— Нет, ма, — покачала головой Лиззи. — Со мной все в порядке, я просто хочу побыть одна, и все. — Она повернулась к Ричарду. — Извини, что так получилось.
— Ну что ты, дорогая! — Он снова взял Лиззи за руку. — Все будет хорошо. Мы тебя не оставим.
Заметив, что Джефф пристально разглядывает Ричарда, Берта спросила:
— Ты привез отцу лекарство?
Джефф перевел на мать непонимающий взгляд, а потом, словно очнувшись, кивнул:
— Конечно, привез, ма!
— Тогда давай поднимемся к нему вместе. Не помнишь, что доктор говорил про дозировку? — Выходя из комнаты, Берта с нежностью посмотрела на Лиззи: — Я скоро вернусь, дорогая!
Поднимаясь по лестнице следом за матерью, Джефф не мог избавиться от одной-единственной мысли: «Боже, как не повезло этому парню...»
Лиззи долго молчала, уставившись в окно. Потом, обращаясь к Ричарду, сказала:
— Извини, что тебе пришлось пережить все это...
— Перестань, Лиззи, дорогая! Я не мог не приехать! Я так хотел хоть чем-то помочь тебе... Помнишь, я говорил, что если тебе будет нужен друг...
Лиззи посмотрела на Ричарда, и, может быть, потому, что ее глаза застилали слезы, шрамы на его лице показались ей не такими заметными. Она взяла Ричарда за руку и тихо сказала:
— Ты ведь знаешь, что у меня будет ребенок?
— Да, и я очень рад за тебя.
— В самом деле?
— Честное слово! — Ричард улыбнулся, обнажив при этом неожиданно ровные и белоснежные зубы. — И заявляю тебе, что собираюсь стать крестным отцом твоего малютки!
Лиззи сжала его пальцы и вздохнула:
— Ты такой добрый, Ричард! Эндрю всегда говорил, что ты хороший.
Ричард промолчал. Лиззи задумалась — удивительно, что они снова смогла заговорить об Эндрю. Она боялась, что никогда не сможет произнести вслух дорогое ей имя. Последние дни ее сознание блуждало в прошлом, пытаясь защититься от настоящего. «Наверное, так бывает, когда сходишь с ума», — подумала Лиззи. Сейчас она снова вернулась к реальности, и боль нахлынула с новой силой. От этой боли хотелось плакать, но какой-то пробудившийся инстинкт подсказал ей, что этого делать не надо, нельзя снова возвращаться к уже выстраданному и пережитому. Так же, как к той реке, где она едва не утонула вместе с Ричардом... Лиззи тихо спросила:
— Как ты живешь, Ричард?
— Ничего, нормально... Тебе я могу это сказать. Не хочу нести этот бодрый вздор, мол, все у меня в порядке, что держусь молодцом. Надо смотреть правде в глаза. И я смотрю, стараюсь, по крайней мере, ради своих родителей: они и так много пережили из-за меня. Ты знаешь, — Ричард придвинул стул и сел рядом с Лиззи, — я ведь поздний ребенок. Моей матери было сорок два, когда я родился, а отцу — сорок пять. Это был его третий брак. Обе его предыдущие жены умерли, как говорится, не подарив ему наследника, и он уже ни на что не надеялся, женившись в третий раз. Когда я появился, их жизнь как будто преобразилась. Они очень любят меня, и сама понимаешь, как им было тяжело, когда со мной все это случилось... Кстати, ты не раздумала приехать к нам в гости? А то я уж обещал своим старикам, что познакомлю тебя с ними. — Ричард наклонил голову, и Лиззи вдруг увидела, какие у него роскошные волосы — густые, волнистые, красивого темно-каштанового оттенка.
«Должно быть, до ранения он был привлекательным», — подумала Лиззи, слушая рассказ Ричарда.
