Метеор!
Философ знал, что нужно делать.
– Нужно перебираться в безопасное место, за обруч, – сказал он своим невозмутимым голосом. – Теперь метеоры посыплются на нас, как из рога изобилия, ребята!
Никто не спорил.
Эллис оказался впереди всех тех, кто с шумом и гамом бросились наутек, в страхе перед ускорением и метеорами, которые могут сорвать их с корпуса на скорости в тысячу миль в час и швырнуть в пламя. Подобно очумевшим ракам, они извивались на поверхности обшивки, заторможенно уставясь в пространство космоса, чертыхаясь и с ужасом осознавая, что в каждого из них могут врезаться метеоры, превращая в одно месиво и мозги, и подметки.
Он провел на обшивке всего десять минут, а казалось, что прошли долгих десять лет.
* * *
Раздался голос:
– Я примерз! Не могу сдвинуться с места!
Джордж Ваннинг узнал его. Он принадлежал молодому новичку, тому юнцу, который заплакал при виде смерти. Джордж обернулся к нему. Философ пытался помочь парню, но безуспешно.
– Одной рукой за раз, сынок, – наставлял философ. – Сначала одной рукой, потом – другой. Затем ступнями и поясницей. Не теряй веры, сын мой. Так, не спеши.
Паренек был облачен в новенький пестрый скафандр. Такой стоит недешево. Мальчишка был явно из богатых и обеспеченных. Сомневаться не приходилось, что голова его была забита авантюрными идеями. Должно быть, он сбежал из летней резиденции своего папочки на Марсе.
Философ посмотрел на Джорджа.
– Вы можете помочь, – сказал он. – Вы – человек старой закалки.
Джордж рассмеялся.
– Неужели эти десять минут так меня состарили?
Но все же он подполз к нему, коснулся локтем паренька и спросил, как его зовут.
– Тетли, – сказал тот, заикаясь. – Я не могу передвигаться.
Его глаза лихорадочно сужались, губы дрожали.
– Я больше не смею двигаться. Я не хочу умирать!
Мимо, совсем рядом, сверкнул метеор. В затылке у Джорджа застучала кровь.
– Послушай, Тетли, – сказал он сурово. – Ты в детстве букашек давил? Так вот, если мы не пошевелимся, секунд через тридцать сюда наведается метеор, и мы окажемся в роли тех самых букашек. И уподобимся большому алому символу, впечатанному в борт. И когда корабль прибудет на Землю, все посмотрят и скажут: «Э-э, да у них сегодня на ракете новый герб!» Ты хочешь, чтобы они так сказали, Тетли?
Тетли зашевелился.
– Не надо суетиться, – прошептал Джордж. – Сначала одна ступня, потом другая. Ты справишься.
Как шахматные пешки, они втроем передвигались по корпусу ракеты.
– Святой отец, – обратился Джордж к философу в приливе внезапного любопытства. – Чем вы здесь занимаетесь – за миллиард миль от церкви?
Философ посмотрел прямо перед собой.
– Это же самый что ни на есть грандиозный собор, – ответил он. – И мне не пришлось его строить, благодарение Богу!
Они рассмеялись. Им было необходимо над чем-то посмеяться, если они не хотели свихнуться.
Философ посмотрел на звезды.
– Взгляните! – воскликнул он. – Все свечи зажжены, и черные монашки космоса тихо молятся, не шелохнувшись, между огоньками.
Точку в его речах поставил метеор, ударивший по кораблю, как по гонгу – прямо над их головами. Метеор полетел дальше. Сердце у Джорджа чуть не выскочило из груди. Он взглянул на Тетли и на священника: те еще медленно ползли, и подумал, а не таится ли в их головах секрет, за которым он охотится? Ему еще предстояло это выяснить.
– Отлично сказано, святой отец, – отозвался он.
Метеоры посыпались градом, но все люди были в безопасности под прикрытием защитного обруча.
Скрючившись, верзила-Эллис остался в одиночестве. В радиусе двадцати ярдов от него не было ни души.
Джордж, философ и юный Тетли устроились как можно дальше и выше огня, хлеставшего из многочисленных дюз.
Похожий на стервятника Дед с седой бородой, заправленной под стекло скафандра, пробурчал:
– Вместо того чтобы спасаться, вы тут устроили перебранку, как последние дураки. Из-за этого Эллиса еще одного из наших раздавило!
Метеоры мотыжили корабль и, вонзаясь огромными невидимыми пальцами в его кожу, словно прощупывали, шерстили и прочесывали его, пока не иссякли.
Большинство бродяг-ветеранов залегли возле Джорджа Ваннинга. Их морщинистые лица обветрил космос, обожгло солнце. Они побледнели от стесненности и отощали от возраста. От возлияний у них проявились прожилки на носу. И на далеких звездах их обуревали желания. Костюмы покрылись налетом старения и вмятинами. Метеорная пыль, как наждаком, испещрила, выщербила и истончила стекла их скафандров. Джордж думал: «Может быть, я разыскиваю кого-то из этих молчаливых, непритязательных людей, которым пуститься в такое путешествие – раз плюнуть?»
Но метеоры прервали его размышления. Наблюдая за темными сгустками, пролетавшими на расстоянии вытянутой руки, он и думать забыл о Земле и Венере, о войне, военных тайнах или об их носителях. Он думал только о том, как бы выжить.
* * *
Он прислушивался и слышал только дыхание этих людей, живущих этой секундой, этим мигом и часом. А еще – биение их сердец, еле различимое в наушниках, но готовых заколотиться сильней при малейшей опасности.
Он оказался одним из них. С кораблем их жизнь переставала быть бесцельной. У всех, даже у Эллиса! Пускай состоятельные дамочки летают себе внутри, в недрах этой жестянки, выкладывая по четыре тысячи кредиток за такую привилегию. А дайте прожженному отпетому бродяге немного еды на четыре кредитки, на две кредитки кислорода, виски и воды, всего на одну кредитку, да на полкредитки топлива и магнитов, так он сорвется с Юпитера на Меркурий и обратно, прыгая с астероида на астероид, словно играя в классики. Дешево и сердито! Какое им дело до того, что к концу года один из трех «автостопщиков» попадет в статистику смертельных случаев!
Так вот эти прошедшие звездную закалку люди принялись теперь наседать на Эллиса, обзывать его и раскрывать свои замыслы на его счет. Верзила Эллис молчаливо и напряженно слушал, судорожно вцепившись в свое место на обшивке ракеты.
Больше всех усердствовал Дед.
– Эллис, у нас тут свой кодекс чести, – сурово сказал бородач. – В космосе все и вся – против человека. Люди должны помогать друг другу во что бы то ни стало!
– Мы еще доберемся до тебя, Эллис! – пригрозил другой.
– Подождем, пока ты уснешь или захочешь спать.
– А потом отцепим тебя и отправим прямиком туда, где тебе и место!
– Рассеем твои атомы отсюда до самой Луны!
Джордж Ваннинг слушал и прикидывал, кто же из них по логике мог бы оказаться информационным агентом? Такой ли, как священник – спокойный, покладистый, непритязательный? Желторотый ли Тетли? Дед? Или остальные? Взгляд Джорджа все время останавливался на Эллисе. Эллис – изгой, который не хотел убивать, но убил.
