— Нет, папа, ты ошибаешься! — крикнул я. — Он не влюблён в фрау Лихтблау. Он влюблён в колли. Они давно знакомы.
— В колли? — удивился папа. — Тогда всё напрасно. Наш план не удастся, если Белло откажется пить сок.
— А у меня есть другой план, просто гениальный, — сказал я и лукаво улыбнулся.
Я нагнулся к голове Белло и шепнул ему кое-что на ухо. Собака внимательно слушала, потом заглянула мне в глаза и кивнула.
— Папа, завтра утром мы возьмем маленькую бутылку, пойдём к той старушке и попросим её дать нам немножко голубого чуда.
— Как… что… почему? — от неожиданности папа начал заикаться. — Но как же Белло…
— Не беспокойся. Белло выпьет эликсир, — пообещал я. — Правда, Белло?
Белло кивнул.
Поиски
На следующее утро Штернхайм повесил на аптечной двери объявление: «Временно закрыто». Макс и собака стояли рядом.
Когда они хотели уйти, появилась фрау Лиссенкова.
— Бывает ли ваша аптека хоть иногда открыта, господин Штернхайм? — спросила она. — Или «Временно закрыто» означает, что можно приходить в любое время, а она всё равно будет закрыта? Наверное, лучше написать: «Временно открыто».
— Доброе утро, фрау Лиссенкова. Ведь сегодня четверг? Я совсем забыл, что вы пришли убираться! Вот ключ от квартиры, можете приступать, — сказал Штернхайм. — Действительно странно, что вы приходите именно тогда, когда я по каким-то причинам вынужден закрыть аптеку. Нам с Максом надо отлучиться по важному делу.
— Опять проблемы с удобрениями? — поинтересовалась она.
— Да, в самом широком смысле, — ответил Штернхайм.
А Макс спросил:
— Фрау Лиссенкова, нравится ли вам Белло?
— Ах, так это и есть твоя собака? Очень красивое животное!
Макс повернулся к собаке:
— Поблагодари фрау Лиссенкову. Без неё мне бы никогда не подарили собаку.
Белло подошёл к фрау Лиссенковой и протянул ей правую лапу. Она смущенно её пожала и сказала Максу:
— Чему ты только не научил собаку за такой короткий срок! Просто супер!
Потом она погладила Белло за ушами и как бы между прочим спросила Штернхайма:
— А вашему сыну нынче не надо в школу?
— В каком-то смысле вы правы, — ответил тот. — Я напишу записку и попрошу его извинить. Сегодня он нужен мне здесь.
— Ну, больше не буду вас задерживать и примусь за уборку. Успехов вам! — сказала фрау Лиссенкова и отперла входную дверь. Прежде чем войти, она обернулась. — Кстати, собаке надо бы почистить уши.
— Папа, а куда мы, собственно говоря, идём? — спросил Макс, когда фрау Лиссенкова ушла.
— Хороший вопрос! — ответил Штернхайм. — Именно в этом и заключается проблема. Понятия не имею, где искать старушку. Попробуем спросить господина Рюдигера, моего парикмахера. Парикмахеры всегда всё знают.
— А почему ты не спросил фрау Лиссенкову? Она тоже всегда всё знает.
— Что ж, стоит попытаться, — согласился Штернхайм. — Давай вернёмся.
Фрау Лиссенкова пылесосила ковёр в гостиной. Спасаясь от воя пылесоса, Белло прыгнул на тахту. Фрау Лиссепнкова покачала головой.
— Вы позволяете собаке лежать на хорошей тахте? — Ей приходилось кричать, чтобы заглушить пылесос. — От неё на подушках остаётся шерсть!
Штернхайм отмахнулся:
— Ничего страшного. У нас сейчас другие заботы!
— Заботы? — спросила она с интересом и выключила пылесос. — Расскажите!
— Мы ищем старушку с коротко стриженными седыми волосами. Она всегда в шубке! — сказал Штернхайм.
— В шубке? Теперь, когда на дворе так тепло? — удивилась фрау Лиссенкова. — Значит, у неё такая же привычка, как у дамы, что живёт внизу, у реки. И ночью воет на луну.
— На луну? — встрепенулся Штернхайм. — Так это и есть та самая старушка, которую мы ищем!! Вы знаете, где она живёт?
— Я знаю почти про всех, кто где живёт! — не без гордости заявила фрау Лиссенкова. — В конце концов, я живу здесь больше шестидесяти лет.
— Так где же она живёт? Если можно, поточнее, — спросил Штернхайм.
— Внизу, на реке, ещё сохранился старый шлюз, — начала фрау Лиссенкова.
— Там, где деревянный мостик? — уточнил Макс.
— Именно там. Рядом со шлюзом есть большой сад, в глубине которого стоит маленький одноэтажный домик. В нём она и живет.
— Спасибо, фрау Лиссенкова! Вы нам очень, очень помогли! — сказал Штернхайм. — И теперь имеете полное право пойти на кухню и сварить себе чашечку хорошего кофе. А мы отправляемся в путь.
Через четверть часа Макс, Штернхайм и Белло стояли перед садом, описанным фрау Лиссенковой. На калитке рядом с железным, тронутым ржавчиной замком висела табличка с фамилией владелицы. Буквы на ней слегка пожелтели, но Штернхайм нагнулся пониже и громко прочитал:
— Бьянка фон Альтенштайн.
— Второй помёт, — с видом знатока пробормотал Макс.
Калитка была не закрыта, и они пошли по песчаной дорожке к домику. На двери таблички не было, но была кнопка звонка. Штернхайм позвонил и прислушался. Ни малейшего шороха. Штернхайм позвонил второй раз и третий. Им никто не открыл.
— Вы хотите видеть фрау фон Альтенштайн?
Все трое разом обернулись. Из-за живой изгороди, отделявшей сад от соседнего участка, показалась мужская голова, человек был очень стар. Это было понятно по белому венчику волос, окружавшему загорелый лысый череп, и по изрытому глубокими морщинами лицу. Старик был занят тем, что обрезал кусты. Слева от него живая изгородь была ровно потрижена, справа — в разные стороны беспорядочно торчали — Да, хотим, — ответил Штернхайм.
— Вы её родственники? — спросил старик.
— Родственники? Нет, скорее, знакомые, — пояснил Штернхайм.
— Вы хотите сказать, что были знакомы? — уточнил со: ед. — Или вы ничего не знаете? Фрау фон Альтенштейн умер- ia. Позавчера были похороны.
— Умерла… — машинально повторил Штернхайм. — В самом деле? — Он мешком осел на ступеньки дома.
— Она умерла? — спросил Макс.
— Кажется, вас очень расстроило это известие, — сочувственно сказал старик. — Но не принимайте его так близко к сердцу. Она была очень древняя старушка. Все мы когда-нибудь умрём. Когда умирает молодой человек, это действительно горе. Но для нас, стариков, смерть — это, скорее, избавление.
