— Мы должны поговорить.
— Я… я так не думаю. Я не хочу видеть тебя в своем доме. Нет, после прошлого раза. Мы много чего наговорили друг другу.
В прошлый раз он ее поцеловал. Даже в темноте машины Винс мог заметить, как на ее бледных щеках появился румянец.
— Прекрасно. Тогда поговорим здесь. — Он наклонился к ней и испытующе посмотрел в глаза.
— О чем ты хочешь поговорить?
— О доверии. — Он заметил, как ее спина вдавилась в белое кожаное кресло.
— Ты уже сказал, что не доверяешь мне, презираешь меня и хотел бы никогда в жизни со мной не встречаться. — Она повернулась и посмотрела ему в лицо: — Хочешь посыпать еще соли на мои раны?
Он видел боль, которая отразилась в синих глазах, но продолжал:
— Боже, я хочу доверять тебе, Джинджер. Но не могу. — Дрожащими пальцами Винс провел по волосам.
Она начала открывать дверцу, он остановил ее, схватив за руку.
— Разве ты не хочешь послушать почему?
— А это что-то изменит? — Глаза Джинджер сердито сверкнули.
Винс стиснул зубы. Прикосновение стало настоящей пыткой, но он не мог позволить ей уйти. До тех пор, пока она не поймет.
— Пожалуйста. — Он не знал, почему ему так необходимо объяснить. Но черт возьми, он сделает это.
— Прекрасно, — пробормотала она, оставляя ручку двери в покое.
Винс нехотя разжал пальцы. Ее кожа казалась жемчужной в лунном свете, ему хотелось провести рукой по нежной щеке Джинджер. Ему не полагалось испытывать таких чувств к предавшей его женщине. Бормоча себе под нос проклятия, он со злостью ударил рукой по рулю. Клаксон немедленно отозвался, огласив ночной воздух воплем и заставив обоих подскочить от неожиданности.
— Я должен кое-что сделать, прежде чем мы поговорим. — Винс наблюдал, как она нервно сглотнула.
— Что именно?
— Поцеловать тебя. — Их взгляды встретились. Глаза Джинджер вдруг стали огромными и почти черными. От удивления, восторга или страха — он не знал точно. Его рука мигом преодолела расстояние между ними. Очень нежно Винс убрал ей за ухо своенравный завиток, пальцы скользнули от шеи к затылку. Боже, как это правильно, как хорошо! Не нужно ему бороться с этой женщиной, противиться влечению.
Джинджер не отталкивала его, но и не помогала.
— Зачем ты это делаешь? — спросила она хриплым шепотом, который сделал его жажду невыносимой.
— Потому что ты мне нужна.
— Ты не можешь мне доверять, но все-таки хочешь меня поцеловать?
Он наклонил голову, чтобы уткнуться в ямку у нее под горлом.
— Черт побери, если бы я сам мог это понять.
Слова Винса эхом отозвались в голове, и Джинджер почувствовала, как в животе у нее скрутился тугой узел.
— Может быть, мне не нужен поцелуй того, кто мне не доверяет.
Она толкнула его, с силой упершись ему в грудь руками. Как легко было бы припасть к его груди, насладиться теплыми объятиями, удовлетворить собственный голод! Но она ни для кого не будет девушкой на одну ночь. А для него тем более.
Нажав ручку дверцы, Джинджер почти вылетела из машины, торопясь уйти от Винса. Она бежала по тротуару, звеня ключами.
— Джинджер, подожди!
Пытаться открыть замок входной двери, задыхаясь от рыданий, — это было для нее чересчур. Связка ключей выпала из дрожащих пальцев. Они со звоном упали на дорожку, мощенную кирпичом.
— Проклятие! Ну почему сейчас? — бормотала она, а слезы застилали глаза. Она не могла даже рассмотреть ключи, чтобы их подобрать.
Теплая мужская рука схватила ее за руку и повернула. Вжавшись спиной в дверь, Джинджер стояла перед таким же неподвижным Винсом Данелли.
— Я не знаю, почему ты так действуешь на меня. — От его дыхания шевелился завиток на виске.
Джинджер отчаянно сопротивлялась непреодолимому желанию броситься ему в объятия.
— Я знаю только одно — я чертовски беспомощен перед этой странной силой. Не лги мне, ты ощущаешь то же самое. Я вижу это по твоим глазам, чувствую, как дрожит твое тело, когда я рядом с тобой. Как сейчас. Тебе не кажется, что между нами проскакивает электрическая искра? — Винс провел руками по ее рукам — вверх, вниз, а потом его палец прошелся по выпуклости ее груди.
По позвоночнику Джинджер пробежал холодок. Она закрыла глаза и прикусила губу. Собрав все свои силы, она пыталась справиться с дрожью, сотрясающей тело и возникшей от простого прикосновения. О нет, она не могла ему лгать. Она облизала губы.
— Ну и что, если я чувствую? Это ничего не значит. — Она пыталась вложить в голос как можно больше ненависти, но он звучал, словно соблазнительный шепот.
— Разве? — Он наклонился и каждым дюймом мускулистого тела прижался к ней. — Мы не можем с этим бороться, поэтому давай прекратим и не будем пытаться. Я не гожусь для таких игр, никогда не годился. — С непринужденностью сильного от природы человека он поднял ее па руки. — Где спальня? — спросил он, ногой захлопнув входную дверь.
Джинджер смотрела в его зеленые глаза, наблюдая, как они темнеют от желания.
— Я… — Она обняла его руками за шею. — Я не могу, Винс.
— Не лги мне.
— Хорошо, — прошептала она и отважилась произнести слова, которые мечтала сказать столько месяцев подряд, что уже сбилась со счета. — Я хочу тебя, ужасно хочу, до боли. Я должна почувствовать, как твое тело прижимается к моему. Я хочу тебя в своей постели, внутри себя… Ты это стремишься услышать? Теперь тебе лучше?
— Еще нет.
Джинджер чувствовала, что сердце в его груди, прижавшейся к ее груди, бьется в унисон с ее сердцем.
— По холлу и налево. — Признавая поражение, Джинджер положила голову на широкое плечо Винса, когда он зашагал к спальне. Почему она так поступает? Почему она не может сказать «нет»? Ведь нет никакой надежды, что их отношения будут развиваться. Занятие с Винсом любовью только причинило бы боль. Завтра она возненавидит себя за слабость, но пока тоска по нему заняла место здравого смысла, она просто вытеснила его.
Винс опустил Джинджер на покрывало и взял ее лицо в свои теплые руки.
— Боже, как я хочу тебя, Джинджер. — Он вдавился в нее, и она почувствовала твердую силу его желания. Да, тело подтверждало его слова.
Сердце Джинджер забилось в диком нетерпении. Она тосковала по нему. И это единственное, что имело сейчас значение. Завтра наступит довольно скоро. Так что сожаление и раскаяние подождут.
— Тогда бери меня, — попросила она шепотом, так тихо, что, кажется, только сама и могла расслышать. Но Винс услышал.
Его губы уверенно устремились к ней. Джинджер закрыла глаза, и из горла вырвался стон. Это то, чего она хотела. Поцелуй Винса поднял бурю чувств. Она ощутила себя необыкновенно живой. Она испытывала удовлетворение. Пусть это последний раз в жизни, но он будет.