— Знаешь, у меня не так много друзей... Теперь я трудно схожусь с людьми. Родители переживают из-за этого, поэтому, Лиззи, если ты навестишь нас, им будет вдвойне приятно.
На мгновение Лиззи забыла про боль, что пряталась где-то внутри.
— Конечно, Ричард! Я буду очень рада... Я хочу сказать, что сейчас ты мне гораздо ближе, чем... — она запнулась, подбирая слова, — все здесь. Наверное, потому, что ты относился к Эндрю иначе, искреннее, что ли. Разумеется, Джефф всегда был с ним очень любезен, — но он не мог забыть, что Эндрю — сын Брэдфордов. Да и Джон с Бертой всегда чувствовали эту разницу. Единственный человек, который понимал нас, — это Мэг. Она от всей души радовалась, когда узнала, что мы собираемся пожениться... Нам оставалась неделя, точнее, десять дней... Ну, теперь это уже не имеет значения. Знаешь, Ричард, — Лиззи смотрела прямо ему в глаза, — я сейчас жалела бы еще больше, если бы мы... не были близки с Эндрю... Если бы мы не стали мужем и женой... для самих себя!..
— Лиззи, дорогая, не надо тревожиться, с тобой все будет хорошо. Твоя семья поддержит тебя, и Джефф тоже... Он замечательный человек и прекрасно к тебе относится.
— Ты прав, Джефф много для меня сделал...
Мысли Лиззи вдруг приняли странное направление. «Интересно, — подумала она, — знает ли Ричард, что Джефф был близок с его женой?» Она слышала, как Берта говорила доктору о том, что именно Дженис принесла в их дом эту черную весть... Почему именно она? Этот вопрос Лиззи не раз задавала себе.
В комнату вошел Джефф. Приблизившись к Лиззи, он коснулся ее плеча.
— Как ты?
Его рука была твердой и — Лиззи пришло вдруг на ум это слово — «надежной».
— Спасибо, Джефф. Мне гораздо лучше!
— Ну и слава Богу. — Джефф повернулся к Ричарду. — Сочувствую, приятель. Я знаю, как тебе было тяжело... пережить все это.
Ричард молча кивнул, потом нагнулся к Лиззи и сказал:
— Я напишу тебе. Надеюсь, ты сможешь приехать на несколько дней, тебе не помешало бы сменить обстановку, развеяться... Тебе у нас понравится!
— Спасибо, Ричард! — поблагодарила девушка. — Я обязательно приеду, и думаю, что скоро.
— Вот и отлично. Я оставлю свой телефон Берте.
— До свиданья, Ричард! И спасибо тебе за все!
— До свиданья, дорогая!
Лиззи обратила внимание, что за последний час он несколько раз назвал ее «дорогая». Какой славный этот Ричард, и как жаль, что у него так сложилась судьба... Похоже, он очень одинок... Не удивительно, что его родители беспокоятся о нем.
Когда Ричард вышел, Джефф спросил:
— О чем это он говорил? Ты что, собираешься уехать от нас?
— Нет, Джефф! Он просто пригласил меня погостить. Ведь они были друзьями с Эндрю, ты же знаешь. После войны собирались начать общее дело...
— Дело? Какое же?
— Хотели создать ферму. У Ричарда есть земля в Шотландии.
— Это неплохо. По крайней мере, есть что-то, чем он может заняться.
Лиззи припомнила, что за все это время Джефф и Ричард перебросились лишь парою слов. Оба намеренно старались не замечать друг друга. Они явно не испытывали взаимных симпатий, да и с чего бы? Видимо, причина крылась в этой Дженис, бывшей жене Ричарда. Странно, что именно она сообщила Джеффу о гибели Эндрю... А впрочем, какое это имеет значение? Лиззи почувствовала, что боль запульсировала с новой силой. Как долго это еще будет продолжаться? Говорят, время лечит. Какая ерунда! Так говорят те, кто знает о чужой боли, но не испытывал своей.
