А потом был долгий и опасный обратный путь к спасительному люку. Гацетти подтягивался на канате, а мы с Видалем держались за него.
И вот наконец перед нами была заветная дверца, в которую мы скатились один за другим. В то время, как я привалился к стене, пытаясь перевести дыхание, Видаль и итальянец заперли дверь и накинули щеколду.
– Долго же пришлось тебя ждать, – хрипло сказал Видаль. – Где ты был?
– Искал этот чертов канат. Думаете, это так просто?
– Где они сейчас?
– Совещаются и закусывают у вас в кабинете.
– Ну, на это им потребуется некоторое время, а мы пока вымоемся и переоденемся. Найди одежду для Бердна. Я буду в комнате Гарриса.
Взяв маленький фонарик, Видаль направился к двери на противоположном конце коридора. Гацетти провел меня в небольшую комнатку и сказал со своей змеиной улыбкой:
– Давай, парень, принимай душ и переодевайся. Вот шмотки.
После этого он ушел.
Войдя в маленькую ванную, я принял теплый душ и вернулся в комнату, где нашел рубашку и парусиновые брюки. Двигался я как автомат – туман в голове, видимо, еще не рассеялся.
Дверь открылась, и вошел Видаль.
– Пойдемте, Бердн, вам нужно чего-нибудь выпить.
И он повел меня по коридору в комнату для прислуги.
Гацетти разлил виски по бокалам и вышел.
– Присаживайтесь, Бердн, – сказал Видаль. – Курите, если хотите, – сигары в коробке.
Я залпом выпил виски и сел, тяжело дыша.
– Удивительно, – сказал Видаль. – Вы спасли мне жизнь. Что вас толкнуло на это? Ведь еще час назад вы хотели убить меня.
Я резко втянул воздух и уставился на него.
– Скажите, почему вы решили спасти меня? – продолжал Видаль.
«Откуда он знает, что я собирался убить его?»
Видя мое смущение и растерянность, он издал свой короткий лающий смешок.
– Во мне нет ничего сверхъестественного, Бердн, хотя моя жена и пыталась убедить вас в обратном. Мне также известно о ваших с ней отношениях. Когда я понял, что эта женщина опасна, я поставил подслушивающие устройства во всех ее комнатах. Даже ваши гостиничные номера в Сан-Сальвадоре прослушивались. Несколько последних недель я следил за ее попытками избавиться от меня. С интересом следил, а временами даже с восхищением. Вы не поверите, Бердн, но меня увлекла эта игра.
– Что за чушь? – не выдержал я. – Вал опасна? Это вы опасны! Раз уж вы все знаете, то для вас не секрет, что я люблю эту женщину уже очень долго.
– Я знаю и это, Бердн. И мне вас жаль. Вы настолько ослеплены любовью, что даже не замечаете, как она вас использовала. Бедный Бердн, – продолжал он после некоторого раздумья. – В том-то и дело, что Валерия не способна никого любить. Она только использует разных людей в своих целях. Она завлекла вас, Дайера. Пыталась завлечь, правда безуспешно, и меня.
– Я не верю ни единому вашему слову! – закричал я. – Вы – порочный и жестокий дьявол. Она рассказала мне об этом. Вы использовали гипноз, чтобы принудить ее к интимной близости. Более подлых вещей нельзя себе представить.
– Так почему вы спасли мне жизнь? – Он шевельнул бровью. – Не странно ли? Зачем вы это сделали, Бердн?
– Почему? У меня есть совесть. Я решил, что лучше погибнуть самому, чем отвечать перед Богом за вашу смерть.
– Весьма похвальное качество, должен сказать.
– И вообще, я не желаю обсуждать с вами поступки Валерии.
– Так вы действительно поверили в этот ее вздор насчет гипноза? Прослушивая пленки, я отдал должное ее красноречию и театральным талантам, но уверяю вас – во мне нет никаких гипнотических способностей.
– Я верю ей больше, чем вам, и не хочу слушать ваших оправданий.
Он поднялся со стула:
– Ну, что ж. Наверное, они сейчас в моем кабинете и роются в бумагах. Пойдемте, Бердн. Сами увидите. И, даст Бог, протрезвеете хоть немного.
Он подошел к двери и открыл ее. Я не двинулся с места. Перед моими глазами вдруг возникла сцена, когда Дайер вытолкнул Видаля на крышу. Вал тогда злобно улыбнулась и сказала: «Это был единственный выход. Ты не смог этого сделать, и нам пришлось самим».
– Вы что же, боитесь узнать правду, Бердн? – спросил Видаль со снисходительной ухмылкой. – Боитесь разочарования? Боитесь, что созданный в вашем воображении образ окажется совсем не таким?
Издевка в его голосе подействовала на меня как удар хлыста. Я вскочил на ноги и последовал за ним по коридору к лестнице. У небольшой комнатки справа Видаль задержался.
– Подождите, я сейчас, – сказал он и скрылся за дверью.
Он отсутствовал несколько минут, а когда вернулся, я увидел, что Видаль сменил рубашку и брюки.
– Ну, теперь можно спуститься вниз, – сказал он.
Когда мы сошли по лестнице, я заметил, что дверь его кабинета открыта и там горит свет.
Притаившись в темноте, нас ждал Гацетти. Увидев Видаля, он вынырнул из мрака.
– Они пытаются вскрыть сейф, шеф, – сказал итальянец.
– Это будет нелегко, – улыбнулся Видаль. Его голос звучал совершенно спокойно.
Он взял меня за руку и подвел к самой двери.
– Стойте здесь и слушайте, – шепнул Видаль.
Я замер, боясь даже заглянуть в комнату. Поначалу за шумом ветра ничего не было слышно. Затем раздался голос Вал:
– Ну, какого черта ты там копаешься? Ты же сказал, что откроешь его через минуту!
Я едва верил своим ушам – ее голос был такой хриплый, злой и алчный, словно говорила совсем другая женщина.
– Он поменял комбинацию! – в отчаянии воскликнул Дайер. – Сейф не открывается!
– Да пошевели мозгами, идиот! – крикнула Вал. – Или ты думаешь, что я столько ждала, чтобы теперь остаться ни с чем?
Ее слова болью отозвались в моем сердце.
Видаль взял меня за руку:
– А сейчас появимся мы, Бердн. Поверьте, нас ждет нечто интересное.
При нашем появлении раздался дикий крик Вал, который даже перекрыл вой ветра. Дайер замер у большого, встроенного в стену сейфа. Три ярких фонаря давали ему свет для работы. Глаза Вал чуть не вылезли из орбит, лицо окаменело.
– Что, не получается? – с участием спросил Видаль. – Я действительно изменил комбинацию. – Он опять коротко хохотнул. – А вот и бедный, наивный Бердн. Он до сих пор считает, что ты ангел, Валерия. Скажи, пожалуйста, чем же ты так околдовала его?
Я молча смотрел на Вал, а в ответ меня сверлили глаза врага, полные злобы и страха.
Вошел Гацетти. Увидев его, Вал снова пронзительно закричала. Дайер все еще стоял полусогнувшись возле сейфа. Его словно разбил паралич.
