— Нет, это ни в какие ворота не лезет! — Констанс грозно выпрямилась. — Два каких-то сопляка хотят сорвать мою вечеринку! Я этого так не оставлю!
— Вообще-то, это вечеринка по случаю моей помолвки, — несколько успокоившись, заметила Дайана, шмыгнув при этом носом.
— Но устраивала-то ее я! И гостей приглашала я! Хорошенький мы все будем иметь вид… Слушай, а ты, часом, не сама прогнала Реджи?
— Сама-а-а! — снова заревела несчастная.
— Прекрасно. Отец меня прикончит, — сказала самой себе Констанс, потом резко скомандовала: — Ложись!
— Зачем? — не поняла Дайана.
— Буду приводить тебя в порядок. Ты вот это платье надеть собиралась?
— Да. — И молодая женщина с ненавистью покосилась на нечто, сделанное из тончайшей серебряной ткани, висящее на плечиках в углу.
— Подожди минутку.
Констанс вышла и вернулась через некоторое время, с большим огурцом и с серебряным ножом в руках. Деловито нарезав овощ на дольки, положила две из них на воспаленные веки Дайаны. Та покорно лежала, прислушиваясь к окружающим звукам. Хлопнула дверь, зашумела вода в ванной, потом на лоб легло горячее влажное полотенце. Головная боль несколько стихла.
— Аспирин есть? — деловито осведомилась сестра.
— В ванной. С какой стати ты заботишься обо мне?
— Из родственной солидарности. Хотя, по-хорошему, тебя стоило бы немедленно выбросить на помойку. Что ты с собой сделала и почему прогнала Реджи?
— Ему не нужна такая жена, как я, — горестно пробормотала Дайана. — Ему больше подойдет женщина вроде тебя.
— Что? Мне это воспринимать как комплимент или нет?
— Как хочешь. Но я ему в жены не гожусь. Это ведь ты у нас одеваешься элегантно, причесываешься у лучших парикмахеров, всегда знаешь, как себя надо вести… Не то что я.
— Не выдумывай! Я всего лишь кукла, — неожиданно сказала Констанс. — Открываю рот в нужное время, хлопаю глазами. А ты ведешь себя естественно и непринужденно. Боже, как я завидовала тебе в детстве, ты и представить не можешь! Тебя и так все любили, а когда ты еще решила стать паинькой, то отняла у меня единственную возможность в чем-то преуспеть.
— Конни…
— Не перебивай меня. Я как-никак старше. Мы уже выросли, Ди, и пора покончить с нашими детскими разногласиями. Мы ведь сестры…
— Так просто? А Дэниел…
— Послушай, — терпеливо произнесла Констанс. — Мы можем выяснять, кто прав, а кто виноват в этой истории, пока обе не посинеем. Не проще ли забыть. Прошлое принадлежит прошлому, а мы живем в настоящем. Согласна?
— Согласна, — после недолгого раздумья ответила Дайана.
— Ты любишь этого Ланкастера?
— Больше, чем ты можешь себе представить. Но я не та женщина, которая ему нужна.
— Что-то ты повторяешься. Просто будь самой собой, хорошо? И все еще, может, наладится.
— Самой собой? А что, неплохая мысль, — мечтательно протянула повеселевшая женщина.
— Это точно. Надевай платье и туфли, а я тебя причешу. На вечеринку мы пойдем и без Реджи, если он так обожает свою Англию, но с высоко поднятой головой. Ладно?
— Ладно. Только скажи… — Дайана запнулась. — Скажи, почему ты делаешь все это для меня?
— Я неожиданно подумала, что у меня только две сестры, — просто ответила Констанс. — И так будет не вечно.
12
Реджиналд стоял на верхней площадке мраморной лестницы огромного павильона, снятого для вечеринки Маринерами. Дайаны не было. Разного рода гости проходили мимо, их шаги гулко отдавались под высокими сводами вестибюля. Он никого из них не знал.
Что, если его невеста не придет, ведь он не сообщил ей, что прилетает? Есть ли смысл надеяться, что она простит его? Или никакого?
Массивная, в полтора человеческих роста дверь открылась. Хоть бы это была Дайана! Но нет, какая-то супружеская пара рука об руку проследовала по мраморной лестнице, окинув одиноко стоящего мужчину удивленными взглядами.
Где же она? До обострившегося слуха доносились звуки праздничной суеты, приглушенные голоса, обрывки музыки. Здесь собралось полно народу, вот только… Дайаны не было.
Дверь снова открылась. Реджиналд поймал себя на том, что невольно скрестил пальцы наудачу. Пусть это будет она! Ну пожалуйста!
Это действительно оказалась она.
Когда женщина его мечты стала неторопливо подниматься по ступеням, у восхищенного созерцателя перехватило дыхание от восторга. Она была ошеломляюще прекрасна!
Струящееся серебристое платье, поддерживаемое лишь двумя тонкими бретельками, мягко обрисовывало женственные формы. Туфли в цвет платья, на высоких каблуках, прибавляли невысокой фигурке статности. Роскошные огненные волосы были забраны наверх, лишь несколько локонов ниспадали на обнаженную спину и плечи. Шею обвивала нитка превосходного жемчуга.
Неторопливо, как и подобает прекрасному видению, Дайана дошла до площадки наверху и выжидающе посмотрела на Реджиналда. Элегантная, уверенная в себе, очень красивая.
— Ди…
Я ее недостоин, немедленно подумал бедняга. Но, пересилив робость, вызванную встречей со столь ослепительным созданием, сделал шаг вперед и слегка поклонился.
— Извини, я опоздала, — как ни в чем не бывало произнесла Дайана, хлопая огромными ресницами.
Вечная история. Но сейчас он был только рад этому опозданию. Оно помогло собраться с мыслями.
— Это ничего, — торопливо произнес Реджиналд. — Ты выглядишь потрясающе!
— Спасибо. — Дайана наконец улыбнулась. Кажется, она была рада его видеть, несмотря ни на что.
— Я так скучал…
— Чудесный галстук, — сказала она со странным смешком, разглядывая приобретение своего жениха.
Да, этот галстук был предметом страшных мучений. Перед тем как ехать сюда, Реджиналд зашел в один из магазинов компании Уолта Диснея и приобрел там это произведение американского искусства. Милые оранжевые Микки-Маусы бежали друг за другом по серому полю. Не то чтобы этот галстук поразил молодого англичанина в самое сердце, но он честно пытался доказать Дайане, что не так уж консервативен в одежде.
Да он бы надел накладную бороду и парик, лишь бы ей понравиться!
Видимо, она оценила жертву и, шутливо подергав за галстук, сказала:
— Очень элегантно. — Ее зеленые глаза при этом смеялись.
Самое время, решил Реджиналд и осторожно обнял невесту за плечи.
— Послушай, Ди, — начал он, но в этот момент его неожиданно прервали.
Снова хлопнула дверь, и внизу появились Фред Маринер под руку с супругой, а за ними… Невозможно!
