– Переспа-а-а-ать с ним, что-о ли? – спрашивает она.
Я гляжу на эту курятинку. Даррен ее не захочет.
Я задумываюсь.
Даррен нужен мне в шоу. Это будет отличное шоу. А он нам совершенно необходим, потому что Фи не обеспечила резерва, заменить его некем, и он – нагл единственный вариант. Вариант, конечно, ненадежный, но придется хвататься за эту соломинку, пока мы не нашли никого другого.
– Нет, спать с ним не нужно. А вот воззвать к его добрым чувствам – пожалуй. Передайте ему, что я спокойно восприняла его решение, а чтобы у него не осталось неприятного осадка, я хотела бы с ним пообедать. – Уверена, что он не откажется. Он слишком хорошо воспитан, чтобы отказаться.
– Как великоду-у-ушно с вашей стороны-ы, – говорит Трикси, просияв. – Действительно, здо-о-орово. Другая на вашем месте на него бы разозли-и-илась.
Незачем объяснять ей, что на самом деле я хочу разорвать Даррена на кусочки и скормить их львам в зоопарке за то, что он нас так подста-вил. Трикси этого, конечно, не почувствовала. Я даже не уверена, хватит ли ей ума передать ему приглашение. И есть еще кое-что, о чем я умалчиваю – нечто очень, очень неприятное. После того как я нашла Даррена и была совершенно им очарована, он сказал мне «нет».
Он сказал мне «нет». Он сказал «нет» мне. Его «нет» не из тех, что на самом деле означают «да» или «возможно». Окончательное, твердое «нет». И мне совершенно ясно, что он не кто иной, как морализирующая пьянь и вообще неудачник. И к гадалке не ходи.
Я опросила двух женщин для следующего шоу. Это меня немного успокоило. Уже сейчас можно сказать, что наша проверка закончится для их парня грехопадением. Я всегда считала, что мужчины, которых мы проверяем, отличаются неверностью. Не потому, что женщины меньше грешат, а потому что они очень увлечены приготовлениями к свадьбе и менее склонны ставить на карту это великое событие.
Смотрю на часы: восемь пятнадцать. Звоню Фи и слышу то, чего опасалась: она все еще не нашла замены. Я угрожаю ей, убеждаю, умоляю остаться на работе на ночь. Прошу, чтобы она поработала сверхурочно и затребовала из консультационного отдела все запасные варианты, которые сочтет необходимыми.
– А ты что собираешься делать? – спросила она.
– А я буду обедать с Дарреном. Молчание. Наконец, роняет:
– Тяжелая работа, но кто-то же должен ее делать.
– Это действительно работа, – говорю я упрямо. – Он наверняка ужасный зануда. – Мне хотелось бы так думать, но ниже пояса я с этим не согласна, а мои трусики считают, что сегодня пятое ноября. – Я собираюсь пробыть с ним ровно столько, сколько потребуется для дела. Нам нужно сделать шоу. Хочу изложить ему нашу точку зрения.
– Я могла бы пойти вместо тебя, – предложила Фи с неожиданным энтузиазмом. Прежде я не замечала у нее такой преданности делу.
– Ты не сможешь на него повлиять. Тебе захочется с ним переспать.
– А тебе?
– Ты на него западешь, а я нет. – Крыть ей нечем, а я продолжаю: – Нужно разобраться, отчего он уперся. Ясно, он не хочет участвовать, потому что понимает последствия всего этого, и еще понимает, что люди будут оскорблены и унижены. И злы на него. А мы можем только попытаться воззвать к его гипертрофированному чувству приличия. Объясню ему, что программа делается не только для тех, кто сам участвует в шоу, что рекламодатели будут взбешены, аудитория разочарована, а мы с тобой потеряем работу, – надеюсь, до этого не дойдет, но Бейл непредсказуем.
Голова болит. Я сжимаю виски. Мне не терпится снова увидеть Даррена. Но только потому, что нужно сделать это шоу. Думаю, его нравоучения неуместны. Он безумно хорош.
И ужасно меня раздражает.
– Фи! – Да?
– Что мне лучше надеть?
Мы договорились встретиться в «Оксо та-эр». Трикси заказала нам места в ресторане, а не в баре. Молодец. Ему не могут не понравиться стулья, обтянутые грубой кожей, большая карта вин, белые с голубым льняные скатерти и такие огромные элегантные бокалы для вина, что даже Тесси Десять-Тонн почувствовала бы себя хрупкой и изящной. Или они предназначены только для девушек?
– Я приехала пораньше и обозрела ресторан. Девять вечера, и в зале полно людей, предвкушающих забавные любовные приключения. К двум ночи они выйдут на улицы, огорченные и страдающие. Выйдут из каждого лондонского ресторана.
На мне черная водолазка, черная шерстяная юбка до колен и тяжелые байкерские ботинки, такие массивные, что ноги в них кажутся тонкими как спички. Я подозреваю, что это понравится Даррену больше, чем глубокий вырез и короткая юбка. Этот мой наряд из самых сексуальных, хоть он и выглядит довольно сурово. Все эти вещи я храню на работе – если не для этого случая, то для чего-то подобного. Дело в том, что на самом деле я не знаю, что это за случай. Нет, понятно, Даррен нужен мне для дела, как гость на площадке шоу. Я должна сделать это шоу.
Но.
Точнее, – «и». И – не знаю почему, но знаю, что хочу с ним встретиться.
Я увидела, как он входит, и радостно отметила, что он тоже переоделся. Теперь на нем светло-серый костюм и белая рубашка с расстегнутым воротником. Она красиво оттеняет его кожу оливкового цвета. Он великолепен. Уверенно подходит к столику, наклоняется и целует меня.
Целует меня.
В щеку.
Я чуть не опрокинула бутылку с минеральной водой, и это можно счесть потерей самообладания. Его поцелуй обжег меня как раскаленное клеймо. Мне потребовались все мужество, здравый смысл и самоконтроль, чтобы не наброситься на него прямо тут же. Мое тело неодолимо тянется к нему. Эта тяга берет начало меж бедер и поднимается вверх, захватывая живот, легкие, горло. Что со мной? Я и раньше испытывала сексуальное влечение, сильное влечение, но такое… Это совсем другое.
Но мне нечего бояться.
Я знаю, что буду холодна, если он будет невыносимо скучен или высокомерен.
Но откуда-то мне уже известно, что он не такой.
Он садится и улыбается официантке. Я замечаю, что она чуть не падает, взглянув на него. Он заказывает вино, причем, позволяя мне сделать выбор, всем командует сам.
– Мне было очень приятно принять ваше приглашение, Кэс. И все же я удивлен. Я не ожидал, что вы так хорошо воспримете мои взгляды. Во всяком случае, ваш «курьер», – он сумел поставить это слово в кавычки, – ваш «курьер» сообщил мне, что вы хотите пригласить меня пообедать. Это было бы несправедливо. Я прекрасно осознаю, что подвел вас, и настаиваю, что сегодня угощаю я.
– Но этот счет мне оплатят, – тихо говорю я. И удивляюсь слабости во всем теле. Такое со мной бывает редко. В последний раз я почувствовала слабость на тренировке. Но Даррен ломает все стереотипы. Он не восхищается мной и не боится меня, и не слишком воинственно настроен. Все мужчины, которых я встречала прежде, принадлежали к одному из этих типов.
