Далеко за полночь двенадцать девочек из богатых семей, которых наказала мисс Дьюхерст, тайком пробрались в комнату Кэрри. Только у Лэси Сенджон хватило честности рассказать мне об этом, но только тогда, когда мисс Дьюхерст не было поблизости.
Двенадцать девочек в длинных белых ночных рубашках, в которых должны были спать все ученицы школы, вошли одна за другой в комнату Кэрри, и у каждой в руке была свеча, освещавшая лицо из-под подбородка. Так их глаза казались темными пустыми провалами, это придавало их лицам жуткое и омерзительное выражение, что было вполне достаточно, чтобы напугать маленькую девочку, забившуюся в угол и уже впавшую в прострацию от страха.
Они встали полукругом вокруг Кэрри и уставились на нее, опустив на лица наволочки с прорезями для глаз. Потом они стали ритуально водить из стороны в сторону свечами в каком-то замысловатом узоре и распевать, как настоящие ведьмы. Они хотели вызвать самое низменное, что могло быть в Кэрри. Они хотели «освободить» ее и себя от любого зла, на которое они могли пойти, защищая себя от существа «столь неестественно маленького и странного».
Один из голосов возвышался над остальными, и Кэрри знала, что это голос Сисси Тауэре. Кэрри казалось, что эти девочки в балахонах ночных рубашек с белыми капюшонами на головах были настоящими дьяволами из ада! Она забилась от дрожи, она была так перепугана, как будто опять зашла в комнату бабушка, только на сей раз она предстала в двенадцати фигурах!
— Не плачь, не бойся, — успокаивал ее загробный голос из-под безротого капюшона. — Если ты выдержишь эту ночь, эту инициацию, ты, Кэрри Долленгенджер, войдешь в члены нашего очень закрытого и очень избранного общества. Если ты преуспеешь, то с этой ночи ты будешь приобщена к нашим тайным ритуалам, к нашим тайным празднествам, получишь доступ к нашим тайным складам.
— О-о-о, — выла Кэрри, — уйдите, оставьте меня, уйдите, оставьте меня.
— Тихо! — приказал неизвестный пронзительный голос. — Ты лишишься возможности стать одной из нас, если не принесешь в жертву самое дорогое, что у тебя есть! Иначе ты предстанешь перед нашим судом.
Забившаяся в угол, Кэрри с ужасом смотрела на тени за спинами угрожавших ей белых ведьм. Отблеск свечей все разрастался, превращая мир вокруг в желто-алый огонь.
— Отдай нам то, что ты хранишь, как зеницу ока, иначе ты будешь страдать, страдать, страдать.
— У меня ничего нет, — честно прошептала Кэрри.
— Куколки, прелестные фарфоровые куколки, отдай нам их, — пропел непреклонный голос. — Твоя крохотная одежда нам не подойдет, она нам не нужна; отдай нам куколок, твоих миленьких куколок — мужчину, женщину и ребенка.
— Их нет, — закричала Кэрри, испугавшаяся, что они опалят ее огнем. — Они превратились в деревяшки.
— Хо-хо! Отличная история! Ты лжешь! Теперь ты должна страдать, маленькая совушка. Либо ты станешь одной из нас, либо умрешь! Выбирай!
Долго выбирать не пришлось. Кэрри кивнула, стараясь не всхлипнуть.
— Отлично, отныне ты, Кэрри Долленгенджер, странное имя, странное существо, будешь одной из нас.
Больно писать о том, как они взяли Кэрри, завязали ей глаза, связали за спиной ее ручки, вытолкнули в коридор, провели вверх по крутой лестнице и вдруг вывели на улицу. Кэрри чувствовала прохладу ночного воздуха, наклонную поверхность под босыми ногами и догадалась, что девочки привели ее на крышу. Была только одна вещь, которой она боялась больше, чем бабушки, и это была крыша, любая крыша! Предполагая, что Кэрри может закричать, девочки засунули ей в рот кляп.
— Теперь ложись или садись так, как подобает сове, — раздался все тот же хриплый голос. — Усаживайся на насест у трубы под самой луной, и наутро ты будешь одной из нас.
Безумным усилием Кэрри пыталась сопротивляться, когда ее стали усаживать. Потом вдруг к ее ужасу ее отпустили и оставили на темной крыше в одиночестве. Издалека она слышала, как они уходят перешептываясь, как закрывается за ними дверь.
«Кэти, Кэти, — взывала она про себя, — Крис, придите и спасите меня! Доктор Пол, зачем вы отправили меня сюда? Неужели я никому не нужна?»
Приглушенно рыдая из-под кляпа, с завязанными глазами и связанными за спиной руками Кэрри отважилась пойти вверх, в ту сторону, где она слышала закрылась дверь. Сантиметр за сантиметром присаживаясь и отталкиваясь, Кэрри двигалась вперед, молясь, чтобы не упасть. Из ее рассказа, который последовал много, много позже, я поняла, что шла она не просто повинуясь инстинкту, она слышала за звуками надвигавшейся весенней грозы милый и далекий голос Кори, певший свою грустную песню о том, как он вновь найдет дом и увидит солнце.
— О, Кэти, это был такой странный путь: задул ветер, начался дождь, загремел гром, ударила молния, я видела отблеск сквозь повязку, и все это время Кори пел и вел меня к двери, которая открылась, когда мне удалось ногами приподнять ее вверх, и я как-то смогла пролезть. И тогда я упала со ступеней! Я свалилась в темноту и услышала, как хрустнула какая-то кость. Боль, казалось, вцепилась в меня зубами и стала терзать меня так, что я уже ничего не видела, не чувствовала и даже не слышала дождя. Кори тоже ушел.
Наступило утро воскресенья. Пол, Крис и я собрались за поздним завтраком.
Крис держал в руке горячую домашнюю булочку и широко раскрыл рот, собираясь отправить в него по крайней мере половину булочки, но в это время зазвонил телефон. Пол со стоном положил вилку. Я тоже застонала, потому что впервые в жизни приготовила сырное суфле, которое надо было есть сразу же.
— Не могла бы ты подойти, Кэти? — попросил он. — Мне так хочется сосредоточиться на суфле. Оно восхитительно выглядит и божественно пахнет.
— Сиди и ешь спокойно, — сказала я, вскакивая на ноги и направляясь к телефону, — а я постараюсь защитить тебя от этой назойливой миссис Вильямсон…
Он мило засмеялся, бросил на меня довольный взгляд и снова взялся за вилку.
— Хоть бы это была не наша вдовушка со своими недомоганиями.
Крис продолжал есть.
Я взяла трубку и самым взрослым и приятным голосом сказала:
— Дом доктора Пола Шеффилда.
— Говорит Эмили Дин Дьюхерст, — раздался в трубке твердый голос. — Мне надо немедленно поговорить с доктором Шеффилдом.
— Мисс Дьюхерст! — встревоженно воскликнула я. — Это Кэти, сестра Кэрри. С Кэрри все в порядке?
— Вам и доктору Шеффилду нужно немедленно приехать.
— Мисс Дьюхерст… Но она прервала меня.
— Кажется, ваша сестра таинственным образом исчезла. По воскресеньям девочки, которых не отпустили на выходные домой, должны посещать утреннюю службу. Я сама делала перекличку, и Кэрри не было.
У меня заколотилось сердце в предчувствии того, что я сейчас услышу, но я включила кнопку громкой связи, чтобы Пол и Крис за столом тоже могли слышать.
