Я подвинулся еще немного, вжимаясь в него так, чтобы Этан опрокинулся на спину, и я смог лечь на него сверху. Скользнув ладонями по его рукам, я обхватил пальцами запястья и зажал их над его головой, терзая его рот поцелуем. Мои клыки поранили его язык, но я не отстранился. Я неистово обхватил его язык губами, высасывая сладковатые капли со вкусом меди, наслаждаясь этим ароматом, может быть, в последний раз.
Сегодня воскресенье, первое ноября, и завтра вечером мы с Этаном пойдем каждый своей дорогой. Я зарычал в ответ на свои собственные мысли, которые не мог услышать Этан, и стал целовать его еще яростней, пытаясь вытеснить эти мысли из головы. У меня будет еще целая вечность на то, чтобы горевать о том, что я потерял Этана. А сейчас я возьму то, что принадлежит мне, пока он еще мой.
Я оторвался от его губ, весь напрягшийся от желания быть внутри него, и потянулся, чтобы добраться до тумбочки. Открыв ящик, я начал рыться в нем. В конце концов, мне пришлось слезть с Этана, чтобы заглянуть в тумбочку, потому что я не смог найти презервативы на ощупь.
Найдя последнюю упаковку в глубине ящика, я слегка улыбнулся. Это было трагично и вместе с тем поэтично, что мы используем последний презерватив для нашего последнего раза вдвоем. Этан странно смотрел на меня, когда я разрывал упаковку зубами, но я лишь покачал головой, надевая латекс на свой член. Если нужно, мы поговорим об этом позже, но не думаю, что это будет иметь для него такое же значение, как для меня.
— Повернись, — сказал я хрипло.
Он изогнул бровь, а потом его губы дрогнули в улыбке. Я выдавил себе на руку лубрикант и смазал им презерватив, пока он вставал передо мной на четвереньки. Я встал сзади и начал растягивать его пальцами, подготавливая для себя, двигая ими внутри него в течение нескольких минут, пока мускулы не расслабились.
Вытащив пальцы, я тут же приставил головку к входу и медленно толкнулся в него. Я скользил внутрь сантиметр за сантиметром, ощущая, как член обхватывают тугие мышцы. Полностью войдя в него, я на мгновение остановился, наслаждаясь ощущением сжимающихся вокруг моей плоти мышц, а потом начал двигаться.
Я положил руки Этану на бедра и несколько минут насаживал его на себя, сам не двигаясь, отталкивая и притягивая его обратно. Он поймал нужный мне ритм и начал двигаться сам, так что, отпустив его бедра, я мог свободными руками ласкать его. Одной рукой я водил по спине Этана, а другой обхватил его член.
Я двигал рукой по его стволу в том же ритме, в котором двигалась его задница. Он начал прерывисто дышать, и я почувствовал, как его яички подтянулись под моей рукой за секунду до того, как он закричал, заливая мои пальцы горячей спермой.
Я снова положил руки на бедра Этана, удерживая их, потому что он перестал упираться руками в матрас и упал на него грудью, его тело вздрагивало с каждым вздохом. Я стал двигаться быстрее, впившись ногтями в его бедра, трахая его резко и сильно, ударяясь бедрами о его ягодицы. Внизу живота нарастало напряжение, и я знал, что долго не продержусь.
Подсунув руку ему под живот, я потянул Этана к себе, чтобы, кончая, впиться клыками ему в плечо. Я пил его кровь, пока мой член пульсировал внутри него, выплескивая горячую, густую сперму.
Я отпустил его, и, упав на кровать, он некоторое время вздрагивал всем телом, надеюсь, что от наслаждения, а потом застыл, уткнувшись лицом в подушку. Я вышел из него, застонав от прикосновения своей руки к сейчас чересчур чувствительному члену. Перевернувшись на спину, я лег рядом с Этаном, восстанавливая дыхание и улыбаясь ему.
— И тебе добрый вечер, — сказал он, хрипло рассмеявшись.
Я чмокнул его и встал, чтобы снять презерватив. Я взял с пола джинсы и, надевая их, не отводил взгляда от лежащего на кровати обнаженного великолепного тела. Без сомнения, мне будет не хватать возможности смотреть на него, когда я этого захочу. Никогда мне не казалось, что Чикаго находится так далеко отсюда, как в этот момент.
Этан вылез из кровати, натянул джинсы, в которых был прошлой ночью, и сел на кровать. Он провел рукой по волосам и слегка улыбнулся.
— Полагаю, нам надо теперь поговорить об этом, да?
— Полагаю, что так, — ответил я, сел рядом с ним и положил голову на его плечо.
— Знаешь, месяц назад я даже и представить себе не мог, что это будет так тяжело сделать, — сказал он тихо.
Мне хотелось, чтобы он сказал, что не хочет разрывать узы, что хочет остаться со мной навсегда. Но я знал, что он этого не сделает. Да он дни считал, ожидая этого момента. С чего бы ему передумывать?
— Я знаю, о чем ты говоришь. — Я оглядел комнату. За проведенные с ним недели наша с ним одежда перемешалась. Пора было собираться, и я должен был забрать с собой не только вещи, которые привез к Этану.
Я подумал о том, чтобы сказать ему о Чикаго и попросить его поехать со мной. Было эгоистично не рассказать ему об этом. Я знал, что своим молчанием щажу только свои чувства. Черт, может быть, если бы я сказал Этану о том, что через несколько дней уезжаю из города, ему было бы намного легче.
Я повернулся, чтобы сказать это, но он смотрел на меня с такой грустной улыбкой, что я не смог этого сделать. Не смог ухудшить все, не сейчас. Я решил, что скажу ему об этом на церемонии снятия заклятия. Или перед отъездом. Я знал, что лучше будет, если он узнает об этом от меня, чем от кого-либо еще.
— Итак, что будем делать сегодня? Хочешь заниматься сексом до самого восхода?
— Звучит заманчиво, — сказал я с сожалением, — но мы только что использовали последний презерватив, и мне нужно собрать сегодня все свои вещи. Тогда ты сможешь избавиться от меня сразу же, как… — я прервался, не в силах сказать это вслух.
— Ну, спасибо тебе огромное за это, — ответил он, мягко толкнув меня локтем. — Я прямо жду не дождусь, когда ты свалишь.
Я был уверен, что он шутит, но уточнять не стал.
— Ты останешься сегодня, или это был последний раз, когда я просыпался рядом с тобой?
Я вздохнул.
— Думаю, будет лучше, если я останусь сегодня у Бет. А ты как думаешь?
— Наверное, — он тоже вздохнул. — Мне помочь тебе собраться?
— Нет, сам справлюсь. Спасибо.
Мы были такими невероятно вежливыми, такими благоразумными, что мне хотелось кричать. Мне хотелось заплакать, накричать на него, ударить, сделать хоть что-то, чтобы разрушить ту ужасную пропасть, которую мы создавали друг между другом каждым сказанным словом. Мне казалось, что с каждой пройденной минутой узы разрываются сами по себе. Мы воздвигали стены любым действием или словом, отгораживаясь друг от друга. Я пытался защитить себя, но не понимал, почему так поступает он.
Я сказал ему, что люблю его, а он проигнорировал это. Если я был ему нужен, то у него была прекрасная возможность сказать мне об этом, а он этого не сделал. Может, он и не так сильно жаждет нашего разрыва, но вряд ли близость расставания убивает его так, как меня. Я умирал внутри.
