– Здравствуйте. – Окунев же от неожиданности даже руку от Эллочкиного локотка отдернул. – Я это... – Он, похоже, тоже вдруг перестал владеть вербальным способом общения. Вместо слов хозяин «заводов, газет, пароходов» развел руками, переступил с ноги на ногу и резюмировал: – Вот.
Поскольку дар речи к Эллочке не возвращался, она в ответ тоже неопределенно махнула в пространство:
– А...
Невдалеке с отсутствующим видом стояли и разглядывали ромашки на газоне его телохранители.
– Ну... – Окунев наконец-то взял себя в руки: – Ну... Я виноват перед вами, – выдавил он из себя. – Я хотел бы пригласить вас в ресторан. Сегодня в семь. За вами заедет мой водитель – Обошел остолбеневшую Эллочку и скрылся за углом здания, как сгинул.
Впрочем, и Эллочка быстро пришла в себя. Пожала плечиками и отправилась прямиком на остановку, чтобы ехать домой. Чутье подсказало ей, что принятие решения об увольнении следует отложить. К тому же хоть Эллочку и выписали, но сегодняшний день все еще считался днем ее больничного.
Дома Эллочка в своей желто-голубой комнате среди завала книг и строительного мусора вдруг поняла, что волнуется. Она краснела, бледнела, потела, путалась в своих мыслях, дрожала и зябла и бесцельно уже полчаса терла на полу одно и то же место.
Что хочет ей сказать Окунев? Предложить деньги? Тур на Багамы? Должность? Или, наоборот, будет запугивать? Угрожать увольнением? Чем еще он может пригрозить? Тогда почему он пригласил ее не в свой кабинет, а в ресторан? В кабинете Эллочка чувствовала бы себя спокойнее – все-таки столько народу кругом. Вряд ли он смог бы причинить ей какой-нибудь вред. А в ресторане к кому она обратится за помощью? Может, ресторан – это вообще только повод выманить ее из дома! Сядет Эллочка в «Волгу» в семь вечера, и больше никто никогда ее не увидит. Эллочка ведь была впечатлительной: слишком часто смотрела криминальные новости по телевизору и была стопроцентно уверена, что «бизнесмен» и «бандит» в нашей стране – слова-синонимы. Может, стоит быстренько собрать вещи и уехать к бабушке в Тмутаракань? Вопросов было много, а ответов – ни одного.
Продолжая краснеть, бледнеть и путаться в мыслях, Эллочка собрала в чемодан вещи и вырядилась в свое единственное, купленное ею сразу после увольнения из школы, красное вечернее платье. Посмотрела на себя в зеркало: «Как хорошо сидит! – подумала Эллочка. – В какой я хорошей форме!» И эта мысль сразу успокоила Эллочку, как и всякую женщину, обнаружившую, что годы никак не повлияли на ее фигуру. Решение пришло само собой: в ресторан!
Ровно в семь незнакомый голос по мобильному телефону пригласил Эллочку спускаться: у подъезда ее действительно ждала «Волга» с заводскими номерами. Но уже в машине Эллочка снова разволновалась. Глас судьбы и собственное сердце, которых она так жаждала услышать у заводоуправления, перебивая друг друга, кричали ей одно и то же: что-то судьбоносное, жизненно важное для Эллочки, что-то дивное должно было случиться сегодня вечером. И Эллочка, затаив дыхание, внимала им.
В ресторане за столиком ее действительно ждал Окунев. Один из его охранников все с тем же непроницаемым видом отодвинул для Эллочки стул, помог ей сесть и незаметно удалился.
– Как ваше здоровье, Элла Геннадьевна? – не столько для того, чтобы начать разговор, сколько, как показалось Эллочке, действительно озабоченно спросил Окунев, когда они уже сделали заказ и он разлил по бокалам вино. – Давайте выпьем за ваше здоровье.
