Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
До этого Колодны планировал стать дерматологом. Он мечтал о комфортной медицинской практике с нормированным рабочим днем, в ходе которого он прописывал бы пилюли прыщавым подросткам и пожилым людям с кожной сыпью. Он не хотел изнурительной работы, какая была у его отца – доктора Максвелла Говарда Колодны, которого он обожал, но редко видел дома. «Когда мне хотелось провести время с отцом, я либо ездил с ним по домашним вызовам, либо ходил на больничные обходы», – вспоминал Роберт.
Мастерс и Джонсон стали настоящим откровением для Роберта Колодны – талантливого, начитанного молодого человека, уже знакомого с теориями Зигмунда Фрейда о сексе. Вскоре он стал первым студентом-медиком, который проходил обучение в их клинике.
Жившие в Америке ученики Фрейда были убеждены, что следует преодолеть эдипов комплекс, зависть к пенису, боязнь кастрации и стойкий невроз, прежде чем добиваться исцеления в делах спальни. Мастерс и Джонсон доказали обратное. Колодны, как и другие сотрудники, входившие в их группу на заре ее деятельности, были очарованы великим потенциалом этой новой терапии. Сидя рядом с Мастерсом у магнитофонов, Колодны слушал, как другой терапевт-сотрудник опрашивает очередного пациента. Мастерс давал беглые комментарии, критикуя каждый шаг. Он объяснял, почему терапевт задавал именно такие вопросы, и указывал на ошибки, если терапевт упускал шанс прояснить проблемы пациента. Но как бы сильно он ни восхищался Мастерсом, Колодны сознавал, что направление лечению часто задавал природный интеллект Джонсон, хотя специальных медицинских знаний у нее было не больше, чем у медсестры-первокурсницы.
Получив в 1969 году в Вашингтонском университете свой медицинский диплом, Колодны поехал в Гарвард проходить интернатуру и ординатуру и намереваясь впоследствии вернуться на постоянную работу вместе с Мастерсом и Джонсон.
Знакомые пытались отговорить молодого врача. «Мой наставник в медицинской школе говорил мне: «Вы выбрасываете свою медицинскую карьеру на помойку», – вспоминал он. – В 1969 году ее [секс-терапию] расценивали как некую фривольную, почти вуайеристскую сферу, которой никогда не займется серьезный человек».
В конфиденциальном разговоре Мастерс намекнул, что Колодны может однажды занять его место. Наряду с идеалистическими представлениями о миссии Мастерса и Джонсон 25-летний Колодны, эндокринолог по специальности, обладал интеллектом и преданностью. В небольшом постоянном коллективе сотрудников он был единственным, кто получил медицинскую степень в одной из лучших школ США. Система секс-терапии пока еще не была достаточно прибыльной и престижной для большинства врачей. Только молодые энтузиасты, подобные Колодны, или врачи-практики с неким личным изъяном вроде доктора Ричарда Спица приходили к ним на постоянную работу. Что касается Дика Спица – педиатра и рукоположенного священника, то его слабым местом был алкоголизм.
Джонсон косо смотрела на пьющего сотрудника, а Мастерс был недоволен тем, что Спиц нарушил другое неписаное правило клиники. Он завел роман с Мэй Биггс, красивой блондинкой-медсестрой с дипломом социолога, которая, пожалуй, была самой талантливой женщиной-терапевтом в клинике после Джонсон. Несмотря на собственные отношения с Джонсон, Мастерс не терпел любовных интрижек между сотрудниками. К концу 1960-х годов он наслушался рассказов о команде Альфреда Кинси, в том числе об обмене женами и бисексуальных встречах, и считал, что подобное поведение в их клинике приведет к катастрофе. Подход двойной терапии, когда мужчины и женщины работали в паре, опирался на профессиональную кооперацию.
«Он проводил серьезные предупредительные беседы с теми, кого готов был взять на работу, говоря примерно следующее: «Мне все равно, чем вы занимаетесь в личной жизни, но то, чем вы занимаетесь здесь, на службе, – мое дело, и я никому не позволю пятнать нашу репутацию», – вспоминал Колодны, который, как и все прочие, осознавал двойные стандарты Мастерса. Хотя Спиц и Биггс работали вместе, их отношения долго не продержались и разрушались по мере того, как ухудшалось здоровье Спица.
Спиц заболел раком, и Мастерс держал его на работе до самого конца, несмотря на пьянство. Он умер в начале 1970-х, вскоре после того как Колодны вернулся после ординаторской практики в Гарварде.
Мастерс и Джонсон как команда стали силой притяжения клиники, которая удерживала все на своих местах. После пяти лет они обрели уверенность в результатах своей терапии и начали брать за нее деньги. Цены росли, но Мастерс заботился о том, чтобы необеспеченные пары тоже могли получить лечение. В зависимости от дохода примерно 25 % супругов назначалась сниженная плата, а еще 25 % не платили вообще.
Мастерс и Джонсон следили, чтобы недавно набранные терапевты, такие как Роджер Креншо, не чувствовали себя подавленными. Они получали для разбора все более сложные случаи, и Креншо беспокоился, что у него может не хватить знаний и подготовки.
– Знаете ли, – заметил ему Мастерс шутливо, – если человек говорит, что ему нравится заниматься сексом с морскими котиками, вы должны спросить его: «А на какой стороне острова – на северной или южной?»
Креншо от души рассмеялся в ответ на шутку Мастерса, но вскоре оказался именно в такой ситуации: «Приходит один парень и говорит: «Я скорее занялся бы сексом со своей собакой, чем с женой – и в этом моя проблема». А я ему: «У вас немецкая овчарка или колли?». Научиться не судить других было труднее всего».
Сотрудники порой делились забавными историями из своего опыта. «Помню одну пару, с которой я проводил терапию, – милые, такие милые люди! – но они все время называли свои гениталии «гантелиями», – со смехом вспоминал Колодны. – Подобные мелочи случались постоянно. Порой трудно было дождаться, пока они уйдут, и как следует отсмеяться».
Преждевременная эякуляция была распространенным явлением в торопливом мире послевоенной Америки. У мужчин часто случались быстрые сексуальные сношения с подружками «на заднем сиденье автомобиля, на облюбованных любовниками парковках, в кинотеатрах под открытым небом или во время кратких визитов в мотели с почасовой оплатой номеров», как писали Мастерс и Джонсон. Их подгонял страх быть застигнутыми или разоблаченными. Не снимая одежды, парочки «изображали пантомиму соития» до тех пор, пока трение не заставляло возбужденного мужчину эякулировать в нижнее белье. В другие моменты секс-игра могла включать coitus interruptus[6], с «несколькими лихорадочными тазовыми толчками» пениса во влагалище, который затем быстро «вынимался – в качестве меры контрацепции».
В одном медицинском журнале 1956 года доктор Джеймс Семанс из университета Дьюка описал свой метод «стоп-старта» для перевозбужденных мужчин, который Мастерс и Джонсон вскоре приспособили для своей терапии. Этот метод уходил корнями в учение бихевиоризма о неустойчивых рефлексах. Мужчинам рекомендовали, чтобы партнерши мануально стимулировали их возбужденные пенисы вплоть до момента близкой эякуляции, а затем нужно было прекратить действия, пока ощущение неизбежности не притупится. Такой «стоп-старт» повторялся до тех пор, пока у мужчины не появлялся контроль над эякуляторным рефлексом. Со временем пара начинала применять этот «стоп-стартовый» метод во время вагинального проникновения – что-то вроде коитальной «обманки» – пока эякуляцию не удавалось отложить на время, достаточное для сексуального удовлетворения жены.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75
