— И что же было дальше? — прошептала София. В груди у нее что-то болезненно сжалось. Да, это многое объясняет. Объясняет, почему Майкл проник в собственную компанию под чужим именем. Почему подозревал ее в алчности и корысти. Почему не решался раскрыть перед ней свое истинное «я».
— В конце концов Майкл узнал правду и разорвал помолвку. Примерно в то же время заболела его мать. Для него это стало страшным ударом. — Милдред моргнула, словно отгоняя слезы. — Перед смертью он пообещал ей вернуться домой и наладить отношения с отцом. И, разумеется, выполнил обещание…
— Извините, Милдред, но я вас прерву. Теперь я лучше понимаю Майкла, но это ничего не меняет. Для меня очень важна честность. А Майкл солгал.
— Ты, как видно, совсем не умеешь прощать?
Этот вопрос застал Софию врасплох. Неужели она, подобно Джанет, способна упиваться своим горем, замкнувшись в глухой ненависти к обидчику?
— Майкл очень хороший человек, — продолжала Милдред. — Сердце у него любящее, но он боится проявлять свою любовь. Ты нужна ему, София. Нужна больше, чем можешь себе представить. Дай ему еще один шанс. Ради вас обоих.
Как хотелось ей ответить «да»! Но, обжегшись раз, София боялась снова довериться надежде. Слишком больно переживать крушение мечты.
— По крайней мере поговори с ним, София. Тебе это вреда не причинит. Он понимает, что поступил дурно, и хочет извиниться, но боится, что ты не пожелаешь его видеть. Выслушай его, София. И постарайся простить.
Сердце Софии отчаянно билось, а на лице играла широкая улыбка, когда в женском туалете на первом этаже она переодевалась в только что купленный костюм — точную копию униформы почтальона. Надвинув на глаза фуражку, она загородила лицо тяжелой подарочной коробкой, чтобы не быть узнанной раньше времени.
Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, София вошла в лифт — тот самый, где произошло их с Майклом объяснение, — и нажала кнопку пятого этажа. Кнопки, телефон экстренного вызова, цифровая панель — все будило в ней сладкие и горькие воспоминания, и сердце судорожно сжималось при мысли о том, что ждет ее впереди.
Разумеется, она боялась. Еще как! Просто умирала от страха. Но помнила, что любовь не жалует трусов.
А она любит Майкла. И Майка. Любит обе стороны его натуры — и серьезного, рационально мыслящего бизнесмена, и веселого, беззаботного бродягу на мотоцикле.
Выйдя из лифта, она поспешила к столу Милдред.
— Подождите минутку, мисс! — Словно верный сторожевой пес, Милдред вскочила на ноги.
София повернулась к Милдред лицом и подмигнула. Выражение удивления на строгом лице секретарши быстро сменилось радостью.
— Заходи, — прошептала она, тщетно стараясь скрыть улыбку.
София толкнула дверь и осторожно проскользнула в кабинет.
Майкл сидел в кресле, отвернувшись к окну, заложив руки за голову. При ее появлении он не обернулся.
— Посылка для Майкла Баррингтона, — объявила она низким голосом, растягивая слова, как и он, когда играл роль курьера Майка.
— Оставьте на столе, — обронил он, не оборачиваясь.
— Вам нужно расписаться.
— Для этого есть секретарь, — отрезал он.
— Не вижу здесь никакого секретаря.
— Сейчас я ее позову, — вздохнул Майкл. — Милдред! — Он развернул вертящееся кресло и встал на ноги.
София двинулась к нему. Но он по-прежнему не смотрел ей в лицо.
— Давайте сюда. — Майкл протянул руку за коробкой.
У нее вдруг пересохло во рту и перехватило дыхание. Внезапный страх сковал сердце. Что, если этот маскарад его разозлит?
«Не будь дурочкой!» — приказала себе София. Ни разу еще, ни в одном из его воплощений она не видела, чтобы Майкл сердился. И все же ей было не по себе.
Принимая «посылку», он коснулся ее руки, и по телу Софии словно пробежал электрический разряд. Теперь он наконец взглянул ей в лицо. София смело вскинула ресницы, и знакомые зеленые глаза обожгли ее пронзительным взглядом, от которого задрожали руки.
— София! — прошептал Майкл, уронив коробку на стол.
София широко улыбнулась.
— Ошибаешься. Я — Салли-почтальонша.
— Да ну? — Он ухмыльнулся.
— Ага. Смотри не привыкай ко мне. Я перекати-поле, сегодня здесь, а завтра там.
— Угу… — Майкл задумчиво погладил подбородок. — Что-то мне не верится. Уж больно ты похожа на мою прежнюю помощницу, Софию Шеферд.
— Ах, эту? — София презрительно махнула рукой. — Что, интересно, ты в ней нашел? Она ведь даже не умеет прощать!
«Может ли это быть?» — в восторге спрашивал себя Майкл. Неужели София решилась дать ему еще один шанс?
Он взял ее за обе руки и мягко привлек к себе.
— Давай посмотрим, что осталось от прежней Софии.
Он снял с нее фуражку — и каскад золотых локонов рассыпался по плечам. У Майкла перехватило дыхание. Как она хороша! И нелепая форма почтальона только придает ей прелести.
— С виду ты очень похожа на Софию.
— На эту зануду, способную думать только о своей безопасности?
— Ошибаешься. София вовсе не зануда. Она прекрасная девушка, сильная и решительная, с твердыми принципами.
— И к чему привели ее эти принципы?
— Давай посмотрим, какова Салли-почтальонша на вкус… — прошептал Майкл и, склонив голову, прильнул к ее губам.
А-а-ах! Снова оно — буйство гормонов. Но теперь София уже не боялась своих чувств.
— И на вкус ты совсем как София…
— Мало ли на свете совпадений! — тяжело дыша от возбуждения, прошептала София.
Уткнувшись лицом ей в шею, Майкл вдохнул знакомый и такой сладкий аромат полевых цветов.
— Значит, ты — совершенно другой человек?
— Абсолютно. Мне неважно, где человек работает, главное — чтобы он меня любил.
— Правда? — изумленно выдохнул Майкл. Что она такое говорит?
— Чистая правда.
— О, София! — Он прижал ее к своей груди, покрывая страстными поцелуями лоб, глаза, щеки. — Ты не представляешь, как я жаждал услышать эти слова! Но будь откровенна со мной. Объясни, что заставило тебя передумать?
— Не что, а кто, — ответила София. — Милдред. Она показала мне написанную тобой характеристику. А потом рассказала о твоем детстве и юности. И я многое поняла.
— Что же?
— Что ты просто старался защитить свое сердце. Что ты боишься новой боли. Боишься жениться, а потом обнаружить, что жена тебя не любит. Но я люблю тебя, Майкл! Люблю обе стороны твоего «я».
— Милая моя! И я тебя люблю — люблю так, что не выразить словами. Спасибо, что спасла меня от самого себя. Благодаря тебе я взглянул правде в лицо и понял, что моя жизнь в самом деле пуста и бессмысленна.
