В глазах Ричарда мелькнуло сочувствие.
— Ну конечно, это естественно.
Дрожа, Си Джей порывисто вздохнула и отвела взгляд.
— Папа рассердился на меня за эту просьбу. Он сказал, что я эгоистка, что другим детям не хватает внимания, потому что мама все время заботится обо мне, и велел мне прекратить вести себя как испорченный нытик. — Она пожала плечами и промокнула влажные глаза. — Потом я поняла, что он был прав. Я была испорчена, избалована. Из-за болезни я привыкла быть в центре внимания своих родителей. Просто это было не то внимание, которого мне хотелось.
Ричард поежился, неприятно удивленный ее откровенностью. Си Джей подумала, что его беспокойство объяснялось очевидной параллелью между тем, о чем она только что рассказала, и поведением его дочери.
— Наверно, эта было нелегко для тебя, — пробормотал он, изучая поцарапанную поверхность стола. — Но ведь ты не винила своих родителей за свою болезнь? Я имею в виду, что, наверно, им тоже было тяжело.
— Вообще-то я обвиняла именно их.
Ричард резко поднял голову.
— Что?
— Я была ребенком, Ричард. Ребенком. — Она попыталась улыбнуться. — Дети смотрят на вещи иначе, чем взрослые. Они смотрят на тебя блестящими умными глазами и с энтузиазмом кивают головой, но они не понимают логики, которой руководствуются взрослые. Все, что они понимают, — это то, что с ними что-то не так и мама с папой не могут им помочь.
Ошеломленный Ричард попытался возразить:
— Но родители не боги…
— Для детей они боги, — прошептала Си Джей, коснувшись его руки. — Я знаю, что это не то, что ты хотел бы услышать, но я так чувствовала, когда была в Лизином возрасте, и, если не ошибаюсь, именно так и она сейчас чувствует. Ты бессилен это изменить, погасить ее беспричинный гнев, но важно, чтобы ты по крайней мере все понял и дал ей посердиться, чтобы она могла выплеснуть свои эмоции. Болезнь запутывает ребенка, особенно скрытая, хроническая болезнь, которая не позволяет вести нормальный образ жизни даже тогда, когда ребенок прекрасно себя чувствует.
Ричард устало потер глаза и покачал головой.
— Это невероятно. — Он растерянно посмотрел на нее: — Что мне делать?
— Защити ее.
— От чего?
— От нее самой. — Си Джей отвела взгляд и сжала в кулаки руки, лежащие на коленях. — Наверно, мне следует закончить свою историю.
Он откинулся назад и резко взглянул на нее.
— Да, наверно.
Си Джей вздрогнула и судорожно сглотнула.
— Так или иначе, мне было очень обидно. Отец назвал меня эгоистичной и капризной, и я, конечно, именно такой и была, но все же я решила — отомстить. Я хотела, чтобы он пожалел о том, что обидел меня, о своих словах. Я хотела снова быть в центре внимания; и я знала, что для этого надо было сделать. — Она мельком взглянула на него и вздрогнула от суровости его взгляда. — К сожалению, я просчиталась и вогнала саму себя в кому. Я умерла бы, если бы брат не нашел меня на полу в ванной через несколько минут после того, как я ввела себе почти смертельную дозу инсулина.
Подбородок Ричарда дернулся. После долгой паузы он заговорил, не глядя на девушку:
— Ты специально сделала себе плохо, чтобы наказать своих родителей?
Слезы хлынули из ее глаз.
— Да.
— И ты думаешь, что моя дочь сделала то же самое?
— Я думаю, — ответила она, осторожно подбирая слова, — что Лиза сейчас очень сильно злится и она запуталась, она просто не хочет делить любовь и внимание своего папы с кем бы то ни было.
В его глазах вспыхнули гнев, недоверие и глубокая печаль.
— Ты не права.
Си Джей думала иначе, но промолчала.
После долгой паузы Ричард резко оттолкнулся от стола и встал, теребя волосы и потирая подбородок.
— Лиза — очень умная и любящая девочка. Она не могла бы такого сделать. — Он пронзил Си Джей взглядом. — Честно говоря, я не понимаю, как и ты могла сделать такое. Это было жестоко.
— Да.
— Господи, ведь твои родители любили тебя! Ты можешь себе представить, что ты заставила их пережить? Как ты могла быть такой бессердечной, Си Джей, как ты могла заставить их так сильно страдать?
Она сжала руки у живота и молча смотрела на свои дрожащие колени. Не было ничего, что могло бы оправдать ее в его глазах. Она понимала его ужас даже от простого намека на то, что его дочь могла бы преднамеренно навредить себе из-за каприза.
Си Джей также понимала, что Ричард набросился на нее потому, что ему больше не на кого было выплеснуть свои гнев и страх.
— Я люблю свою дочь, — процедил он сквозь зубы. — Лиза это знает. Она не стала бы устраивать такой спектакль, чтобы привлечь мое внимание. — Он нервно вздохнул. Когда он снова заговорил, его голос смягчился, но в нем звучали недоверие и скрытый гнев. — Ты случайно не поделилась с ней этой историей?
— Конечно, нет! — Она резко подняла голову и встретилась с его взглядом, в котором прочла осуждение. — Ты думаешь, я надоумила ее сделать это?
— Не специально, конечно. — Его гнев превратился в растерянность. — Ты просто рассказывала ей про свое детство…
Си Джей вскочила на ноги.
— Лиза чувствовала себя одинокой, напуганной. Ей было необходимо знать, что кто-то понимает то, что с ней происходит, что она может жить счастливой, нормальной жизнью, несмотря на свою болезнь. Ей была нужна надежда, Ричард, и я дала ей все это.
Выражение его лица изменилось.
— О Господи! Прости меня. Дорогая… — Он взял ее за руку, удерживая. — Пожалуйста, прости меня. Я не хотел тебя обвинять, честное слово, не хотел. Ты всегда старалась помочь моей дочери и очень ей помогла. И ты нужна ей. — Голос его смягчился: — И ты нужна мне.
Их глаза встретились, и Си Джей показалось, что его душа открылась перед ней. Ее сердце мучительно забилось, потому что она знала, что он сейчас скажет, и она знала, как ей надо будет ответить.
Ричард погладил ее по руке.
— Ты нужна Лизе, Си Джей, и мне тоже. Вместе мы сможем создать настоящую семью. — Он облизал губы и нервно улыбнулся. — Чуть раньше я задал тебе вопрос. Ты не успела ответить. Си Джей, ты окажешь мне честь стать моей женой?
У нее пересохло во рту, руки похолодели. Она заговорила, с трудом подбирая слова:
— Лиза нуждается только в тебе. Она обожает тебя, Ричард, и не хочет делить ни с кем. Я знаю, ты не веришь, что Лиза специально навредила себе сегодня вечером, но это так. Она знала, что ты сделаешь мне предложение. Разве ты не видишь, Ричард, она не может смириться с мыслью о том, что в твоей жизни появится кто-то еще? Я не могу выйти за тебя, Ричард, и я думаю, что… — ее голос прервался, — я думаю, что будет лучше, если мы больше никогда не увидимся.
