Одной рукой Марина прижимала к себе дочь, словно боясь, что она снова исчезнет, а другой щупала затылок Сэндза.
— Ужас… Какой ужас… — бормотала она и вдруг заплакала. — Ронни, скажи что-нибудь!
— Я тебя люблю, — прошептал он.
— Да нет, ты скажи, чувствуешь себя как?
— Все о’кей… — Он с усилием раздвинул губы в улыбке.
Из толпы давали советы. Кто-то протянул Марине бутылку с минеральной водой, рекомендуя промыть раненому голову. Наконец послышался приближающийся вой сирены. Микроавтобус «скорой помощи» переехал трамвайные рельсы и остановился возле Ронни, сидевшего на асфальте. Врач с санитаром вытащили из машины носилки.
— Не надо, я сам, — выдавил Сэндз сквозь зубы.
Поддерживаемый Мариной и доктором, он поднялся на ноги и самостоятельно залез в микроавтобус. Врач велел ему лечь на кушетку. Марина и Настя устроились рядом.
По дороге врач ощупал голову Ронни и его руку, поминутно спрашивая: «Здесь болит?», «А здесь болит?». Затем обработал ссадину на локте йодом.
Машина доставила их в травмопункт Первой Градской больницы. Марина и Настя почти целый час сидели у двери рентгенологического отделения, с волнением дожидаясь результатов обследования. Наконец дверь раскрылась и вышел улыбающийся Ронни в сопровождении работников больницы. В толпе, окружавшей его, преобладали молодые медсестры.
— Все в порядке. — Он ободряюще подмигнул Марине, щелкнул Настю по носу. — Голова цела.
— Ничего серьезного, абсолютно, — заверил Марину заведующий отделением, полный мужчина лет шестидесяти. — Переломов нет, только на локте ссадина и на затылке крупная шишка.
— Шишка? — все еще не верила Марина. — Значит, он не останется здесь?
Врач засмеялся.
— Из-за таких пустяков мы в больницу не направляем. Ему сейчас необходим отдых, пару-тройку дней полежать в постели, а это он и дома может сделать.
Возвращаясь с Ронни и Настей на такси, Марина всю дорогу молчала и только прислушивалась к учащенному стуку сердца у себя в груди. Когда они поднялись в квартиру, она сразу потребовала от Ронни, чтобы он лег и постарался заснуть.
— Ты слышал, что сказал доктор? Тебе необходим покой!
— Может быть, мне отлежаться в гостинице? — Он смущенно улыбнулся. — Я стесню вас тут.
— Никого ты не стеснишь, к тому же в гостинице за тобой не будет надлежащего ухода.
— Нет, лучше едем в гостиницу, — упорствовал он. — Там у меня трехкомнатный номер…
Зазвонил телефон. Марина, прервав спор, подошла к аппарату и взяла трубку.
— Марина? — узнала она голос Татьяны. — Слышала новость? Сэндз сегодня прилетел в Москву! Сегодня днем! Только что об этом сообщило «Радио-Максимум»!
— В самом деле? — Марина сделала вид, что удивлена, и покосилась на Ронни, сидевшего с Настей на диване.
— А ты знаешь, зачем он прилетел? — продолжала подруга.
— Зачем?
— Ты упадешь! Жениться на тебе!
— С чего это ты взяла?
— Я тебе говорю — по радио сообщили. Я своими ушами слышала! Сказали, что он с женой развелся в рекордно короткий срок — за неделю и полетел в Москву за тобой. Он сам заявил об этом в интервью перед отлетом!
— Ну и ну… — И Марина, улыбнувшись, снова посмотрела на Ронни.
— Что ты теперь думаешь делать? — Звенящий голос подруги выдавал ее любопытство. — У тебя ведь завтра свадьба!
— Ну да. — Марина вдруг подумала, что для нее это уже не имеет никакого значения.
— Так что? Что ты скажешь Сэндзу, когда он заявится к тебе?
— А вот я посмотрю на него и тогда уж решу, что сказать.
Татьяна ахнула.
— Согласишься? А как же Красильщиков?
— Не знаю. Ничего пока не знаю…
— Я перезвоню тебе попозже. Может, Сэндз к тому времени уже появится, и ты мне расскажешь, как у вас было…
Марина положила трубку. Настя спрыгнула с дивана, подбежала к матери и взяла за руку.
— Мама, знаешь, что сейчас сказал папа Ронни?
— Что?
— Он хочет, чтобы ты вышла за него замуж…
— Потому что он тебя очень любит! — со смехом продолжил Ронни Настину фразу.
— Так уж сразу и замуж? — тоже засмеявшись, всплеснула она руками. — А как же Бетси?
— Я уже третий день совершенно свободен. Короче, я все решил. Завтра мы втроем вылетаем в Лос-Анджелес. Я не могу задерживаться здесь, потому что у меня сейчас съемки. Каждый пропущенный день отбирает уйму денег. А свадьбу мы устроим в Голливуде!
У Марины перехватило дыхание от восторга. Она подошла к дивану и без сил опустилась на него. Не зная, что ответить, притворилась, будто раздумывает над его предложением. Ронни уселся рядом, а Настя взобралась к ней на колени.
— Вообще-то, я должна спросить у дочери, — заговорила наконец она и с улыбкой посмотрела на Настю. — Ну как? Хочешь, чтобы Ронни стал твоим папой?
— А он и так мой папа!
— И ты не против, если он всегда будет жить с нами?
— Не против, только вы не деритесь друг с другом, как сегодня.
— Да мы просто шутили, — с улыбкой объяснил ей Ронни.
— Обещайте, что не будете шутить так больше!
Он обернулся к Марине.
— Даем обещание?
— Даем, — кивнула она.
Настя вскрикнула от радости и, не слезая с ее колен, бросилась обнимать родителей…
Отложив в сторону любовный роман, Марина откинулась в кресле и улыбнулась вошедшему Ронни.
— До сих пор не могу привыкнуть к этому большому дому, — призналась она и оглядела просторную гостиную со множеством живых цветов и огромными окнами, в которых за зеленой полосой пальм сквозила синева моря. — Здесь чудесно!
— С тех пор как в этом доме появилась ты, он стал чудесней вдвойне, — улыбаясь, ответил Ронни.
Он только что вернулся со съемок и уже успел принять ванну. Волосы мокрые. Просторная белая сорочка мягкими складками облегает атлетические плечи и торс. Марина невольно залюбовалась им.
Он взял ее руку, их пальцы переплелись, и ее обручальное кольцо, украшенное изящно ограненным бриллиантом, чуть съехало в сторону. Она взглянула на сияющий камень.
— Поверить не могу, что еще месяц назад я была одна. Сидела в своей московской квартире и в одиночку воспитывала дочь.
— А я не могу поверить, то мы уже муж и жена!
Они рассмеялись.
— Посмотрели бы на меня сейчас девушки из магазина, где я работала! — воскликнула она.
Он внезапно посерьезнел, наклонился к ней. Их взгляды встретились, и любовь, отразившаяся в его глазах, наполнила ее душу восторженным ликованием.
