Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
– Но он не очень добр к ее сыну, – обвиняю я, обводя взглядом пустую комнату.
– Я же сказал, что сам выбрал это место. Мэр не стал бы держать своего пасынка в подвале: это повредило бы репутации. – Чейз пожимает плечами. – Я не какой-то подвергающийся пыткам герой из плохой оперы. Он нормально ко мне относится. Кормит меня, одевает, дает крышу над головой. Это больше, чем соблаговолил сделать мой собственный отец. Взамен я не мешаю Брайану.
Если это и правда выбор Чейза, то он испытывает глубокое чувство вины, более глубокое, чем я думала. То, что он хочет заточить себя в подвале огромного особняка, ненормально. Однако не думаю, что он послушает меня, если сказать ему об этом.
– По крайней мере, у тебя есть возможность уединиться. – Меня пронзает волна раздражения. – Я пришла домой из школы и нашла дурацкую записку от мамы, – подражаю ее высокому голосу. – «Мы верим, что ты останешься дома».
Я надеялась, что Чейз рассмеется, но его синие глаза темнеют.
– Что?
Он снова пожимает плечами.
– Нет, скажи мне: что? – Я встаю. – Думаешь, я слишком бурно реагирую на то, что родители не позволяют мне и шагу ступить из дома?
Чейз качает отрицательно головой, но это больше похоже на жест неодобрения.
– Фу, ну ты скажешь что-нибудь наконец? – требовательно спрашиваю я.
– Не-а.
– Да почему, черт возьми, нет? – шагаю к нему и тыкаю пальцем ему в грудь.
Он даже не вздрагивает.
– Потому что тебе не понравится, что я скажу.
– Испытай меня, – с вызовом отвечаю я.
– Хорошо. – Он хватает мой указательный палец и аккуратно поворачивает его, прижимая к моей собственной груди. – Вот так, Бэт. Вот она, твоя проблема.
– Что ты хочешь сказать?
– Ты, – просто отвечает он. – Проблема в тебе.
Я едва не теряю дар речи от удивления.
– Прошу прощения? Проблема не во мне!
Чейз отпускает мой палец.
– Я говорил, что тебе не понравится.
– Просто не понимаю, как ты можешь говорить, что проблема во мне. Проблема в опеке, в гиперопеке, и ее создают мои родители, – я злюсь. – Они сняли дверь в мою спальню!
– Почему?
– Что почему?
– Почему они сняли дверь? Что случилось перед этим?
– Я убежала на ту вечеринку в Лекс.
Чейз самодовольно пожимает плечами. С удивлением смотрю на него.
– Хочешь сказать, я заслужила это?
– Нет. – Он стоит молча пару секунд, а потом запрыгивает на стол и упирает локти в колени. – В колонии был парень, Даррен. Он как-то сказал: «Ты сам учишь людей, как с тобой обращаться».
Хотя я все еще раздражена обвинениями, ловлю себя на том, что внимательно его слушаю.
– Был еще другой парень… Расс, панк, засранец и наркодилер. Он всегда задирал охранников, заговаривал с ними, создавал проблемы. Его били ежедневно и наказывали за то, что другим всегда сходило с рук. На баскетбольной площадке Расс всегда на это жаловался. Однажды Даррену надоело это слушать, и он велел ему заткнуться. «Ты сам учишь людей, как с тобой обращаться, – сказал он ему. – Если будешь и дальше создавать проблемы и мутить дерьмо, они и будут относиться к тебе как к возмутителю спокойствия».
Гнев медленно отступает под порывом раскаяния, когда я понимаю, куда он клонит.
– Если ты ведешь себя как глупый, безрассудный ребенок, твои родители так и будут к тебе относиться, – прямо говорит Чейз. – Вот и все, Бэт.
Он прав. Но…
– Я не вела себя как глупый, безрассудный ребенок после смерти Рейчел. И через год, и через два. Только лишь в последние несколько месяцев я делаю всякие тупые вещи, – признаюсь я. – Они просто… зашли слишком далеко. То, что родители делают в последнее время, – за гранью разумного. Это сумасшествие.
– Да? И это твое выступление дало им просветление? Как-то изменило их поведение?
– Нет, – неохотно отвечаю я.
– Именно. Ты не можешь контролировать или изменить поведение твоих родителей. Ты можешь лишь контролировать и менять свою реакцию на это.
– Я не могу выносить больше их контроль, Чейз. Просто не могу.
Его лицо нисколько не выражает сочувствия.
– Представь себе, Бэт, в твоей жизни будет еще куча дерьма, которое ты не сможешь выносить. Ты собираешься сбегать на вечеринки, напиваться или делать еще что-то безумно-бунтарское каждый раз, когда обнаружишь себя в дерьмовой ситуации?
Я молча смотрю на него.
– Хочешь мой совет?
Хочу сказать «нет», но проходят секунды, а я не могу вытолкнуть из себя этот звук. Он принимает мое молчание за «да» и продолжает говорить.
– Перестань концентрироваться на том, чего не можешь сделать, и начни думать о том, что можешь. Начни думать о чем-то другом, кроме вечеринок, развлечений или о чем ты там еще думаешь. – Тон у него угрюмый. – Потому что взрослая жизнь заключается не в этом.
– А если я не хочу быть взрослой? – шепчу я.
– Никто не хочет, детка.
Детка. Он что, и правда так ласково назвал меня? Внезапно я чувствую жар на щеках. Ненавижу. Ненавижу все эти чувства к человеку, к которому я не должна испытывать ничего хорошего.
– Я должна идти, – внезапно говорю я, вскакивая.
– Ты разозлилась.
Я заставляю себя говорить с ним.
– Нет, – честно отвечаю я. – Я… ты… ты просто дал мне пищу для размышлений. Мне и правда надо идти, я сбежала из дома, чтобы прийти и извиниться перед тобой.
Он провожает меня обратно наверх. Слава богу, миссис Стэнтон не прячется за креслом или цветком в горшке. Мы доходим до входной двери, и Чейз прикасается ко мне. Ладно, он прикасается к моим волосам, но это же – часть меня. Значит, он прикасается ко мне, поднимая руку и быстрым движением поправляя несколько выбившихся прядей.
Я замираю.
– У тебя хвост растрепался, – грубо говорит он. – Пересобери, а то намучаешься, пока будешь бежать домой.
Каким-то чудом мне удается найти слова.
– Да. Я поправлю. Спасибо.
Он отступает.
– Увидимся в школе.
– Хм, конечно. Увидимся.
Я выскакиваю из дверей как ошпаренная. Щеки горят, и от волнения начинает тошнить. «Тебе не может нравиться этот парень, – уговариваю я себя. – Не может. Рейчел умерла из-за него…»
Как всегда, отметаю в сторону все мысли о сестре. Я не могу думать о Рейчел. Это слишком тяжело. Так было с момента ее похорон. Все пытались вызвать меня на разговор о ней. Все хотели делиться историями и говорить, какая она была удивительная. А я молчала. Я просто… не могу: говорить о ней, думать о ней, смотреть на ее фотографии. Вот, вероятно, почему меня начинает тошнить каждый раз, когда вижу ее комнату. Это заставляет меня вспоминать.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 67
