Теплый ветерок взметнул ей волосы.
— Мне надо к парикмахеру, — заторопилась она.
Они повернули к отелю и увидели Алекса, идущего им навстречу в морском пуловере и с парой весел на плече. Рок шумно его приветствовал.
— Собрались заняться греблей?
Алекс поглядел на него сурово, но ответил вежливо:
— Нет, иду на яхту. Хотите со мной?
Рок оглянулся на Чармиэн.
— Отправляйтесь, — поспешно велела она ему, ощущая на себе мрачный взгляд Алекса, — я же вам говорила, мне надо идти. — И забормотала, как бы в свое оправдание: — Я вышла подышать свежим воздухом и наткнулась на мистера… — она остановилась, сообразив, что даже не знает фамилии Рока, и мы… э… заболтались. Он интересуется «Ксантиппой».
— Вот как? — Голос Алекса был холоден. — Не трудитесь объяснять, мисс Чевиот.
Она даже поперхнулась — он ведь всегда притворялся, что не помнил ее фамилии.
— Надеюсь, вы сможете уделить мне несколько минут своего времени. Когда я вернусь, буду примерно через час в своем кабинете.
— Разумеется, — машинально ответила она, — а зачем?
— Перед вашим отъездом нам надо согласовать некоторые вещи, а теперь, сэр, если вы готовы…
— Пока, детка, — жизнерадостно распрощался Рок, и Алекс поморщился.
Укрывшись за цветочной шпалерой, Чармиэн с тревогой оглянулась. Рок и Алекс были в маленькой яхточке у пристани. Хотя они были на большом расстоянии от нее, под ярким солнцем все было отчетливо видно — оба они сняли верхнюю одежду. Рок загорел под здешним солнцем, но был не коричневым, а скорее красноватым. Гладкое, безволосое тело Алекса было золотисто-бронзовым. Как же он похож на Аполлона — того, что стоит внизу, в вестибюле. Алекс рассмеялся чему-то, что рассказывал Рок. Его неудовольствие, кажется, направлено только на нее одну. Избавив ее от кавалера, он вернул себе доброе расположение духа. Парус раскрылся на ветру, и яхта пошла в темно-винное море. Чармиэн вздохнула и отправилась в отель.
Не через час, а почти через два, сделав прическу в парикмахерской отеля, Чармиэн подошла к кабинету Алекса. Он располагался позади вестибюля и выходил окнами на гористую сторону. Она с трепетом постучала в дверь, гадая, зачем ему понадобилась. Ее приход был не нужен с точки зрения деловой; все дела тут вела мадам Дюваль. Может, он хочет передать что-нибудь личное Себастьенам.
Он отозвался, и девушка вошла, обнаружив на удивление небольшую, строго служебную комнату, так не похожую на другие помещения здесь, роскошные и просторные. Здесь был один большой стол, заваленный бумагами, и огромная карта острова на стене.
Он встал при ее появлении, кивнул не глядя, и снова сел, уткнувшись в бухгалтерскую книгу.
— Вы припозднились, — заметил он сухо.
— Прошу прощения, но мне нужно было побывать в парикмахерской перед последним выступлением.
Он поглядел на ее красиво убранную голову и сказал удрученно:
— Что до меня, мне гораздо больше нравятся распущенные по плечам.
— Я не могу распускать волосы на показах, — пояснила она.
Он нетерпеливо захлопнул бухгалтерскую книгу и указал ей на стул перед столом.
Она села, а он начал перебирать что-то на столе; в комнате царила тишина, с улицы через открытое окно доносились приглушенные голоса и смех; пальмы шумели на ветру.
Внезапно Алекс отшвырнул ручку, вскочил на ноги и стал мерить шагами небольшое помещение, сжимая кулаки в карманах брюк. Брови его были сдвинуты, глаза сверкали.
— Далеко ли зашли у вас дела с этим американским мальчиком? — набросился он на нее.
Чармиэн вздохнула — так он собирается распекать ее за Рока! Мог бы и оставить все это в покое, тем более что завтра она уезжает.
— Никуда не зашли, — отвечала она. — Это просто знакомый. Альтея как-то попросила меня с ней отобедать, я не думала, что вы будете против, а эти американцы ее приятели.
— Слышали мы это, — нахмурился он еще сильнее.
— Но это так. Сегодня я его встретила совершенно случайно.
— Да? А я думаю, он вас ждал.
— Понятия не имела об этом.
Он все расхаживал по кабинету.
— Он ближе вам по возрасту, чем я, — задумчиво проговорил он, наконец, — надо полагать, вы сочтете его вполне подходящей партией.
— Ей-богу, я об этом не думала. Это несерьезно. Я никогда не увижусь с ним снова.
— Он говорил мне, что собирается в Париж. — Слова звучали как обвинение.
— Не могу ему запретить, если хочется.
— Он туда собрался только потому, что вы там будете.
— Послушайте, — начала она беспомощно, — я нуждаюсь в отдыхе перед вечерним показом, вы бы не могли объяснить, наконец, зачем я вам понадобилась.
Он остановился прямо перед нею — весь как натянутая струна; она чувствовала себя весьма неловко.
— Видите ли, Чармиэн, — страстно заговорил он, — я не могу вас отпустить и не могу допустить, чтобы вы принадлежали другому, — он криво усмехнулся, — такой бешеной, неконтролируемой ревности я еще никогда не испытывал. Я думал, зарежу его, когда увидел вас вместе!
Он отвернулся, ероша волосы, в явном смятении от столь откровенного проявления своих чувств, а Чармиэн сидела, сраженная этим его признанием. Теперь все стало ясно — он ревновал ее к Року. Легкий радостный трепет пронизал ее. Алекс был очень возбужден, и она чувствовала, что сейчас произойдет важное объяснение. Он уселся на край стола, уставился на нее с некоторым удивлением и заговорил:
— Мне и во сне не снилось, что я могу испытывать такую страсть к женщине. Дурак же я был, когда заставил Леона отправить вас сюда, — однако я думал, что если узнаю вас получше, то обнаружу очень глупую и тщеславную куклу. И все кончится само собой. Нет, не совсем так… Я хотел видеть вас здесь, прочее лишь мои отговорки. К несчастью, я нашел, что вы не глупы и не тщеславны; в вас есть свежесть и прямота, поистине неотразимые. Чувства мои стали в сто раз сильнее. — Он нагнулся вперед, впившись глазами в ее лицо. — Кажется, вы ко мне тоже неравнодушны, но, зная вас, могу сказать, что вы менее всего готовы к замужеству?
Чармиэн была совершенно потрясена его речью, она сидела с широко распахнутыми глазами, пытаясь до конца понять смысл его слов. По крайней мере, последнее замечание было ясно: он предлагал ей стать его любовницей. Она была не уверена, что поняла его правильно, но все равно оскорбилась. Ведь он почти женатый человек!
— Разумеется, — отвечала она холодно, надеясь, что сможет избежать пылкого проявления чувств, противостоять которому не могла, — и вообще, думаю мне лучше уйти.
Она попыталась встать, но он толкнул ее властной рукой.
— Погодите, я еще не закончил. Как я полагаю, вам нужна свадьба! — объявил он как о вселенской катастрофе.
