— Я завтра уезжаю домой.
— Опять? Надеюсь, ненадолго?
— Навсегда. Я закончила свою работу.
— Закончила работу, — повторил Патрик. Смысл слов медленно доходил до него.
— Патрик, нам лучше расстаться. — В глазах Николь стояли слезы.
— Почему? Проклятье, Николь! Почему?
Она беспомощно посмотрела на него.
— Не будешь же ты утверждать, что не любишь меня? — продолжил он.
— Я никогда не говорила, что люблю тебя.
— Здесь не нужны слова. Я же вижу, как ты смотришь на меня, как трепещешь в моих объятиях. Ты любишь меня, — настаивал Патрик. — Как ты можешь отбрасывать те чувства, что испытываешь ко мне, только из-за какого-то негодяя, который плохо с тобой обошелся?
Николь покачала головой.
— Ты не знаешь всей правды.
Патрик встал, засунув руки в карманы пиджака.
— А мне она и не нужна. Я знаю тебя и знаю, что ты боишься повторения прошлого. Забудь о нем. Люби меня. Ты говорила, что бегство не в твоем стиле. Разве сейчас ты не убегаешь?
— Нет, во всяком случае, не от тебя. Наоборот, я рвусь к тебе.
Патрик пришел в недоумение.
— Я не шучу, — добавила Николь.
— Такое вряд ли можно назвать шуткой.
— Но повторяю: ты не все знаешь.
— Что? — Он буквально закричал: — Что такое ты можешь сказать, чтобы изменить мое отношение к тебе?
— Я думала о том, чтобы выйти за тебя замуж. Но это будет нечестно с моей стороны.
— Ну, хорошо, тогда скажи мне в чем дело.
— Не могу. Даже Жан-Батисту с Мари я не рассказывала об этом.
— Я имею право знать, — настаивал Патрик.
— Да, ты имеешь… У меня не может быть детей. Именно поэтому Жюль и отвернулся от меня. Он сказал: «Удовольствие удовольствием, а семья семьей». О нет, он не отказывался спать со мной. Для этого я вполне годилась, но для остального… остального… Ты ведь хочешь иметь детей?
— Да, хочу, — машинально ответил он.
— Вот видишь. А я бесплодна. Я не способна зачать ребенка.
Патрик стоял ошеломленный. Он молчал, потупив глаза в пол.
— Послушай, я… — снова начала Николь, но тут в кабинку заглянула секретарша Патрика, одна из длинноногих пассий Гийома. Но девушка оказалась толковой и вполне справлялась с работой.
— Мьсье Перрен!
Он с раздражением повернулся к ней.
— Подожди, Мишель!
Девушка бросила любопытный взгляд в сторону Николь.
— Прошу прощения, но вам звонят из муниципалитета. Говорят, это срочно. По поводу вашего нового проекта…
— Пусть месье д'Арси поговорит с ними, — резко ответил Патрик.
Мишель беспомощно развела руками.
— Я нигде не могу найти его.
— Оставайся здесь, — приказал он Николь. — Я сейчас вернусь!
Вместе с секретаршей он вышел из кабины и направился через зал к выходу.
Николь покинула ресторан через кухню. Смахивая слезы, она ворвалась в свой номер, схватила чемодан с уже уложенными вещами и выбежала из отеля.
Она молила только об одном: чтобы Патрик не увидел, как она уезжает. Вернее, убегает.
Пусть сейчас он думает, что ему безразлично, может ли Николь родить ему детей или нет. Но если они поженятся, то когда-нибудь он обязательно упрекнет ее в этом. А со временем и вовсе возненавидит.
Николь села в такси и посмотрела в окно, пока знакомое здание не исчезло из виду.
17
Огюст сквозь сон услышал звук открывающейся входной двери. Он мгновенно вскочил с кровати. Сонная Мари зашевелилась под одеялом.
— В чем дело, дорогой? — спросила она.
— Я что-то услышал.
Огюст натянул джинсы. И, увидев, что Мари тоже порывается встать, приказал:
— Оставайся здесь!
Он вышел из спальни. В холле явно кто-то был. Огюст пригляделся к тонкой фигуре незнакомца и понял, что это девушка.
— Николь! — удивленно воскликнул он, когда включил свет.
— Прости за столь позднее вторжение. Я не хотела никого будить.
Николь щурилась от яркого света. Настенные часы, оставшиеся еще от бабушки, пробили три раза.
— Не беспокойся, Одетт спит крепко, — сказала Мари, появляясь на лестничной площадке. — А ты что здесь делаешь?
Николь как ни в чем не бывало направилась в свою комнату.
— Я закончила работу в Марселе, — сказала она вошедшим за нею следом Мари и Огюсту. — Не было смысла оставаться там дольше. — Она демонстративно потянулась и зевнула. — Ладно, увидимся утром. Огюст и Мари переглянулись.
— Пойду посмотрю, как там Одетт, не проснулась ли, — сказал Огюст и вышел из комнаты, оставляя сестер наедине.
Когда дверь за ним закрылась, Мари спросила:
— Что случилось?
— Но я же уже все объяснила.
— Ты не могла подождать утреннего рейса, Николь?
— Билеты были только на ночной.
— Ты снова кусаешь нижнюю губу. Николь села на кровать и, тяжело вздохнув, призналась:
— Я порвала с Патриком.
Мари пристроилась рядом и обняла сестру за плечи.
— Почему?
— Мне кажется, он хотел сделать мне предложение.
— Странно. Обычно по этой причине не прерывают отношений. Николь, тебя в последнее время что-то гложет. Что именно, скажи?
Николь замотала головой и заплакала. Тогда Мари опустилась на колени рядом с сестрой.
— Пожалуйста, скажи мне, что произошло. Я хочу помочь тебе.
— Ты не можешь мне помочь, — всхлипнула Николь, закрывая лицо руками. — И никто не может. Я не могу выйти за Патрика потому, что это будет подло по отношению к нему.
— Ты что-то скрываешь, сестричка. Ты прекрасная, удивительная девушка, которая…
Николь резко вскинула голову и в упор посмотрела на Мари.
— Которая бесплодна! Он хочет иметь детей, а я не могу родить их ему.
Мари пыталась собраться с мыслями. То, что сообщила ей Николь, было для нее новостью. Страшной новостью.
— Как ты определила, что бесплодна? Существуют ведь различные тесты, хирургические операции, специальные таблетки, наконец?
— Мне сказали врачи. Еще тогда, когда я в восемнадцать лет попала в больницу с воспалением легких, помнишь? Жюль Малаво… именно поэтому он и отказался от меня.
