— О Барни! — обернувшись, воскликнула она, увидев перед собой его лицо. — Ты напугал меня до смерти.
Барни весело смотрел на молодую женщину, которую держал в объятиях.
— A-а… жертвенный барашек, — с иронией протянул он.
Под шелковым халатом Клэр виднелась полупрозрачная ночная сорочка. Барни едва удержался, чтобы не сорвать ее с божественного женского тела. Он осторожно провел ладонью по соблазнительной округлости груди девушки.
— Почему ты не веселишься со всеми?
Клэр оставила вопрос без ответа. Искушение было слишком велико, чтобы она могла ему противостоять. Этому способствовала и окружающая атмосфера — ночь, таинственная темнота, волнующая близость Барни…
— Так в чем же дело? — снова спросил он, проведя кончиком языка по ее уху.
— Я очень устала.
Какое значение имеют слова? — с грустью подумала Клэр.
— Почему ты бродишь по дому полуобнаженная?
— Не могу заснуть.
— Что ты искала? — продолжал бормотать Барни, а его губы уже скользили по шее девушки.
— Сама не знаю. — Клэр с трудом справлялась с волнением. — Хотела выпить немного бренди.
— Бренди не самая лучшая опора в трудной ситуации, — уверенно сказал Барни. — А вот я могу тебе помочь.
Барни знал, что еще немного, и он не сможет отвечать за себя. Власть, которую возымела над ним Клэр, сводила Барни с ума. С другими женщинами он всегда мог контролировать свои сексуальные желания, но в данном случае желания управляли им, будто издеваясь над его бессилием.
А в самом-то деле, я что, сделан из камня, черт возьми? Всю жизнь работаю как вол, не позволяя себе расслабиться ни на минуту. Сколько еще я смогу выдержать при железной самодисциплине и самоконтроле? А сегодняшняя ночь так нежна и волшебна…
Барни оставил гостей, сказав, что ему завтра надо рано вставать, чтобы везти новобрачных в аэропорт. Но он не собирался искать Клэр, поскольку знал, к чему может привести их встреча. И надо же такому случиться, что первым и единственным человеком, которого он встретил в пустом доме, была именно она! Клэр будто нарочно поджидала его у лестницы. Ею, очевидно, двигала — неосознанно, конечно, — та же страсть, которая бурлила и в его крови. Они даже дышали в унисон — настолько совпадали их чувства и эмоции. Клэр смотрела на него затуманенными страстью глазами.
У Барни сжалось сердце, но отступать было уже поздно. Теперь Клэр может двигаться только в одном направлении — в его постель. Ничто уже не сможет помешать этому, а он — тем более. Это было его первое серьезное поражение в жизни.
Барни повел Клэр в свою огромную спальню, освещенную тусклым лунным светом, и уложил ее на кровать. Затем вернулся к двери и запер ее на ключ.
— Ты хочешь, чтобы я занялся с тобой любовью? — спросил он чужим, хриплым голосом.
Его хваленая сдержанность улетучилась в одно мгновение. И все же, если бы он увидел в глазах Клэр малейший испуг, он бы смог справиться со своей страстью. Но Клэр приподнялась на кровати — ее красивые волосы рассыпались по плечам — и протянула к нему руки.
— Ты сам знаешь.
Она желает меня. Барни понял это по стуку ее сердца, по тому, как ее тело изогнулось навстречу. И Барни снова почувствовал себя властелином положения.
У него словно камень свалился с души, появилось ощущение дикого восторга. Как прекрасна была бы жизнь, если бы он женился на этом очаровательном создании! Какое наслаждение владеть этим божественным телом каждую ночь на протяжении всей жизни! Какое великолепное безумие отдаваться этой безудержной страсти!
— Барни, — прошептала Клэр, — люби меня.
8
Проводы Керри и Кейт остались в памяти Клэр смутным, размытым пятном. Мыслями она еще находилась в спальне Барни, снова переживая тот обжигающий экстаз, который испытала в эту ночь. Барни пробудил в ней все затаенные эмоции, дав ей такое эротическое наслаждение, о существовании которого Клэр даже не догадывалась. Он полностью завладел ее телом и душой, приковал к себе невидимыми цепями. Нежась в его объятиях, Клэр плакала от счастья, а Барни ласково снимал губами ее соленые слезы.
— Тише, любовь моя, успокойся, — шептал он, когда Клэр еще дрожала в его руках после того, как он наполнил ее ослепительным блаженством.
Сердце Клэр разрывалось от мучительных мыслей. Она понимала, что к ней пришла настоящая любовь, но что будет дальше? Утром Барни проводил Клэр в ее спальню, видя, что она еще не отошла от сумасшедшей любви этой волшебной ночи.
Они никого не встретили, те, кто прогуляли всю ночь напролет, уже позавтракали. Через час взойдет солнце и начнется новый день. Еще один день, но Клэр ощущала себя уже совсем другим человеком.
Айрин, которая вела себя безукоризненно со всеми без исключения, решила вдруг незамедлительно вернуться в Париж.
— Ты обещала, что поедешь со мной, дорогая. — Она растерянно посмотрела на дочь. — Что с тобой? Ты какая-то странная, двигаешься, словно сомнамбула. На тебя это совсем не похоже.
Клэр почувствовала, как к щекам прилила кровь.
— О господи! — Айрин даже перестала укладывать чемодан и опустилась на кровать. — Это Барни, да? Ты спала с ним.
— Это мое дело, мама.
— Я бы не сказала. Ты отбила у меня несколько поклонников, между прочим. — Айрин наклонилась и похлопала Клэр по руке. — Ну, и как он?
— Мама!
— Можешь не говорить, я и сама вижу. — Айрин засмеялась. — Все написано у тебя на лице. И что теперь?
— Представления не имею. Он не предложил мне руку и сердце, если ты это имеешь в виду.
Айрин снова принялась за сборы.
— Что в таком случае этот красавец себе думает? Разбил сердце моей малышки и в кусты?
— Это было потрясающе, мама. Барни великолепен, — мягко проговорила Клэр.
Айрин печально улыбнулась.
— Я догадывалась об этом. Думаю, тебе стоит уехать со мной в Париж. Мы уладим свои дела, а вы немного отдохнете друг от друга. Разлука иногда бывает полезной. Барни, конечно, очень жесткий и высокомерный, но даже он не может скрыть того, что он по уши влюбился в тебя. Я считаю, ему крупно повезло, что он влюбился в тебя, а не в какую-нибудь другую женщину. Ты можешь стать приятным украшением его напряженной жизни. Кроме того, ты очень добрая и отзывчивая девочка, а этого ему как раз и не хватает.
— Скажи ему об этом, мама. — Клэр улыбнулась.
— Но это правда, дорогая. Все эти годы ты поддерживала меня, помогала пережить трудные минуты. Никто, даже твой отец, не заботился обо мне так, как ты. Благодаря тебе мы помирились с Керри, я очень его люблю, но ты, конечно, мое любимое дитя. Ты принимаешь меня такой, какая я есть.
