Внимательно разобрался в общей электросхеме комплекса ракеты и заметил: при установке переключателя пульта в положение «предварительная ступень», включаются одновременно два реле. Но одно из них почему-то замыкает цепь контроля, а другое, наоборот, разрывает ее. Выходит, схемотехники что-то недоглядели.
Мажоров отправился к машине, где размещалась аппаратура. Вскрыл шкаф, в котором стояли реле. Они и вправду были одинаковые, но на одном из них надета медная трубочка. Стало ясно, что «медяшка» должна была сыграть роль тормоза, чтобы включение и выключение не происходило одновременно. Но она почему-то не «тормозила». А вот почему, это уже дело инженеров.
О своих догадках Юрий рассказал Смирницкому. Хлопнув себя по лбу, Николай с уважением посмотрел на Мажорова: «Ты совершенно прав, Юра! Ай да молодец!»
Похвала, безусловно, была приятна. Этот случай поднял его авторитет в глазах инженеров группы. Он же напомнил события недалекого прошлого: родной радиодивизион, вышедший из строя пеленгатор, потуги «зеленого» помпотеха Иванова исправить его, рукопожатие командира…
Вновь со всей остротой встал вопрос: что дальше? За спиной лишь ташкентский радиотехникум, а ему скоро 27 лет. Не хотелось на всю жизнь остаться недоучкой.
Попытался уволиться из армии и уйти на гражданку. Отказали сразу, как говорят, с порога. Тогда Мажоров написал рапорт командиру бригады генералу Тверецкому с просьбой о поступлении в военную академию. Комбриг согласился.
Тем временем Юрия назначили начальником 5-го отделения 1-го управления Государственного центрального полигона. В подчинение дали взвод солдат.
Тренировки продолжались, и вскоре подошло время первого реального пуска ракеты. Подготовкой к этому ответственному мероприятию руководили Королев, Вознесенский, Пилюгин, Черток. Была создана Государственная комиссия, которую возглавил Главный маршал артиллерии Николай Воронов. Человек высокий, крупного телосложения, маршал едва втискивался в бронемашину управления.
Всем членам стартовой команды выдали немецкие кожаные костюмы голубовато-серого цвета и летные шлемы. Коля Смирницкий щеголял в таком костюме. А вот Мажоров, как и многие другие, такой чести не удостоился.
Вокруг старта на удалении триста метров вырыли окопы полного профиля и землянки для руководства. Установили стереотрубы. Первый пуск назначили на середину октября 1947 года. Начальник метеослужбы подполковник Пикус выдал благоприятную сводку погоды.
На рассвете 14 октября все выехали на старт. К 8 часам утра — полная готовность. Не было только одного — погоды. Над полигоном — низкая облачность, сильный ветер с дождем. День прошел в ожидании. Вечером последовала команда «Отбой».
На 15 октября прогноз плохой. Однако с утра небо заголубело, выглянуло солнце, и установилась прекрасная погода. К концу дня объявили готовность на 16 октября. Но горизонт снова обложило тучами. Начальник полигона генерал-лейтенант Василий Иванович Вознюк был вне себя от ярости, он рвал и метал. Генеральские молнии в основном поражали бедного метеоролога Пикуса.
Наконец, 18 октября на небе появились просветы, и офицеры заняли свои места. Мажоров, как и положено, внутри бронированного колпака. Пошли последние секунды перед стартом…
И вот Юрий почувствовал, как все завибрировало, затряслось вокруг. Степь огласилась мощным ревом двигателя. В прорезь бронеколпака он видел, как ракета медленно и плавно поднимается со стартового стола, окутанная пламенем. Чуть качнувшись, она убыстряет вертикальный подъем. Струя газов поднимает огромное облако пыли. Юрий не выдерживает, выскакивает из-под своего колпака. Как завороженный, провожает взглядом ракету. Она уменьшается в размерах, но слышен еще рев двигателя.
Из всех укрытий выскакивают офицеры, ученые, кричат, радуются, поздравляют друг друга. Впервые в истории нашей страны запущена баллистическая ракета. И не важно, что она пока сделана из немецких деталей. Главное, мы все это освоили, овладели и теперь будем самостоятельно двигать вперед отечественное ракетостроение.
Минут через двадцать поступает сообщение: ракета достигла намеченного района и попала в заданный квадрат.
Председатель Госкомиссии маршал Воронов приглашает стартовую группу в бронетранспортер. Поздравляет всех с успехом, отстегивает фляжку, висевшую на поясе. Собственноручно отворачивает крышку и протягивает ее Смирницкому Николай делает несколько глотков и предает ее Трегубу, тот Федорову. Доходит маршальская фляжка и до Юрия Мажорова. Спирт обжигает. Сердце стучит от волнения. А душа поет. Они победили!
ЖАЛОБА НА ГЕНЕРАЛА ТВЕРЕЦКОГО
Командир бригады генерал-майор Тверецкий, терпеливо выслушав старшего лейтенанта Мажорова, твердо сказал:
— Нет. В этом году ни тебя, ни майора Плотникова отпустить в академию не сможем.
— Но вы подписывали мне рапорт, — возмутился Мажоров.
— Подписывал, — ответил генерал, словно не заметив возмущения офицера. — Надеялся, найдем замену. Но замены нет. Понятно?
— Так точно, товарищ генерал, — разочарованно сказал Юрий.
— На следующий год отпустим, — подытожил Тверецкий.
— Да мне уже двадцать семь лет. Четыре года фронта, два года после фронта. Я все забыл. Смотрю в книгу, а вижу фигу…
Генерал встал, показывая, что разговор окончен. Поднялся и Мажоров. Внутри у него все клокотало. Собравшись с силами, Юрий сказал:
— Я буду обжаловать ваше решение… Тверецкий грозно посмотрел на него и усмехнулся:
— Давай, попробуй… А сейчас свободен!
Мажоров развернулся и вышел из кабинета. «Ну и что теперь? — спрашивал он себя. — Нагрубил комбригу. Один раз тебя уже выгоняли из армии, выгонят и второй раз». Признаться, Юрий был в растерянности.
В последнее время вроде бы все складывалось неплохо. После первого пуска, поздравлений и всеобщей радости началась подготовка ко второму пуску. Все проходило в обычном режиме. Назначен день старта. Ракета установлена на столе, заправлена. Прозвучала команда: «Опустить стрелу подъемника!» И тут неожиданно ракета вздрогнула, словно живое существо, качнулась и стала падать. Все остолбенели. Но ракета, к великому счастью тех, кто был вокруг, упала обратно в лапы приемника, а не на бетон площадки. Иначе взрыв, подобный тому, который случился несколько лет спустя, где в огне погибли десятки человек во главе с маршалом Неделиным, прозвучал бы уже на втором пуске…
А произошло то, что и должно было произойти. Подвел один из четырех домкратов, которые держали стартовый стол. Во время пусков ракет эти домкраты находились под воздействием мощной струи газов из сопла ракеты. Возможно, плохо был натянут асбестовый чулок для защиты от пламени. Словом, домкрат подогнулся, и ракета упала в ложе подъемника. Можно сказать, что всем повезло. Но что теперь делать с этим везением? Заправленная и готовая к пуску ракета в облаках пара лежит в подъемнике. Корпус ее слегка помят. По команде офицеры, солдаты покинули старт. Ведь могла произойти утечка горючего или окислителя. А это взрыв!
