— Да-да, гуру и философ, но встречают-то по одежке!
— Конечно, конечно! Но провожают, моя молодая госпожа, все-таки по уму, — шутливо заключил доктор.
— Ну вот и договорились! — обрадовалась Гита. — Мне нравится, что мы с вами вдвоем, потому что, как говорится, ум — хорошо, а два — лучше!
И они весело и беззаботно рассмеялись.
«Кажется, все идет на лад», — пронеслось в голове Рави, и в его груди, мягко, как рыбка в аквариуме, зашевелилось нежное ощущение радости.
— Вот мы и дома! — сказал Рави, остановив машину у небольшого старинного особняка в стиле древней индийской архитектуры.
— Итак, я не задаю больше вопросов, а приглашаю вас посетить моих родителей, — с этими словами он вышел из машины, открыл тяжелые ворота и, поспешно вернувшись в машину, въехал во двор.
Гита, как зачарованная, смотрела на красивый особняк, на чистые садовые дорожки, на ухоженные цветники и густые развесистые деревья.
— Это дом моих родителей, — весело сообщил Рави и помог Гите выйти из машины.
Они вошли в холл. Слуга почтительно поприветствовал их и доложил, что господин Чаудхури и госпожа Алака скоро должны прийти.
— Хорошо! Мы поднимемся наверх, а ты принеси нам чего-нибудь прохладительного и, разумеется, фруктов, — распорядился молодой хозяин.
— Будет исполнено, господин, — и слуга, сложив ладони у подбородка, смиренно отвесил поклон и удалился.
Гита смотрела на него с веселым удивлением. Богатая обстановка, безукоризненный вкус и роскошь поразили воображение бедной цыганки.
— О-хо-хо-хо-хо! Вот это да! А родители ваши богачи, кажется! — воскликнула она.
— Вы так думаете?
— Это же сразу видно!
— Но то, что сразу видно, не всегда раскрывает нам истины, — заметил Рави. — Вот вы, в тот день…
— В тот день? В какой? — удивилась Гита.
— Да в тот, — продолжал настаивать Рави.
— Стойте! — Гита сделала вид, будто она действительно вспомнила. — А… а, в тот? А что же тогда случилось?
— Да как вам сказать, — нерешительно начал Рави, — словом, вы мне представились тогда такой, как будто вас только что обмазали кремом и обваляли пудрой и даже не объяснили, для чего этот странный и никому не понятный маскарад, в котором не было ни капли смысла!
— И это была я? — удивилась Гита.
— Понятно, не я! — пошутил Рави и тут же добавил: — Но сегодня другое дело, сегодня вы такая…
— Какая? — поинтересовалась Гита.
— Простая!
— Ах! Просто цыганка! — и Гита залилась веселым и искренним смехом.
— Да, похожа на нее, пожалуй, — со вздохом подтвердил Рави и спросил: — А знаете, что я вам скажу?
— Что же? — поинтересовалась Гита.
— А…а, — тянул Рави и, наконец, решившись, сказал: — Не стоит терять времени. И пока не приехали мои родители, все-таки оденьтесь как-то иначе. Сари все же привычнее.
— Сари? — переспросила Гита.
— Да, сари.
Когда они поднялись наверх, Гита спросила:
— Рави, вы хотите меня переодеть для того, чтобы я выступила перед вами, потанцевала, да?
Рави поначалу опешил, но тут же пришел в себя и ответил как можно серьезнее:
— Как вы могли так подумать? Просто не надо так часто поражать моих престарелых родителей: то вы экстра-стиль, то цыганка! Зачем же это? Не стоит, Зита!
Гита не говорила ему своего имени, и то обстоятельство, что Рави назвал ее Зитой, несколько ее озадачило.
«Может быть, он ослышался, когда смотрел мое представление? А не связано ли это с той Зитой, которую ищут и которая так похожа на меня?» — размышляла Гита. Но эти мысли тут же вылетели из ее головки, и она весело воскликнула:
— А отчего это вам не нравится мое платье? — она подбоченилась и отставила в сторону красивую ножку.
— Очень нравится. Но я все-таки прошу вас переодеться, Зита. Мне не хочется травмировать лишний раз воображение моих родителей, — убеждал ее Рави. — Вы не согласны?
— Нет, я согласна, — весело ответила Гита.
— Это комната моей младшей сестры, — объяснял он, — она недавно вышла замуж и уехала за границу. Там, где она живет, сари не носят, наденьте то, которое вам понравится, — и Рави открыл шкаф.
Гита была поражена количеством и красотой нарядов.
— Надеть? — удивленно спросила она и, несколько помедлив, решилась.
— Ну хорошо, я посмотрю, — и она решительно двинулась к шкафу.
Не заметив лежавший на полу конек, она нечаянно наступила на него; нога ее «поехала», и она непременно упала бы, если бы Рави вовремя не подхватил ее.
Окажись в его объятьях другая девушка, он, вероятно, смутился бы. Но сейчас, глядя на эту юную колдунью, он счастливо рассмеялся и почувствовал, как невыразимо нежное чувство к ней шевельнулось в его сердце.
— Конек! — сказал он.
— Конек? — удивилась Гита.
— Роликовый, — пояснил Рави.
— Кроликовый?! — еще больше удивилась она.
— Да нет, роликовый конек для катания. Их надевают прямо на обувь, закрепляют и потом ездят на них, — смеясь, объяснил Рави и с сожалением отпустил Гиту.
— А…а, ездят, интересно, — понимающе тянула Гита.
— Да. Как-нибудь мы сможем покататься. А теперь вам пора переодеваться, а я пойду вниз, посмотрю, не появились ли родители, — с этими словами Рави еще раз взглянул на Гиту и осторожно закрыл за собой двери.
Гита поспешно сняла свое платье и облачилась в легкое, тонкое сари цвета небесной лазури.
«Умению одеваться Гиту учить не надо. Она актриса и богиня, она делает это с профессиональной ловкостью и тщательностью», — думала она.
Через несколько минут Рави поднялся наверх и постучал.
Гита открыла дверь.
Увидев ее, Рави лишился дара речи.
Перед ним стояла необыкновенно милая и прелестная юная дева, словно сошедшая с чистого весеннего облака.
Лазурно-голубое сари, затканное серебряными цветами, облекало ее гибкую обольстительную фигуру.
За окном раздался негромкий сигнал клаксона.
— А вот и мои родители приехали, — опомнившись, сказал Рави и добавил: — Я спущусь их встретить, а вы пока походите по комнате, чтобы привыкнуть к сари: в нем надо делать шаги покороче.
Он вышел.
— Здравствуй, мама, здравствуй, отец, — поприветствовал Рави родителей с легким поклоном.
— Здравствуй, сын, — улыбаясь, ответил отец и поправил очки в массивной роговой оправе.
