Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
Следом за парком, чуть не доходя до метро, дом № 30 — образец арт-деко, с эффектным крыльцом. Это Дом-музей поэта Валерия Брюсова. Сюда в 1910 году он переехал со Страстного бульвара. К этому времени его самый знаменитый роман «Огненный ангел» уже был издан и принёс Брюсову славу и богатство. Его бывшая любовница Нина Петровская, как мы уже писали, погибала в Париже от тоски и морфия, а сам Валерий Брюсов женился и даже имел новую любовницу — юную поэтессу Надежду Львову.
Но занятий чёрной магией он не оставил. На первом этаже музея в реконструированном кабинете писателя в отдельном шкафчике хранятся собранные им труды по этому предмету. Не оставил писатель и наркотики, постепенно перейдя с морфия на героин. Впрочем, в те годы ещё не знали всей страшной опасности этого яда.
Его супруга Иоанна Матвеевна Рунт — в прошлом гувернантка его сестёр — была Брюсову верной спутницей, она мирилась со всеми его изменами, с его самовлюблённостью, наркозависимостью и странными выходками и пережила мужа на сорок лет.
К сожалению, госпожа Львова такой стойкостью не отличалась и продолжила список женщин, погубленных поэтом. Из-за глупой размолвки со своим любовником она покончила с собой, не дожив и до двадцати четырёх лет.
Брюсов умер в 1924 году, а его жена приложила все силы, чтобы создать в доме музей. Первый этаж посвящён именно Брюсову, второй — другим поэтам и художникам Серебряного века.
Про этот особняк, равно как и про дом на Цветном, ходят легенды, поддерживаемые даже научными работниками, знатоками творчества Брюсова: его призрак порой видят рядом с особняком, гуляющим по соседнему парку, или иногда — по бульвару. В первые годы после смерти писатель мог заглянуть к своим прижизненным друзьям и даже позировал одной художнице, не успевшей закончить портрет поэта при его жизни. Вреда призрак никому не причиняет, ни о чём никого не молит, не жалуется на адские страдания — просто гуляет, совсем как живой.
Слева, параллельно проспекту Мира, проходят улицы Гиляровского, Щепкина и Мещанская улица. Некогда все они, как и сам проспект Мира, были Мещанскими:
Гиляровского — Второй, Щепкина — Третьей, а та, что теперь просто Мещанская, — Четвёртой. Далее, ещё левее, начинается печально знаменитая Марьина Роща — квартал трактиров и борделей, прибежище мошенников и бандитов.
Дом на улице Мещанской № 13 — бывшая богадельня, одна из многих, что были основаны купцом и меценатом старообрядцем Козьмой Солдатёнковым, с которым мы уже встречались, гуляя по Москве. Он выделил и обустроил здание, стал пожизненным попечителем этого дома призрения. Богадельня была рассчитана на 100 постоянных жителей Москвы и заезжих «всех сословий и исповеданий, но преимущественно из бывших дворовых людей». Фасад дома украшала надпись: «Богадельня коммерции советника Козьмы Терентьевича Солдатёнкова в память 19 февраля 1861 года». Благотворитель понимал, что самое тяжёлое положение именно у простых дворовых людей, например, лакеев, дворецких, не имевших специальности. С горя они принимались воровать и оседали как раз в Марьиной Роще — соседнем криминальном районе.
Рядом с богадельней Мещанскую пересекает переулок Васнецова, названный по имени великого русского художника, жившего здесь. Постарайтесь оказаться тут не в понедельник, день выходной для большинства музеев, и посетить этот прелестный особнячок. Проект дома более ста лет назад Васнецов Апполинарий Михайлович создал сам, он задумал выстроить дворец царя Берендея, как его изображают на иллюстрациях к сказкам. Бревенчатое здание в первую же зиму показало себя слишком холодным, и тогда его оштукатурили. В таком виде, вкупе с большей частью тенистого двора, со всеми хозяйственными пристройками, с нетронутыми интерьерами и коллекцией картин, дом художника дошёл до наших дней. Осмотр его занимает не более получаса, но впечатление оставляет незабываемое.
