— Что ты сделала? — мы с Трено уже готовы были схватиться за оружие.
— Скоро она придёт в себя, — Тинариен улыбнулась. — Какое прекрасное дитя! Она станет сильным ваирагом.
А вот на пленника было страшно смотреть: он дрожал, словно лист на ветру, цепляющийся за родную ветку, и был белым, как снег. Хотя его понять можно: за такой короткий срок он уже дважды оказался на краю гибели, а теперь рядом с ним, нагнувшись над Миярой, стояла Тинариен — существо света, пришедшее с той стороны, как могло бы показаться незнающему человеку. А ещё длинный и тонкий меч анаренши, способный проткнуть насквозь быка, должен был внушать суеверный ужас в сердце жреца смерти.
Тинариен выпрямилась и, повернувшись к нам, вновь улыбнулась.
— Я не пойму, ты враг или друг, Тинариен?
— Будь мы врагами, мы бы сейчас сражались, дитя Грайда.
— Иртамиен тоже поначалу разговаривал.
— Не суди обо всех анаренах лишь по одному из нас, — Тинариен, всё так же улыбаясь, покачала головой.
— То есть ты бы встала на нашу сторону в битве против дарканов? Даже несмотря на то, что они ваши тёмные братья и сёстры?
— Они уже не те братья и сёстры, которыми были раньше. Но ты прав, я не стану с ними сражаться. Не потому, что не хочу, а потому что от меня одной мало что зависит.
— А от кого зависит?
— От воли пресветлого Сэн-Диармена, конечно же, — Тинариен хихикнула и, как прежде неуловимо для взгляда, переместилась вперёд, встав напротив нас с Трено. — Не все анарены согласны с волей императора, — анаренша перешла на шёпот, — но мы не можем пойти против пресветлого. Ты понимаешь?
Я кивнул.
— Хотя… — Тинариен мечтательно закатила глаза, — если кто-то завладел бы Копьём Света, то его воля пересилила бы волю императора. — Анаренша уставилась на меня. — Интересно, найдётся ли смельчак, способный на такой подвиг?
Вновь мне дают подсказку, и вновь я уверен, что поход за копьём света, не будет лёгкой прогулкой. Риданис! Сколько же надо сделать! Разобраться с чёрными в Яране, победить Калдана в Эриосе, разбудить драконов, добыть копьё света и заручиться поддержкой войска света. Не говоря уже о том, чтобы победить Лайдану и Гэргэрэта! Голова кругом идёт! Ну, почему всё это свалилось на меня?
— Где искать копьё света? — наконец придя в себя, спросил я.
— В Эвеонере, конечно же, — Тинариен не переставала улыбаться.
«Пробраться туда будет ещё той задачкой, если учесть, что нам запрещено там появляться», — подумал Трено.
— Нам туда нельзя, — соглашаясь с братом, озвучил я наши мысли.
Тинариен лукаво пожала плечами, затем полуобернувшись, посмотрела на спящую Мияру.
— А ей можно. Дитя Эрделии сможет провести вас в Эвеонер. Только не сейчас. Пока она не знает, как это сделать.
«Что я тебе говорил, Райсэн! Мы не зря взяли её с собой!» — мысленно воскликнул Трено.
И ведь не поспоришь. Я упрямился и, как обычно, изображал из себя болвана, вместо того чтобы довериться воле госпожи Риданис. Но радоваться пока рано.
— Вот, держи, — Тинариен протянула мне открытую ладонь, на которой покоился небольшой кристалл сэндира.
Я молча взял камень.
Тинариен вновь улыбнулась — да уж, улыбчивая анаренша нам попалась в этот раз.
— Используй его, когда будешь готов. Он переправит тебя в нужное место.
— А как я узнаю, что готов?
— Заверши сначала свои дела, — сказала Тинариен, и за её спиной открылся портал. — Я встречу вас, когда вы окажетесь в Эвеонере.
Анаренша улыбнулась напоследок и, взмахнув лентами с колокольчиками, издавшими прощальный перезвон, ступила в провал межмировых врат, который тут же за ней захлопнулся.
— Ну и дела, — выдохнул Трено, спустя пару ударов сердца.
Я смотрел на кристалл сэндира, оставленный в дар нашей гостьей, и всё гадал, куда этот камень меня переправит. Некоторое время я боролся с искушением использовать его прямо сейчас, но что-то подсказывало мне, что тогда я не смогу завершить не законченные в Яране дела. А разобраться с чёрными нужно обязательно! Скрипя сердце, я положил кристалл в кошель и вздохнул. Что ж, выбор сделан, а камень подождёт.
* * *
Мияра очнулась ранним утром. Поднявшись, она первым же делом потёрла ушибленный затылок, который отозвался острой болью на первое же прикосновение и заставил девушку поморщиться.
— Как же больно! — простонала она, из-за чего пленник, лежавший рядом, дёрнулся.
— С возвращением, — произнёс Райсэн, который, казалось, всё это время наблюдал за ней.
— Белая ведьма, белая ведьма, белая ведьма… — без конца бормотал пленник.
— Умолкни уже! — прикрикнул на него Трено, и тот тут же затих, хотя и продолжал испуганно коситься на Мияру, чем раздражал её ещё сильнее.
— Что ещё за белая ведьма? — протирая заспанные глаза и поднимаясь, спросила она.
— Ты ничего не помнишь? — Райсэн ехидно ухмыльнулся.
Этот хранитель, возомнивший себя главным, раздражал Мияру не меньше. Мало того, что уже умудрился два раза вогнать её в краску и заставил думать о непристойностях, так ещё имеет наглость издеваться!
— А чего это я должна помнить?
— Ну, хотя бы на волосы свои глянь, — Райсэн продолжал ехидно ухмыляться.
Мияра поднесла локон к глазам и застыла с открытым ртом.
«Это что за мать-перемать тут происходит?! Почему я поседела?!»
Райсэн поморщился так, словно съел что-то кислое.
«Вот будет потеха, когда она узнает, что её мысли теперь для нас, как открытая книга», — к своему удивлению, Мияра услышала у себя в голове голос Трено.
«Вроде молодая красивая девушка, а ругается, как пьяный сапожник», — Райсэн показательно покачал головой.
«О Боги! Я слышу их мысли!» — ужаснулась Мияра.
«Да. А мы слышим твои», — Райсэн вновь издевательски ухмыльнулся.
— Нет, нет, нет, нет! — на последнем «нет» Мияра взвизгнула. — Как такое может быть?!
«Да не переживай ты так. Посвящение открывает нам возможность обмениваться мыслями, ощущениями и переживаниями, — встрял Трено. — Но их можно скрывать. Научим, тут нет ничего сложного».
«Гад ты, Трено. Всё веселье испортил», — Райсэн разочарованно покачал головой.
Веселье?! Так для него всё это веселье?! Дальше Мияра смутно, словно сквозь снежную пелену, воспринимала, как выбросила открытую ладонь в сторону самоуверенного хранителя, как неосознанно потянула к себе неведомую доселе силу пространства, как заставила воздух вокруг Райсэна взорваться сотней маленьких цветков с тонкими ледяными иглами вместо лепестков.
