Молодой человек выглядел красавцем: у него были довольно длинные темные волнистые волосы и яркие зеленые (слегка покрасневшие) глаза. Он улыбался мне, как будто мы были знакомы тысячу лет, что меня очень устраивало.
— Привет, — он кивнул мне дружески и одновременно вежливо.
Наши глаза встретились, и у меня возникло престранное ощущение, как будто я тоже знала его уже тысячу лет. Я смотрела на него не отрываясь, хотя знала, что веду себя грубо. Горячая волна смущения окатила меня, и в то же время я была заинтригована: я отлично понимала, что никогда раньше не встречала его, однако мне казалось, что мы знакомы. Что-то в его облике было очень знакомо мне, но что именно, тогда я не могла сообразить.
— Что тебя так задержало? — спросил он жизнерадостно. — Я ждал тебя.
— Меня? — нервно сглотнула я. В голове моей возникла сумятица. «Что происходит? — недоумевала я. — Кто он такой? Что за странное чувство близости, вспыхнувшее между нами?»
— О да, — ответил он. — Я возжелал прекрасную девушку с банкой «Гиннесса» в руках, и вот ты явилась.
— А.
Последовала пауза, на протяжении которой он все так же стоял, прислонившись к стенке холодильника, и, похоже, не находил ничего странного в нашем разговоре.
— И давно ты ждал? — спросила я. Такой же вопрос я задала бы, если бы мне пришлось разговаривать с незнакомцем на автобусной остановке.
— Большую часть последних девятисот лет, — вздохнул он.
— Девятисот лет? — переспросила я, подняв брови. — Но девятьсот лет назад еще не изобрели банки пива «Гиннесс».
— Вот именно! — воскликнул он. — Вот именно! Бог свидетель, как грустно мне было. Мне пришлось дожидаться, пока их изобретут, и это было так скучно! Вот если бы я мечтал о горшочке меда и кувшине эля, нам с тобой не пришлось бы так мучиться.
— И все это время ты провел здесь? — спросила я.
— Почти, — ответил он. — Иногда я стоял вон там, — указал он на пол примерно в футе от себя. — Но по большей части я стоял здесь.
Я улыбнулась — меня совершенно очаровал он сам и его сказки. Он был именно таким юношей, какие мне нравились: не скучный зануда, а изобретательный, забавный и такой милый!
— Я ждал тебя так долго, что теперь не могу поверить, что ты наконец пришла. Ты настоящая? — спросил он. — Или это разыгралось мое воображение, изголодавшееся по «Гиннессу»?
— О, я абсолютно настоящая, — заверила я его. Хотя сама не была в этом так уж уверена. И так же не была уверена в том, что он был настоящим.
— Я хочу, чтобы ты была настоящей, и ты говоришь мне, что ты настоящая, но мне это может только казаться. Все это так сложно — ты понимаешь меня?
— Понимаю, — серьезно подтвердила я. Он меня околдовал.
— Можно мне получить банку «Гиннесса»? — спросил он.
— Ой, не знаю, — испуганно пискнула я, забыв на минуту, что околдована.
— Девятьсот лет, — напомнил он мне мягко.
— Да, я знаю, — кивнула я, — но это пиво Дэниела. Он заплатил за него и хотел угостить меня… Ну ладно. На, держи.
— Может, заплатил за него Доналд, но предназначалось оно мне, — сообщил он мне конфиденциально, и я почему-то поверила ему. — Доналд и сам бы захотел мне его отдать, — продолжал незнакомец, принимая из моих рук банку пива.
— Дэниел, — рассеянно поправила я его и посмотрела в сторону холла. Там я разглядела головы Карен и Дэниела, склоненные друг к другу. Непохоже было, чтобы в данный момент пиво очень волновало Дэниела.
— Может, ты и прав, — согласилась я.
— Есть только одна проблема, — сказал юноша.
— Какая?
— Видишь ли, если ты — лишь мое воображение, тогда, по определению, твое пиво тоже будет воображаемым. А воображаемый «Гиннесс» и вполовину не так хорош, как настоящий.
Он говорил с еле заметным, очень лиричным и приятным акцентом. Мне этот акцент показался очень знакомым, но я никак не могла вспомнить, где я раньше могла его слышать.
Молодой человек открыл банку и вылил ее содержимое себе в горло. Он выпил все единым залпом. Должна признаться, что на меня это произвело впечатление! Немногие люди смогли бы повторить такой трюк. Лично я видела еще только одного человека, способного на это: моего отца.
Я была в восхищении от этого мужчины-ребенка, кем бы он ни был.
— М-м-м, — задумчиво произнес он, глядя на пустую банку. — Трудно сказать. Это пиво похоже на настоящее, но, с другой стороны, я мог и вообразить его себе.
— Вот, — сказала я, протягивая ему вторую банку. — Это настоящее, обещаю.
— Почему-то я доверяю тебе. — И он взял вторую банку и повторил представление.
— Знаешь, — медленно проговорил он, вытирая рот ладонью, — пожалуй, ты была права. А если «Гиннесс» настоящий, то и ты тоже настоящая.
— Мне тоже так кажется, — произнесла я печально. — Хотя зачастую я в этом не очень уверена.
— То есть иногда ты чувствуешь себя невидимой? — спросил он.
Моя душа взлетела куда-то ввысь. Никто, никто никогда не спрашивал меня об этом, а ведь именно так я чувствовала себя большую часть времени. Я стояла как зачарованная. Удивительно: меня кто-то понимал. Совершенно чужой мне человек заглянул в мою душу и разобрался в моей сущности. От восторга, радости и надежды я чуть не теряла сознание.
— Да, — слабо сказала я. — Иногда я чувствую себя невидимой.
— Я тоже, — кивнул он.
— О.
Мы опять замолчали и некоторое время просто смотрели друг на друга, улыбаясь.
— Как тебя зовут? — неожиданно спросил он. — Или можно называть тебя богиней «Гиннесса»? Или сокращенно БоГи. Правда, в последнем случае я смогу по ошибке принять тебя за беговую лошадь и поставить на тебя на ближайших скачках. А ты, скажем прямо, не очень-то похожа на лошадь, хотя ноги у тебя очень красивые… — Здесь он опустился на пол и внимательно рассмотрел мои колени. — Да, очень красивые, — продолжил он, поднимаясь. — И все равно я не думаю, что ты сможешь выиграть скачки «Гранд нэшнл». Хотя вполне возможно, что ты придешь в первой тройке. Полагаю, все равно можно будет поставить на тебя. Посмотрим, посмотрим. Так как тебя зовут?
— Люси.
— Значит, Люси? — задумался он, глядя на меня зелеными-зелеными и слегка красными глазами. — Хорошее имя для хорошей женщины.
Я наконец сообразила, что у него за акцент. Чтобы удостовериться в верности своей догадки, я спросила:
— А ты случайно не… ирландец?
— Конечно, я ирландец, — сказал он с утрированным ирландским акцентом и исполнил небольшой национальный танец.
— Я тоже ирландка, — радостно сообщила я.
— Что-то не похоже, — засомневался он.
