Вой, сопровождаясь захлёбывающимся плачем, усилился.
— Думаю, двадцать ударов плетью прилюдно будет ей посильным наказанием. А для других станет хорошим уроком. И в замок ни ногой.
— Согласен.
Лик Герарда, выхваченный ярким всплеском факела из непроглядной тьмы каморы казался застывшей маской.
— Хозяин, простите меня! — скатилась с топчана прачка, путаясь в юбке. Обняла колени графа, ловила его руки, пытаясь поцеловать. — Не губите! Мне житья в деревне не дадут! Господин командующий! — подползла к Бруно. — Пощадите!
Она хорошо знала, что безмужние девки, наказанные таким образом, будут вынуждены покинуть свои семьи. После публичной порки ни один мужчина такую девку в жёны не брал. В них тыкали пальцем, сторонились, детвора забрасывала камнями.
— Ты можешь облегчить свою участь, прачка, если расскажешь всё без утайки. Начни свой рассказ с самого начала.
— С какого начала? — всхлипнула она, вытирая ладонями распухшие от слёз глаза.
— Думаешь, я ничего не знаю? — склонился Герард над девкой. — Начни с рассказа о том, зачем ты опоила своего любовника, и кто тебя научил этому?
Бруно изумлённо посмотрел на друга.
Эрна замолкла, собираясь с мыслями:
— Я сама, Я всё сама, — сглотнула она слюну, закашлявшись. — Эта иноземка… Она хотела отнять у меня мужчину. Я следила за ним. Когда господин командующий приехал вчера и пошёл в кухню за трапезой, я подлила в вино зелье, — снова заголосила она.
Поняв, что сболтнула лишнее, зажала рот руками, в страхе округлив глаза.
— Говори, какое зелье, кто дал?! — сурово сдвинул брови к переносице его сиятельство.
Прачка отшатнулась от хозяина, соображая. Если укажет на Руху — её в деревне со свету сживут, просто придушат, а тело скинут в реку. Единственную на всю округу безотказную знахарку уважали и ценили.
— Давно оно у меня. Лекарь давал, — лихорадочно крестилась Эрна.
— Вот оно что… Что ещё знаешь про лекаря? — скрипнул зубами Герард. — Выбирай, девка: или ты говоришь всё, и я оставлю в наказание только десять плетей, или получишь все двадцать и будешь изгнана из деревни с позором. Твою семью не трону, только тебя.
— Хозяин, господина командующего опоила я сама. Виновата, каюсь! — она неистово осеняла себя крестным знамением. — Не губите! Не берите грех на душу! У меня дитя будет от господина командующего!
— Эрна? — Бруно, ухватившись за спинку стула, качнулся в сторону своей любовницы. — Ты лжёшь!
— Нет, меня лекарь предупреждал про зелье от зачатия, что если часто им пользоваться, то силу потеряет. Я не слушала. И вот… — завыла в голос прачка.
Граф тронул рыцаря за плечо, останавливая, давая понять, что сейчас не готов обсуждать услышанное:
— Я дьявольски устал, Бруно. Пошли отсюда. Нужно ещё с мешками разобраться.
* * *
Теперь в обществе Юфрозины время летело быстро. Наташа, вывязывая из шерсти серо-коричневый узор, разговаривала с графиней, проясняя некоторые вопросы о её жизни в монастыре. Та отвечала охотно, отвлекаясь от тревожных мыслей о свадебном пире. Было заметно, как она нервничает. Причину её беспокойства девушка не могла понять. Особо и не старалась. У богатых свои причуды.
Пасмурная погода навевала невесёлые мысли. Лето кончалось. Скоро наступят холода, пойдут дожди, и пронизывающий ветер сорвёт последнюю листву с деревьев.
Наташа сидела у окна в своей комнате, кутаясь в накидку. Из двойного слоя ткани, плотная и длинная, она отлично сохраняла тепло. Если наружная её сторона была выкроена из дорогой тёмно-синей шерсти, то внутреннюю часть в виде подкладки девушка попросила сделать из грубой невзрачной ткани. В этом был особый расчёт. Накидка, вывернутая наизнанку, походила на те, которыми пользовалась прислуга.
Хотелось как можно быстрее связать симпатичное удлинённое пончо и пошить под него юбку с блузой. На вязаный жакет или свитер рассчитывать не приходилось. Крой рукавов платья не позволит его носить. Она представила, как будет холодно в замке или в другом жилье осенью и зимой. Уже сейчас в ветреные дни сквозняки гуляли по коридорам и шуршали в углах комнат, подвывая в каминах.
Она думала о предложении графа стать экономкой. Её предстоящее замужество потерпело крах. После скорой свадьбы компаньонка графине больше не понадобится. Бригахбург женится на своей невесте-итальянке. Что останется Наташе? Побег? Или принять предложение на должность экономки? Может, лучше стать няней для детей барона? Думай, Ильина, думай…
Весть о том, что прачка опоила приворотным зельем командующего, и за это будет высечена на круге в деревне, облетела все уголки замка с небывалой скоростью. Кэйти, прибирая в комнате госпожи и поглядывая на неё, с особым возбуждением безостановочно рассказывала:
— Сейчас её отправили домой в деревню. К ней придёт повитуха проверить, правду ли она сказала, что понесла от господина командующего. Ей хозяин назначил двадцать ударов плетью, — в ожидании а́хов, служанка уставилась на иноземку с вязанием в руках. Не дождавшись должного внимания к её рассказу, но и не услышав протеста, вздохнув, продолжила: — Если подтвердится, что у неё будет дитя, он, конечно, отменит наказание. А вот мельник, её отец, тот всыплет блуднице от души. Мало того, что её из замка выгнали, так и разрешаться дитём будет без мужа. Позор!
Девушка, слушая её вполуха, считая петли узора, сбилась, уставившись на «трещотку»:
— Почему без мужа?
— Так если хозяин не найдёт ей никого, она так и останется одна. А он искать не будет. Как оказалось, он тоже угостился из того кувшина, что предназначался для господина рыцаря. А вы нашли хозяина в беспамятстве на лестнице.
Наташа окончательно отвлеклась от своего занятия. Ага, знают, да не всё! Теперь становилось понятным, почему Бригахбург был таким заторможенным и ничего не помнил. Получается, что Эрна, опоив Бруно, дождалась его отключки и улеглась к нему в постель, поджидая соперницу. В таком состоянии он, скорее всего, даже её не видел, не говоря уже ни о чём другом. Всё спланировала, хитрая прачка? Заинтриговала Наташу, сообщив, что каждую ночь проводит с любимым, и она «повелась». Да ещё и вовлекла в эту чужую «игру» графа. Улыбнулась, вспомнив, как испугалась за него, думая, что того отравили. Хорошо, что всё выяснилось.
— Если Эрна ждёт ребёнка от командующего, разве он не должен взять её в жёны?
— А он больше не ваш жених?
Наташа отвечать не стала. Здесь каждое сказанное слово может быть использовано против тебя.
Кэйти, снова не дождавшись ответа, распираемая любопытством, заключила:
— Нет, Эрна напрасно надеется, что благородный господин рыцарь возьмёт её в жёны. А вот дитя он может забрать.
Служанка остановилась у каминной полки, в который раз разглядывая странного вида полубашмак в одном экземпляре. Спросить, где второй — не решалась. Она тайком его примеряла. Большой, мужской, на правую ногу. Слышала, что есть такое лёгкое дерево, что на ноге не чувствуется и не натирает совсем. Наверное, это из него вырезан полубашмак. Чудно́. Иноземно.
