Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Аэродром Эндрюс. Мы его осматривали раньше. А когда я приехал, нам вдруг заявили, что не могут принять ТУ-114 потому, что ширина колес шире, чем дорожка, которая подходит к аэропорту. Это было ошеломляющее известие. Мы поехали на аэродром, договорились. Они уширение сделали, но все-таки нам пришлось встречу Н. С. Хрущева организовать не так, как мы планировали первоначально. А именно: самолет шел дверцами не к аэропорту, а в поле. И очень долго решалась задача: может ли развернуться самолет с тем, чтобы прийти именно дверцами к аэропорту, чтобы президент подошел непосредственно. Решено было, что это сделать невозможно. Поэтому Хрущев выходил не к аэропорту, а наоборот. Но, надо сказать, что президент, как только смолкли моторы, немедленно двинулся на ту сторону и встретил как полагается Н. С. Хрущева. На этой встрече была маленькая группка людей в количестве трех человек: президент, Лодж и мэр города Вашингтона, которые встречали непосредственно у трапа.
Когда президент приехал на аэродром, вдруг заиграл марш.
На аэродроме встреча была очень торжественная. Весь церемониал был обставлен очень хорошо. Пресса, которая всегда вносит беспорядок, была отделена, и все прошло нормально.
Что нового я впервые увидел? На площадке, где стояли официальные лица и все наши люди, начиная с Громыко и кончая нашей официанткой, все фамилии были приклеены на площади, кому где встать. Это, по-моему, сверхпротокольное мероприятие.
Аэродром был оцеплен воинскими частями, режим был очень сильный.
Какой был протест при согласовании программы? Мы с послом Меньшиковым перед приездом были в госдепартаменте и требовали, чтобы допустили дипломатический корпус, в частности, дипломатов социалистических стран, которые должны были приехать и приветствовать Н. С. Хрущева. Они категорически возражали. У нас, говорили они, полагается из дипломатического корпуса быть старшине. Наш посол все же послал извещение о приезде Н. С. Хрущева и дипломаты социалистических стран приехали, встали вместе с народом, Никита Сергеевич с ними поздоровался, когда отъезжал с аэродрома.
Мы ехали с аэродрома до Вашингтона, его центральной площади. От памятника Вашингтону стоял оркестр, примерно с батальон войск разных родов. Оркестр, затем батальон, потом машины – так мы шествовали километра полтора до резиденции. Было очень торжественно и очень красиво. Народ очень тепло встречал делегацию. Никита Сергеевич и президент сидели вместе в закрытой машине, чем публика была не очень довольна. Мы не возражали против закрытой машины, учитывая обстановку, о которой я писал вначале. Полиция очень крепко держала свои линии с тем, чтобы не пропустить ближе народ, но на тротуарах народу стояло очень много и все тепло и сердечно приветствовали Н. С. Хрущева. Народ никто не выводил, а на улицу вышли тысячи.
Мы ехали в открытой машине, и нам было видно лучше, особенно в негритянском районе, народ стоял на склонах дамб и приветствовал Н. С. Хрущева, вплоть до плясок.
Перед тем, как проезжать автоколонне, чья-то машина, так мы и не дознались чья, прошла вдоль трассы по Центральной улице с транспарантом: «Принять господина Хрущева вежливо, достойно, но без аплодисментов». Эта провокация в некоторой степени сыграла свою роль, но народ нас встречал очень тепло.
Кроме того, пикетчики сразу показали свое лицо. Мы их увидели против Белого дома по соседству с резиденцией. Это были две небольшие кучки людей, которые выставили черные флажки с изображением человеческого черепа и этими флажками размахивали. Что они хотели этим сказать? Непонятно. Такие «манифестации» со стороны пикетчиков были проявлены при въезде в Вашингтон.
Заведующий отделом печати Госдепартамента Уайт сообщил нам, что пребывание Хрущева будут освещать более двух тысяч американских и иностранных корреспондентов, представляющих около четырехсот различных органов печати, радио и телевидения всего мира. Непосредственно в поездке его сопровождало 300 журналистов, в том числе 100 иностранных корреспондентов из 36 стран мира, в распоряжение которых было предоставлено четыре специальных самолета. Уайт заявил при этом, что до сих пор ни одно событие не освещалось у них таким большим числом журналистов.
Надо сказать, что отношение американцев к прессе особенное. Мне заявил начальник полиции Лос-Анджелеса Паркер, когда я стал с ним говорить в отношении принятия соответствующих мер к прессе, что не мы прессой управляем, а пресса нами управляет. Но я сказал, что меры принимать надо.
Мы имели маленькие значки, которые говорили, что это член советской делегации. Всем нашим товарищам, за исключением Никиты Сергеевича, Нины Петровны и Громыко, выдали такие значки, чтобы их везде пропускали, не смешивали с другими людьми. Потом они несколько нарушили свою строгость, потому что мы заметили эти значки и у американских сопровождающих лиц.
Полицейские Белого дома имели свои отличительные значки. Пресса – свой знак. Это давало возможность более четко определить категорию сопровождавших работников, что облегчило нашу работу.
В первый день приезда мы посетили Белый Дом. Он трехэтажный, здание кажется очень невысоким, распростертым вправо и влево. Внутри хорошие представительские помещения, где мне удалось побывать, потому что Эйзенхауэр водил Никиту Сергеевича к себе в апартаменты. Ничего особенного, на что можно было бы обратить внимание, нет: две большие комнаты и две поменьше. Служебное помещение и кабинет Эйзенхауэра.
Состоялась первая беседа. На этой первой беседе Никита Сергеевич вручил подарок Эйзенхауэру – копию вымпела заброшенной ракеты на Луну. Надо было видеть восторг Эйзенхауэра, когда он принимал этот подарок. Он позировал вначале фотокорреспондентам во всех позах, как артист на сцене, это дело ему польстило. Затем фотокорреспондентов убрали, зашла группа кинооператоров, он снова в таком же плане позировал и был очень доволен.
После беседы и вручения подарка президент сделал предложение посмотреть Вашингтон сверху, с вертолета. Я до этого летал на вертолете, зная о том, что предложение такое, возможно, будет. Я летал в Кэмп-Дэвид и обратно на вертолете. Вертолеты у них, надо сказать, приличные. Президент имеет в своем распоряжении три вертолета.
Сели в вертолет Никита Сергеевич, Эйзенхауэр, Трояновский, начальник охраны президента из Белого дома, я и адъютант, который командовал этим вертолетом. Примерно минут 45 мы летали над Вашингтоном, обозревали местность. Прогулка эта была хорошая, потому что город сверху был отлично виден.
Вечером, когда мы пришли в Белый дом на обед, каждого гостя встречал в военной форме адъютант, спрашивал фамилию, подводил к столику. Я был тоже гостем президента, поэтому и меня привели и показали рассадку, дали билетик с указанием места и затем провели до зала. Так встречали каждого гостя, но при входе в зал, где собираются гости, обязательно делается объявление: «Генерал Захаров», по-английски. После этого всех там выстраивали по рангам. Советская сторона – на одной стороне зала, американская сторона – на другой стороне. Ждут главных гостей. Главные гости – Хрущев и Эйзенхауэр находятся в других апартаментах. Затем их выход. Трое военных впереди, в форме морской пехоты и один в форме ВВС с аксельбантами, торжественно шествовали, за ними шел Эйзенхауэр под руку с Ниной Петровной, затем Никита Сергеевич с женой президента. Такой выход был весьма торжественным. Они стояли и все шли к ним по очереди представляться.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
