Изольда как раз ушла в уборную.
«Пока вы гуляли, они были в доме. Скорее всего, больше не придут. Не расслабляйся».
Я просто взял и сполз по стене. Так и сидел на полу, глядя в стеклянные глаза висящей напротив африканской маски.
Думал.
Наконец появилась убедительная версия.
Мне пишет один из тех, кто за нами следит. Он знает, что в дом проникли, потому что сам проник вместе с ними. Слышал их разговоры, поэтому знает, что они больше не придут. А почему не придут – понятно. Они искали ее в доме, не поверив, что она могла уйти с нами. И не нашли, понятное дело.
То есть у Изольды среди ее преследователей есть свой человек. Неплохо. А откуда он знает мой номер? Она же и передала.
Но если у Изольды есть этот человек, то зачем ей тогда я?
Пора с ней серьезно поговорить. Мне кажется, я имею право знать правду.
Появился Рустам:
– Слав, пошли обедать? Мы со Светой приготовили. Или скорее ранний ужин…
Вот во время этого обеда-ужина и рвануло так, что мало никому не показалось.
Все ели молча либо переговаривались вполголоса, пока Мила вдруг не заявила во всеуслышание:
– Мне кажется, можно ехать назад.
– А мне не кажется, – тут же сказала Света.
Данил выразительно посмотрел на нее и мягко спросил у Милы:
– А здесь тебе не нравится?
– Мы же сделали все, что хотели. Фотосессию отсняли… деревню посмотрели…
– Ну вот и езжай, раз все сделала. – Света демонстративно игнорировала гримасы Данила. – Еще успеешь на автобус.
– Я поеду с Данилом. А вы оставайтесь, если хотите.
– Вообще-то хотим. Я отдохнуть сюда приехала, в тишине. – Света начинала сердиться. – Руст, а ты что скажешь?
Рассудительный Рустам с удовольствием воздержался бы от голосования, чтобы не накалять обстановку еще больше, но он обязан был что-то сказать, раз уж сама Света к нему обратилась. И он сказал:
– Мне тоже здесь нравится. Если что, я могу и на автобусе…
– А я не могу! – почти крикнула Света. – Мы приехали вчетвером – и уедем вчетвером! Когда всем будет удобно, а не когда захочет ее высочество.
– Если тебе срочно, я могу отвезти тебя в город… – начал было Данил.
Света перебила:
– А потом что? Оставишь ее и вернешься за нами? Да как же, отпустит она тебя.
– Не смей говорить обо мне в третьем лице! – крикнула Мила, шлепнув ладошкой по столу.
Кстати, когда она гневалась – говорила не мультяшным, а самым обычным человеческим голосом.
Рустам изо всех сил делал вид, что его здесь нет. Данил смотрел то на Милу, то на Свету, которые, в свою очередь, злобно пялились друг на дружку. На нас с Изольдой никто не обращал внимания. Воспользовавшись этим, она прошептала мне в ухо:
– Смотри! Он никак не может решить, какая из баб ему дороже!
– Девочки, не надо ссориться! – произнес Данил. – Предлагаю компромисс…
Теперь перебила Мила:
– Никаких компромиссов. Я сделала все, что ты хотел. Приехала. Снялась голой. Даже целовалась с этой девкой, которую вижу впервые в жизни. Теперь ты сделаешь то, что я хочу. Я хочу уехать прямо сейчас.
Изольда беззвучно посмеивалась мне в плечо.
– А на остальных, значит, наплевать? – спросила Света.
– Я не заставляла вас сюда ехать.
Света сердито фыркнула:
– А где логика? Не заставляла – значит, плевать на нас?
– Девчонки, ну хватит! – Теперь Данил пытался свести все к шутке. – Где ваши мизинчики? А ну, давайте: мирись, мирись, больше не дерись!
Он схватил Свету и Милу за запястья – обе тут же вырвались. Им было не до шуток.
– Девчонки, ну правда! Давайте кто-то один уступит, а то так мы ничего не решим!
– А вот у кого машина, тот пусть и решает, – сказала Света.
Данил замолчал, превратившись в живую иллюстрацию к слову «смятение».
Тут я впервые в жизни увидел настоящего Данила. Данила, которому нечего было сказать, потому что его обычные шуточки, отговорки и псевдоинтеллектуальные монологи сейчас не работали. Всего-то нужно было принять мужское решение. Но он почему-то не мог.
В тот момент он уже не казался мне невероятным человеком. Разве что невероятным слюнтяем.
– Ах, ты еще и думаешь?! – Мила встала из-за стола. – Вот что, Данил. Если ты сейчас скажешь, что мы никуда не едем, то я сама, одна, пойду сейчас на остановку, дождусь автобуса, сяду на него и уеду. И тебя я больше не знаю и знать не хочу.
– Давай-давай, – поощрила Света. – Уезжай. Мы с Даней будем только рады.
Последнюю фразу она зря, конечно, сказала, да еще с такой многозначительной интонацией.
Мила замерла с приоткрытым ртом. Кажется, начала понимать, что тут все гораздо серьезнее, чем кажется. Я-то, конечно, об этом догадывался – так и то удивился.
Быстро справившись с собой, Мила сухо спросила:
– Данил, ты ничего не хочешь мне сказать?
– Да, Дань, мне кажется, уже пора. – Света подмигнула ему. – Расскажи?
– Про что? – Он, видно, решил упираться до последнего.
– Про то, чем мы с тобой занимались, когда твоя фотомодель легла спать…
Хлопок, будто из пистолета выстрелили, – это Мила влепила Данилу пощечину. И быстро вышла из кухни.
И тут Данил сорвался.
– Да ты что! – заорал он. – Зачем! Ты с ума сошла! Все же было хорошо! Зачем ты это сделала?
Света пожала плечами:
– Просто.
Данил бессильно махнул рукой и убежал следом за Милой.
– Ты понял, что случилось? – шепнула мне Изольда.
Я понял. Данил был обезоружен. Он не привык, чтобы кто-то шел ему наперекор. В том числе и Света. Но Света – очень сильный человек. Она не любит, когда ее используют, да еще и столь откровенно.
Вообще странно, что Света, с ее характером, терпела столько времени и только сейчас решила все расставить по местам. Не исключено, что последней каплей стали наши с Изольдой страстные лобзания, которые заставили Свету задуматься: а почему она сейчас не занимается тем же самым с Данилом?
И она показала зубы. А Данил потерял лицо.
Света встала из-за стола и как ни в чем не бывало произнесла:
– Пойду, до магазина дойду. Пивка хочу.
Она посмотрела на Рустама. Тот молчал.
– Проводишь? – спросила Света.
– Провожу, а то мало ли… – Рустам встал. Было видно, что ему тоже не по себе. Он еще не понял, как относиться к тому, что он только что узнал.
