Его голос звучал холодно и отстраненно, будто речь шла о счетах и кредитах.
— Я твоя жена, — очень спокойно возразила Дейвон. — Мне кажется, это немного иное?
Он нетерпеливо ответил:
— Послушай, я ведь могу поехать с тобой завтра в Ванкувер и посмотреть, как ты там устроишься. Но ночным рейсом я должен буду улететь в Сингапур.
Стараясь говорить как можно увереннее и деловитее, хотя ни того, ни другого она не чувствовала, Дейвон спросила:
— А что случилось в Сингапуре?
— Слишком сложно все объяснять, — с тем же нетерпением отрезал Джаред.
— А ты попробуй.
— Мне нужно еще два часа на телефонные переговоры, — сказал он. — Позови меня, когда ланч будет готов.
— Джаред, я умная женщина — я вполне способна понять, что за кризис в Сингапуре. Или что там еще.
— У меня нет времени!
«Терпение, Дейвон, терпение».
— Тогда хотя бы поцелуй меня, прежде чем уйти.
— Если я тебя поцелую, — резко бросил он, — то ты знаешь, где мы окажемся в итоге.
— Поцелуй не обязательно означает секс, — вспыхнула Дейвон, чувствуя, что это очень важно для нее.
— Для нас с тобой — обязательно.
Наверное, в его устах это комплимент. Внутри у Дейвон все похолодело.
— А как же нежность... забота?..
Раздраженно пожав плечами, он сказал:
— Ну почему женщины во все впутывают чувства?
— Я не просто какая-то там женщина — я твоя жена. И чувства — это очень важно.
— Ради бога, Дейвон, сейчас не время и не место... Если останется салат, подай мне его к ланчу.
И он ушел. Дейвон тяжело опустилась на стул. Босая, беременная, на кухне... режет салат. Или сексуальная — в постели. Вот, значит, какой видит ее Джаред? Два разных стереотипных образа... ни один из которых не соответствует действительности.
Он ее не любит, как глупо было даже предполагать такое. Да, она его, что называется, заводит. Но вмешиваться в свою жизнь он ей не позволит. Не позволит ей стать ему настоящей женой, делить с ним все, что для него важно: его дела, его работу, его финансовые кризисы и встречи. Нет, это в его планы не входило.
Для него она — любопытная игрушка. Красивая, страстная, с ней приятно провести медовый месяц. Но после этого ее поставят обратно на полку.
Выключат.
Зажав ладонями уши, Дейвон старалась не слышать, как Джаред в соседней комнате разговаривает по телефону. Какая она была дура, что полюбила его! Несчастная дура. Что останется между ними, когда ему приестся постель? Ничего. Абсолютно ничего.
На следующий день в три часа Дейвон уже переступала через другой порог — порог внушительного особняка, чьи окна выходили на залив и на силуэты Скалистых гор, видневшихся вдали и затянутых серыми облаками. Несмотря на то, что за домом постоянно присматривала прислуга, необходимо нечто гораздо большее, чтобы он стал уютным, раздумывала Дейвон, осматриваясь по сторонам, пока они переходили из комнаты в комнату.
Джаред снова говорил по телефону, проверяя, все ли готово к его приезду. Ощущение волшебства их медового месяца покинуло Дейвон после того короткого разговора на кухне в бунгало, и хотя она не смогла противостоять его жарким ласкам прошлой ночью, душа ее в этом уже не участвовала. Любовью он с ней не занимался. Это был просто секс.
Вдруг она услышала за спиной голос Джареда:
— Тебе будет хорошо здесь, Дейвон, вот увидишь. Экономка и управляющий живут в коттедже через дорогу. Их зовут Салли и Томас. Система безопасности работает отлично. В гараже твоя машина. Все ключи у Томаса, он тебе все покажет.
— Здесь так пусто, — ответила Дейвон.
— Да здесь и было пусто. Около двух лет. — Он рассеянно улыбнулся ей. — Поехали куда-нибудь поужинаем. А потом мне надо будет ехать в аэропорт.
Он даже не позвал ее с собой в аэропорт. А зачем? В Дейвон начал подниматься гнев. Джаред способен бросить ее в доме, где души не больше, чем в витрине магазина, уехать бог знает на сколько. Она холодно проговорила:
— Я не очень голодна.
— Тебе надо есть.
— Ради ребенка, Джаред, — вдруг спросила Дейвон, — ты любишь меня?
Его лицо застыло.
— Почему ты спрашиваешь?
Уже жалея о своих словах, она спокойно ответила:
— Потому что я хочу знать.
— Я ведь уже говорил тебе однажды, что не знаю, что такое любовь.
Но, начав, Дейвон уже не могла остановиться.
— А что ты ко мне чувствуешь?
— Я беспокоюсь о тебе, — неуверенно пробормотал Джаред, оглядываясь так, как будто занят совсем другим. — В чем дело, Дейвон, нам ведь так хорошо было на острове?
— Да, нам было хорошо. Но теперь медовый месяц кончился. И что дальше? Вот что я хочу знать.
— Понятия не имею.
Его голос звучал бездушно, словно запись на магнитной пленке, а лицо не выражало ничего. Не надо было начинать этот разговор, подумала Дейвон с чувством бессильного отчаяния. Бороться с ним бесполезно — это она должна запомнить.
— Может быть, поужинаешь один в аэропорту? — небрежно спросила она. — Я едва держусь на ногах. Мне надо бы прилечь...
Прилечь с тобой вместе.
Вот чего ей хотелось больше всего на свете. Чтобы его руки обняли ее, защищая от этого холодного, неуютного дома, чтобы эти стены перестали казаться такими чужими. Но она была слишком горда, чтобы бросаться в его объятия самой, и слишком самолюбива, чтобы расплакаться перед ним. Однажды она это допустила. Больше — ни за что.
— Может быть, так я и сделаю. Вещи я не распаковывал, так что можно позвонить Грегсону и встретиться с ним в аэропорту, чтобы кое-что обсудить.
Дейвон понятия не имела, кто такой Грегсон, но спрашивать не стала.
— Надеюсь, все пройдет хорошо, — вежливо, будто говоря с дальним родственником, а не со страстным мужем, сказала она.
Джаред нахмурился.
— Береги себя, Дейвон, ты и вправду выглядишь усталой. Томас отвезет меня в аэропорт, а завтра я тебе позвоню.
Он быстро поцеловал ее в щеку и вышел. Дейвон побрела в библиотеку, окна которой выходили на обрамленный кустарником двор. Подняла легкую занавеску. Седовласый мужчина вышел из подъехавшей машины и помог Джареду уложить вещи. Машина тронулась. Черный «мерседес». Конечно, все только самое лучшее, подумала Дейвон, глядя на серые волны залива вдалеке.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Дейвон очень старалась полюбить этот дом. При первом же телефонном разговоре Джаред, очень пунктуально выполнивший свое обещание, сказал, что она может тратить на дом столько, сколько сочтет нужным. Для начала она переделала все в одной из гостиных. Только закончив, она сразу поняла, что невольно старалась воссоздать здесь ту же обстановку, что и в бунгало на маленьком тропическом островке, где была так счастлива. Но перемена обстановки никак не повлияла на общий дух дома. Это не бунгало. И она не счастлива здесь.