От музея Васнецова рукой подать до Екатерининского сада и спорткомплекса «Олимпийский». Его и гостиницу рядом выстроили к Олимпиаде 1980 года, тогда сооружения казались грандиозными! Мало кто переживал, что при этом был вчистую снесён целый старинный квартал.
Перед комплексом — площадь с церковью святителя митрополита Филиппа Колычева, злодейски задушенного опричником, палачом Малютой Скуратовым по приказу Ивана Грозного в Тверском монастыре. В конце XVI века мощи Филиппа перевезли в Соловецкий монастырь, игуменом которого он был. Именно там и тогда его стали почитать как святого. А в середине XVII века при царе Алексее Михайловиче святитель Филипп почитался уже повсеместно, и его мощи были торжественно перевезены в Москву — в Успенский собор. Место было выбрано не случайно: ведь именно там некогда по приказу Ивана Грозного опричники сорвали с митрополита торжественные одежды. Рака Филиппа была покрыта серебром, это серебро при разорении Москвы украли французы, но потом Кутузов лично распорядился выделить 50 фунтов из серебра, отбитого у французов, на восстановление раки.
Церковь, около которой мы сейчас стоим, была возведена на том месте, где царь и митрополит Московский Никон торжественно встретили святые мощи. Деревянную часовню тут возвели через несколько лет после события, а в конце века её перестроили в камне. В 1777–1788 годы здание было отремонтировано и достроено знаменитым архитектором Матвеем Казаковым. К слову сказать — масоном. О его принадлежности к ложе свидетельствует круглая ротонда с колоннами и четырьмя фризами — любимый масонами символ целостности мира.
Параллельно проспекту Мира к Рижской площади идёт улица Щепкина, за довольно высоким доходным домом в стиле модерн прячется небольшая деревянная усадебка — это Дом-музей русского актёра Михаила Семёновича Щепкина, выходца из крепостных крестьян, ставшего любимцем всей России. Это настоящий старинный дом из обтёсанных брёвен и обшитый вагонкой, выстроенный ещё до войны с Наполеоном и уцелевший при московском пожаре. Ещё большим чудом кажется то, что в 1990-е годы, несмотря на все происки дельцов-проходимцев, этот уникальный дом не сгорел «случайно», не был снесён, чтобы на освободившемся земельном участке выстроить очередной торговый центр, а усилиями сотрудников Музея им. Бахрушина был отреставрирован и наполнен экспонатами. Во дворе старинной усадьбы планируется воссоздать сад — каким он мог быть сто пятьдесят лет назад.
Обойдя воняющий горелым маслом Макдоналдс, мы снова выходим на Мещанскую — проспект Мира. Здесь рядом, отдельно от прочей застройки, стоят два особняка конца XIX века, это дома № 41 и 43. Первый — с эффектными атлантами, поддерживающими небольшой балкончик, — принадлежал королю русского фарфора, поставщику двора Е.И.В., старообрядцу, награждённому двумя орденами — Станислава и Анны — Матвею Сидоровичу Кузнецову. Крест на месте его разрушенного большевиками склепа мы видели на Рогожском кладбище, а торговый дом фарфора находился на Мясницкой (№ 8). Проект был выполнен Иваном Сергеевичем, обычно занимавшимся разработкой дизайна фарфора, скульптуры на фасаде — работы скульптора Сергея Тимофеевича Коненкова. Соседний особняк — Н. В. Кузнецовой — творение прославленного архитектора Фёдора Шехтеля, но он надстроен и перестроен.
Завод товарищества Кузнецова был основан в начале тридцатых годов XIX века в пустоши Дулево, и благодаря этому заводу пустошь сделалась сначала процветающим посёлком, а затем городом. На заводах Кузнецова трудилось много тысяч рабочих (в основном старообрядцы), продукция его заводов получала дипломы и медали на международных промышленных выставках, в том числе Гран-при на знаменитейшей выставке рубежа веков в Париже. Спрос на этот фарфор был огромен — его экспортировали более чем в десяток стран, и почти в каждой русской семье имелись какие-то вещицы этого завода. Кузнецовы расширяли свой бизнес, приобретали новые фабрики — в Будах под Харьковом, в Риге, однако завод в Дулево оставался самым крупным.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
