Книга Вкусные женские истории - Инна Метельская-Шереметьева

– Иннуль, а почему ты ничего не спрашиваешь обо мне? – устало шагая рядом со мной по бесконечным улочкам Мадобы и радуясь передышкам, которые устраивались исключительно по моей инициативе, спросила Таня Дивакова.

– Ты имеешь в виду книгу?

– Ну, да… Ее. Хотя я не в претензии. Всю поездку думала, как бы сделать так, чтобы вы с девами меня оставили в покое.

– А теперь?

– А теперь, – Танюшка рассмеялась, – я чувствую себя тем матросом, которого за особые достижения показали адмиралу, а потом отправили драить палубу, пока остальные будут давать интервью и позировать.

– Танюх, брось. Ты сама прекрасно знаешь, что в нашей, да и в любой компании, ты не матрос. Ты или боцман, или штурман, или даже капитан корабля. И, опять же, ты знаешь, что это не лесть. Думаешь, я не вижу, как ты глотаешь горстями обезболивающие таблетки и потом рысачишь впереди всех нас? Не уверена, что я когда-нибудь, даже в самом страшном сне, смогу вот так встать в полный рост, улыбаться и идти вперед.

– Это ты брось, подруга. Болячка моя, конечно, пока не лечится, и кости болят невыносимо, но какой смысл в жизни, если болезнь окажется сильнее тебя? Вот и привыкаешь ей спуску не давать, а себя строить аки прапорщик на плацу… Конечно, за последние десять лет, а может и больше, я, в принципе, привыкла к тому, что и в жизни, и в доме я начальник. Но не по сути своей, а просто так сложилось.

В принципе, я всегда хотела быть лидером, чего уж тут греха таить. Мне было скучно, мне было стремно, мне было НИКАК рядом с теми людьми, которыми я не могу восхищаться. Поэтому командирствовала с юности. Хотя всегда мечтала о своем «адмирале» или даже «генералиссимусе». И когда рядом со мной, талантливой и преуспевающей журналисткой, появился мой будущий муж, сдалась без боя. К тому времени я была достаточно взрослой и умной девушкой, чтобы отделять зерна от плевел. Всякие коллеги-репортеры, мальчики на час и дяденьки на день меня не волновали совсем. Я тогда была худой и звонкой, но ширококостной, глазастой, неутомимой, пытливой, и всех мужчин вокруг ощущала так, словно они мухи, которые кружат вокруг сильной городской ласточки. И, заметь, я никогда, ни дня, не была закрытым человеком. Но на меня летели, как на тайну…

– Мне кажется, что и на нашу Олю мужики точно так же летят…

– Брось. Оля ранимый, тонкий и чуткий человек. То, что она не спешит обнажать перед всеми душу, – ее выбор. Ей нравится роль Железного Дровосека, и она ее играет. Уверена, что в Москве Оля ходит на самые замороченные концерты в консерватории, не пропускает премьер в Большом, восторгается какими-нибудь лютиками на лугу и тайно любит, не без взаимности, томного и рафинированного красавца.

– Ты уверена???

– А чего тут гадать? Посмотри на ее отношение к Лане. Так же точно она относится и ко всему миру. Но это ЕЕ мир, и пускать туда она никого не собирается.

– А ты?

– А что я? Я влюбилась в своего профессора. Я поняла, что его неловкие ухаживания – это самое дорогое на тот момент, что могло быть в моей жизни, и поэтому легко улетела со своего любимого Старого Арбата аж в Данию, где Володе предложили и кафедру, и работу в ООН, и дом, и все дела.

– Дания… Как мало я о ней знаю.

– Да? Ну, давай я тебе расскажу.

Дания – благополучнейшее государство со стабильной экономикой, которое занимает топовые позиции в рейтингах стран с самым низким уровнем коррупции, самыми благоприятными условиями для ведения бизнеса, самой эффективной государственной политикой в сфере экологии. Вследствие этого датчане являются самой счастливой нацией – подавляющее большинство населения страны полностью удовлетворено своей жизнью. Здесь высокие налоги, но это вполне оправданно: медицина, система образования и социальное обеспечение – все находится на высшем уровне, и люди готовы за это платить. Кроме того, Дания – одна из самых безопасных стран мира. У нас очень низкий уровень преступности, и большую долю правонарушений составляют случаи семейных разборок. Разбойное нападение на улице – это для Дании ситуация из фантастического блокбастера. Даже в ночное время можно прогуливаться по улицам, не опасаясь за свою жизнь. Забастовки здесь также явление единичное, а не массовое, как, к примеру, во Франции, где бастуют, казалось бы, все: таксисты, студенты, рабочие…

– Но я так и чувствую, просто жду, когда ты скажешь знаменитое «но»…

– Да? Погоди, дай еще чуть-чуть похвалить. Сплавы на байдарках, ежедневные пробежки, велосипед как основной вид транспорта – все это у нас в порядке вещей, и это несмотря на постоянную дождливую погоду! Я к тому времени уже знала свой диагноз, болела «вовсю», что называется, но восстановилась почти до нормального состояния очень быстро просто потому, что в стране не принято быть немощным! Везде полно спортзалов, регулярно проводятся спортивные состязания, многие работодатели предоставляют своим подчиненным скидки на посещение бассейна и фитнеса.

– Но теперь-то будет «НО»?

– Ой, Иннуль, оно одно: Дания – не Россия. Я ничего плохого сказать о стране не могу. Но к ней нам трудно, почти невозможно привыкнуть. Мы ругаем нашу бестолковую, но весьма оперативную медицину, а здесь даже к условному «участковому» – твоему семейному терапевту – нужно записываться за неделю, а приема у узкопрофильного специалиста, скажем, травматолога, окулиста, ЛОРа, вообще ждать почти по полтора месяца. Поэтому не сильно поболеешь. Но даже не это главное… Главное – неуловимо. Его не опишешь одним словом, не передашь. Можно объяснить только на примерах. Вот ведь как у нас в России? Ты мечтаешь о доме. Во всем себе отказываешь, пашешь как лошадь, экономишь, зарабатываешь деньги, строишь или покупаешь его и потом выдыхаешь и живешь счастливо. Тут иначе. Тут все проблемы как раз и начинаются с покупки дома. Ты легко и быстро получаешь свое счастье, и уже через год думаешь, как от него избавиться. Сдавать – сложно. Платить налоги и постоянно ремонтировать из-за дождливого климата – еще сложнее. Пока ты колеблешься, налоги начинают просто душить. Ты плюешь на свое самочувствие и впрягаешься в работу по полной. Знаешь, о чем я мечтаю?

– О чем?

– Продать дом в Дании и купить такой же роскошный особняк где-нибудь в Абхазии.