Однако он не дотронулся до гостьи. Вместо этого он нырнул в какой-то высокий шкаф и принялся что-то там отвинчивать или привинчивать. Несколько раз он чертыхался себе под нос, пока наконец не издал ликующий возглас.
– Все! Теперь и в доме есть свет.
Вынырнув из шкафа, Дэн провел рукой по волосам. Заметив, что к ним прилипла пыльная паутина, Мэнди машинально сняла ее.
Дэн замер.
На миг их взгляды встретились.
Это второй ход в игре, пронеслось в голове Мэнди. Но чей? Его или мой?
Дэн осторожно взял ее руку, которой она едва могла пошевелить. Разговаривать ей тоже было трудно. И даже дыхание на миг прекратилось.
– Дорогая, извини, – тихо произнес Дэн, – но я смотрю на секс не так, как большинство твоих приятелей. Для меня это не развлечение. И я не могу сделать вид, что разделяю подобную точку зрения.
Мэнди не нашлась с ответом, и он отпустил ее руку. Затем положил отвертку обратно в ящик и продолжил обычный разговор, будто ничего не произошло.
Но дыхание его выдавало. Он дышал так, словно только что бегом преодолел путь туда и обратно по убийственной каменной лестнице.
Возможно, в самом деле был сделан второй ход. Однако Мэнди понятия не имела о том, что произойдет в следующую минуту. Похоже, и Дэн ни в чем не был уверен.
Это волновало. Будоражило. Современная женщина лишена опыта в подобных вещах.
Мэнди не знала, что теперь следует делать.
Она ничего и не делала. Вернее, поступала так, как положено вести себя в гостях воспитанному человеку. Следовала за хозяином по дому, запоминая, где находятся спальни, ванные, выключатели и тому подобное. Кроме того, она прилежно ахала на открывающийся из окон вид и разглядывая различные предметы искусства.
– Может, хочешь немного отдохнуть перед ужином в своей комнате? – наконец спросил Дэн.
Мэнди с радостью ухватилась за эту возможность.
Окна ее спальни выходили на лимонную рощицу. Здесь было очень тихо, спокойно и стояла широкая низкая кровать. Дэн не стал сюда заходить, оставшись на пороге.
– Здесь у тебя есть душ, но если захочешь принять ванну, то знаешь, где ее искать. Разберешься?
Он говорил как сердечный, но слегка утомившийся хозяин. Одно лишь воображение Мэнди было виновно в том, что она мгновенно представила себя принимающей совместную с Дэном ванну среди лопающихся пузырьков пены.
– Конечно, – ответила Мэнди, усилием воли отгоняя назойливый образ.
– Если что-нибудь понадобится, позови меня. Я буду в саду.
– Хорошо.
– Или буду плавать в море. Обычно я купаюсь перед ужином. Вода замечательная. Если захочешь, можешь присоединиться ко мне.
Мэнди покачала головой и произнесла с оттенком облегчения:
– У меня нет купальника.
Дэн проявил вежливое безразличие.
– Думаю, редакция обеспечила тебя всем необходимым. Наверняка здесь найдется не сколько купальников.
Он кивнул на чемодан вдвое больших размеров, чем ее скромная дорожная сумка. Мэнди только сейчас его увидела.
– Это мой?
Дэн пожал плечами.
– Его прислали прямо в аэропорт.
Мэнди догадалась, кого следует благодарить.
Синтию, конечно!
– Хорошо, позже я посмотрю, что там есть. А сейчас мне хотелось бы отдохнуть. Так что если не возражаешь…
– Да, разумеется, – вежливо ответил Дэн, словно все это очень мало его интересовало.
Впрочем, Мэнди отметила, что его дыхание до сих пор не пришло в норму. Она с триумфом усмехнулась про себя.
– Отдыхай как следует. – С этими словами хозяин бунгало покинул ее.
Когда Мэнди проснулась, было уже темно и звучала музыка. Она быстро сполоснулась под душем и оделась в джинсы и хлопковую рубашку. Это была ее собственная одежда. Мэнди не решилась проверить, какие искусительные туалеты упаковала для нее Синтия.
Она направилась в сторону доносящейся музыки. Ее источник находился на террасе. Здесь было еще не так темно, как в спальне Мэнди. Дэн сидел под увитыми виноградом сводами, положив ноги на мраморный столик и с бокалом вина в руке. Где-то над его головой прятались в листве динамики.
– Что это? – спросила Мэнди, очарованная льющимися сверху звуками.
Дэн поставил бокал и встал.
– Чайковский. Обожаю его. – Он взял второй бокал и плеснул в него вина из бутылки, на которой отсутствовала этикетка.
– Я плохо разбираюсь в классике, – призналась Мэнди.
И тут Дэн ее удивил.
– Это чудесно, – заметил он. Мэнди опешила.
– Почему?
– У тебя впереди столько радостных открытий. – Дэн протянул ей бокал. – Вот, попробуй. Вино изготовлено моими здешними родственниками и настояно на травах.
Мэнди послушно пригубила напиток. Он отдавал базиликом, орегано и еще чем-то непередаваемо приятным. Она сказала об этом Дэну.
– Ты очень чувствительна к вкусовым ощущениям, – улыбнулся тот. – По мне, так это обычная продукция Мигеля.
Стоявшие на террасе кресла были сплетены из лозы, но сидеть в них было очень удобно. Мэнди вольготно откинулась на спинку.
– Кто такой Мигель?
– Муж дочери сына моего двоюродного дедушки, – произнес Дэн с такой легкостью, будто ему не раз приходилось отвечать на подобный вопрос.
Заметив удивление Мэнди, он рассмеялся.
– Степень родства здесь имеет очень большое значение. Например, в свое время этот дом моему деду разрешили построить только благодаря тому, что он был женат на моей бабушке. Она родилась на мельнице, которая находилась неподалеку отсюда.
– Ты ее знал?
Дэн покачал головой.
– Она умерла, когда родился мой отец. – Немного помолчав, он добавил: – В нашем доме не было женщин. Моя собственная мать погибла в автокатастрофе, едва мне исполнилось три года. Конечно, были няньки, но они не в счет. В общем, я получил истинно мужское воспитание. Возможно, в этом кроется причина того, что я не понимаю женщин, – задумчиво и слегка смущенно произнес Макгриди.
– Можно задать тебе вопрос? – поинтересовалась Мэнди.
– Какой только захочешь, – серьезно ответил Дэн.
Она помолчала, потом не без усилия произнесла:
– Скажи, та женщина, которую тебе не удалось понять… насколько она для тебя важна?
Дэн тоже выдержал паузу.
– И как это ты догадалась, что речь идет о конкретной персоне?
