него, и он сдался.
– Женя, ты помнишь своих? Ну, родителей.
Женя кивнула, продолжая улыбаться.
– Помню. Мне уже десять лет было, когда я уехала в школу. А папу убили, мне уже… да, восемь или даже девять было.
– Убили? – переспросил Андрей.
– Да. Слышал такое, – и по-английски: – White Death.
Андрей вздрогнул, и лицо его стало таким злым, что Женя даже испугалась.
– Андрюша?! Что с тобой?
Скрипнув зубами, Андрей пересилил себя.
– Ничего, Женя. Значит, и тебя он…
– Кто «он»? Андрюша? Белая Смерть, – назвала она по-русски чтобы хоть этим немного успокоить Андрея. – Это не один человек, их было много, целая… организация, да, так.
– А сколько б ни было… Ладно. А…? – он остановился, не договорив, не в силах выговорить.
– Мама? – пришла к нему на помощь Женя и вздохнула. – Её тоже. И те же. Так мне соседка и написала. Взяла Белая Смерть.
– Ты…
– Нет, Андрюша. Надо жить. И помнить. Знаешь, я иногда думаю, представляю, что, если бы… как было бы тогда. Как папа дружил бы с Эркином. И тобой. И мама…
– Женя, – перебил её Андрей, – ты одна была? Ну, ни брата, ни сестры там? А ещё какая родня?
– Никого, Андрюша. Я была одна. Потом появилась Алиска, Эркин, нет, Эркин раньше, первым, Эркин, Алиска, ты, Игорь Александрович… Нас уже вон сколько. А потом ты женишься, и у Алиски будет тётя и двоюродные братья и сёстры, кузины и кузены… – голос у неё вдруг прервался.
И Андрей, сообразив, что родных братьев и сестёр у Алисы не будет, Эркин же ему рассказывал, отвёл было глаза, но тут же забалагурил.
– Да ещё батя женится, во фокус будет!
– А почему бы и нет? – заставила себя улыбнуться Женя, поняв его намерения.
– Ну, это мы ещё посмотрим, – вдруг помрачнел Андрей.
– А почему нет? – повторила Женя уже другим тоном. – Ты же сам говоришь, что было, так то прошло.
– А ты говоришь, что надо помнить, – возразил Андрей. – Что до всего было, я помню. Маму, сестрёнок… Эх, Женя, были бы они… были бы одной семьёй… Ладно, проехали. Что-то не туда едем, – Андрей улыбнулся. – Мы есть?
– Есть, – кивнула с улыбкой Женя.
– Значит, и будем.
Андрей обеими ладонями прихлопнул по столу сказанное и встал.
– Пойду почитаю.
– Конечно, Андрюша, – встала и Женя, собирая посуду. – Иди, иди, я уберу.
Андрей задержался в дверях.
– Спокойной ночи…
Прозвучало это вопросом, и Женя ответила:
– Спокойной ночи, Андрюша.
У себя в комнате Андрей взял из шкафа наугад какую-то книгу и лёг на диван. Бездумно заскользил по строчкам глазами. Вот, значит, оно как. И тут Белая Смерть. Как Женя сказала? Их много… ну, это ясно, кликуха одна, а под ней многие разные ходят. Хитро, конечно, обычно у одного несколько кликух для разных случаев, но и такое бывает, доводилось как-то слышать. Ну… ладно, дело прошлое. А молодец Женька, держится – позавидовать можно. А говорили, что женщины крепче мужиков бывают. И круче. Болтали об этом. Но что это она сказала, что Эркин до Алисы появился? Алиске семь лет, а Свободе – два, нестыковка тут у Женьки. Ну, да ладно. Это неважно уже. Значит, никого у Жени. И смотри, выжила, а одной, да ещё с ребёнком… хреново. Но как Белая Смерть не добралась до неё? Упустила… хотя… и это бывает, видно… нет, это всё в прошлом. Но вот и понятно, чего сюда забрались, подальше от границы, от Белой Смерти, а раз это целая кодла, то наверняка кто-то да уцелел, сволочи – они живучие, а если… в бараках болтали, что если прицепятся, то уж до конца… Видно, и там из-за этого Женька в такую глухомань забилась, а если сюда потянут… Ну, мы с Эркином, кто ещё, Тим, батя со своим Комитетом, а на крайний случай Фредди, у него, конечно, свои счёты, но за Белую Смерть он не встанет, за нас будет, и ещё Джонатан в тылу, ни хрена, отобьёмся!
Андрей улыбнулся, захлопнул книгу и встал. Время, конечно, не детское, а, скажем… гулевое, но раз не читается, то спится всегда. А завтра… ну, бог даёт день, даёт и на день. Или это про детей говорится? Да, бог даёт детей, даёт и на детей. И так, и так слышал. Ну, так и не будем трепыхаться попусту.
Под эти мысли он быстро постелил себе, сходил в ванную. В квартире было тихо и темно. Возвращаясь к себе, Андрей проверил замки на входной двери. И спать он лёг, совсем успокоившись.
Царьград
Бурлаков понимал, что надо бы позвонить Синичке и успокоить, но телефон в кабинете, а он как-то закрутился и вспомнил об этом, когда Эркин уже лёг. Ну, и ладно, пусть спит спокойно, а с Синичкой уладим, она – умница, всё поймёт. И надо, конечно, поставить в спальню спарку, но это когда с деньгами полегче станет. Свадьба, конечно, все его сусеки подмела, но зато отношения наладились.
Как и тогда, с Серёжей, он лежал в постели без сна и, казалось, слышал ровное дыхание за стеной. И снова блаженная пустота. Сын, да, там спит его сын. И говоря с ним, он ни в чём, ни в слове, ни в мысли не покривил душой. И не всё ли равно, что и как было когда-то, не та мать, что родила… а если так, что и не родил, и не воспитал, а… принял, да, так. И, конечно, будет разное и всякое, и характер у Эркина не самый лёгкий, но поладить с ним можно. Так что, чудо продолжается?
Мысли ровно цеплялись друг за друга, не изнуряя, а даже помогая отдыху. Он сам потом не мог толком понять, спал или нет, но вдруг увидел просвечивающую штору на окне и ощутил себя свежим и полным сил.
Бурлаков откинул одеяло и встал. Прислушался. В квартире предутренняя тёплая тишина. Эркин спит. Ну и пусть спит. День у парня был вчера нелёгким. Смотри-ка, прямо стихами заговорил на старости лет. Стараясь не шуметь, он привёл спальню и себя в порядок, поставил на огонь чайник и занялся ревизией холодильника, пытаясь придумать на завтрак что-нибудь, кроме яичницы.
Эркин разбудил не так шум в квартире, как чувство времени. Утро, но ещё можно полежать. Ночью что-то снилось, но снов он не помнил. А вчера… вчера всё закончилось хорошо. Он даже не ждал, что так обойдётся. И что, у него теперь есть отец? Получается, что так. Вот уж чего не ждал. Ну, раз так,
