовалась Катя.
— Нет! — в один голос произнесли Ярослав и его отец, а затем Ярослав посмотрел на Катю и добавил: — Пожалуйста, иди к себе в комнату. Мне нужно поговорить с...
— Отцом, — промолвил Прокл Иннокентьевич и злорадно улыбнулся.
В этот раз в его взгляде было что -то звериное. Кате даже показалось, что это совершенно другой человек. Она поджала губы и поспешила наверх, чтобы не мешать семейным разборкам отца и сына.
Войдя в свою комнату, Катя прислонилась к закрытой двери спиной, стараясь выровнять дыхание.
«В этом доме происходит что-то не то», — подумала Катя.
Она вытянула руку вперед, отметив, как сильно та дрожит, то ли от страха, то ли от возбуждения.
Катя пискнула от обиды, вспомнив, как им с Ярославом помешали во время второго несостоявшегося поцелуя.
Часть 34
Ярослав стоял как вкопанный, разглядывая незваного гостя. Едва Катя поднялась наверх, он сделал шаг в его сторону и постарался считать его эмоции, но ничего не вышло. Казалось, перед ним находится пустышка.
«Не иначе как магия», — промелькнула мысль.
— Кто ты такой? — прошипел Ярослав, надвигаясь на «противника».
Он злился. Из-за вторжения на свою территорию... Из-за того, что самозванец помешал им с Катей в самый ответственный момент, который мог стать толчком, изменив их сугубо «деловые» отношения.
— Полегче! Ты же не хочешь, чтобы Катенька стала свидетелем того, как ты убиваешь родного отца?
— Мой отец умер несколько сотен лет назад.
— Но она же не знает этого...
Незнакомец сцепил руки за спиной в замок и стал ходить из стороны в сторону.
— Ты действительно думал, что сможешь с помощью своего обмана заставить Катю проникнуться к тебе симпатией и стать твоим спасением? Этого не происходило испокон веков. Невеста никогда не выбирала Кощея, и сейчас не выберет. Как только Кате станет известно, кто есть кто, она постарается сбежать от тебя, монстр.
В словах лжеотца сквозило столько желчи, что стало несложно догадаться, кто проник в особняк. Иван Царевич.
— Как тебе удалось сюда попасть?
— Не без помощи обиженной тобой женщины. Знаешь, что нет ничего страшнее мести? Конечно, знаешь. Ты ведь чудовище. Монстр, созданный убивать.
Ярославу стало тошно от беспочвенных обвинений, но он даже не думал оправдываться. Он просто смотрел на противника, считая, что тот поступает так от отчаяния.