– Бок еще немного побаливает, – честно ответила Эллочка и попыталась сразу расставить все точки над «i»: – Вы зря столько всего заказали, Сергей Иванович, у меня не так много времени, меня ждут дела. И еще я практически не пью, поэтому, с вашего позволения, до дна пить даже за собственное здоровье не буду. – Она немного отпила вина. – Но в любом случае спасибо за внимание.
– Я читаю вашу газету, и мне нравится, как вы пишете. Вы уже хорошо разбираетесь в проблемах предприятия.
– Снова спасибо. Но если у вас есть что мне сказать, давайте сразу приступим к делу. Я действительно спешу.
– Я не знаю, с чего начать...
Принесли их заказ, и, пока официантки расставляли тарелки на столике, Эллочка исподтишка разглядывала Окунева. Сейчас в приглушенном свете ресторана и в непосредственной близости Эллочка вдруг заметила, что Сергей Иванович – мужчина. Да, именно мужчина. Не просто полумифическая фигура «Хозяин», а обычный, из плоти и крови человек, мужчина немного за сорок, но, как говорится, хорошо сохранившийся. «А колечка-то на пальчике нет... – по привычке обратила внимание Эллочка, но тут же себя одернула: – Да кто в наше время его носит...»
Эллочка неожиданно почувствовала себя спокойно.
– Я не знаю, с чего начать...
– Начните с начала, – посоветовала Эллочка ехидно, но по-доброму: ситуация почему-то начинала ее веселить.
Она, Эллочка Виноградова, несчастная и.о. редактора корпоративной газетенки, сидела в дорогущем ресторане за одним столиком с крупным бизнесменом их города, и он смущался ее! Эллочка поднесла бокал к губам, но не отпила, а, хитро улыбаясь, прямо посмотрела на своего визави.
– Хорошо, – согласился с ней Окунев и улыбнулся в ответ. – Мне ваша подруга Марина, секретарша Малькова, все рассказала.
У Эллочки похолодело внутри. Страшно было представить, что могла рассказать про Эллочку Маринка.
– Ну, не все, это я, конечно, загнул, – как будто почувствовал ее состояние Окунев. – Она мне рассказала про ваш разговор.
– Что конкретно? – До Эллочки не доходило, но она снова заулыбалась, допила вино и приступила к салату.
– Вино прекрасное, – теперь уже Окунев хитро улыбался, глядя то в бокал, то на Эллочку. – Вы ешьте, Элла Геннадьевна. Мне нравится, когда у женщины хороший аппетит.
Аппетит у Эллочки был отменный. Занимаясь неделю уборкой и ремонтом, она ничего не готовила, пила кефирчик и как раз сейчас поняла, что организм страстно желает наверстать упущенное.
Так они и сидели за одним столиком, ели и пили, хитро улыбались друг другу и обменивались намеками. Пока наконец Окунев не объяснился.
– Вы мне нравитесь, Элла Геннадьевна, – где-то между обсуждением соуса к семге и перспективами развития производства котельных на биотопливе вставил он, все так же открыто улыбаясь. – Марина мне рассказала о вашей позиции. В связи с инцидентом. Ну, о том, что вы совершенно не хотите сделать на произошедшем деньги, что вы не собираетесь предъявлять мне претензии. Что вы совсем не сердитесь на меня.
Эллочка аж рот открыла от изумления, а Окунев, довольный, тут же продолжил, не дав ей вставить и слова.
– Представляете, прорвалась ко мне в кабинет через охрану и секретаршу, ввалилась, оперлась эдак о стол и говорит: «Что вы тут перепугались, адвокатов своих наплодили по коридорам?! Наша Эллочка – человек чистейшей души, благородная и гордая и т.д. и т.п.» И пересказала в красках все, что вы ей говорили по этому поводу. И я теперь хочу извиниться перед вами. Да-да, именно извиниться. За то, что подумал о вас плохо. Что вы будете тянуть с меня деньги или, опять же за деньги, раздуете скандал в СМИ. – Окунев выпалил все это на одном дыхании, но под конец не сдержался: – А вы правда этого не будете делать? Или просто вы хитрее, чем я думал?
