Марио вздохнул. Какой бы ни оказалась эта причина, он видел, что сестра слишком устала, чтобы даже говорить.
— Надевай пальто, — ласково попросил он. — Я сам здесь все уберу.
Благодарная Марионетта взяла пальто. Прошла к двери, ведущей во двор, и вышла под серое унылое небо, мрачно висящее над Сохо. Для поездки в тюрьму Уондсуорт ей понадобится зонтик.
Под ступеньками пожарной лестницы, с которой стекала вода, она заметила Беллу, свернувшуюся в клубочек на сухом месте и не замечающую отвратительной февральской погоды. Уже стемнело, и, как обычно, Марионетта услышала стук кастрюль в кухнях ресторанов и кафе на Дин-стрит, где повара и официанты готовились к вечеру. Странно было думать, что завтра в это время все будет так же, как заведено: крики повара в ресторане «У Дженнаро», взрывы женского смеха у Бианки, громкие звуки радио в баре «Италия» — жизнь пойдет своим чередом, только Лино будет уже мертв.
Марио присоединился к ней у двери, надевая пальто, и взглянул на дождь.
— Мерзкая погодка, — начал было он.
— В это время завтра… — пробормотала сестра.
Он сжал ее руку, не находя слов.
— Ты опоздаешь на автобус, — наконец нашелся юноша.
Она стояла, пока брат запирал дверь.
— Даже не верится, насколько тихим будет завтра Сохо, — заметил он, вешая замок.
— Тихим? — Марионетта уже поднималась по ступенькам к кафе, не слишком прислушиваясь к его словам.
— Все закрываются, разве ты не знала?
Она остановилась и повернулась к нему.
— Из-за Лино?
— Я думал, что говорил тебе. — Он последовал за ней по ступенькам. — «Изола Белла», очевидно, закрывается в знак уважения к Лино, потому что он там работал. Но потом выяснилось, что он работал еще в паре ресторанов, так что и они тоже присоединяются. — Они вошли в темноту пустого кафе, которое закрылось часа два назад. — Ну, слухи поползли, — продолжил Марио, — и постепенно все итальянские кафе и рестораны в районе решили завтра не открываться. И не только итальянские, греческий ресторан тоже, и молочная «Уелш».
Марионетта, стоящая у дверей кафе, не могла сдержать слезы. Она не должна плакать, но люди не переставали удивлять ее своей добротой. Она почувствовала себя виноватой, что в то время, как ее друзья в Сохо готовились отдать дань уважения Лино, она металась между тюрьмой и адвокатом, выступала в качестве переводчицы для родителей Лино, едва говоривших по-английски, посещала Лино в тюрьме и не замечала, что происходит на ее собственном пороге. Девушка почувствовала смертельную усталость и неожиданно опустилась на ближайший стул. Обеспокоенный Марио встал около нее на колени.
— Давай я найду такси, чтобы доехать до тюрьмы, Нетта. Сегодня ты не сможешь ехать на автобусе, уж очень плохая погода.
Она уже хотела упрямо покачать головой, но увидела в полутьме его беспомощное и взволнованное лицо. Брат хочет помочь, поняла она, но не знает, как к ней подступиться.
— Я заплачу, — говорил он, быстро засовывая руку в карман, — я вчера пел и много денег заработал…
Девушка с упреком посмотрела на него.
— Ты опять где-то шлялся, Марио?
Он усмехнулся.
— Мне нравится. Дело того стоит, пока отец не знает. Вот, возьми. — Он совал ей в руку бумажку в десять фунтов. — Пожалуйста, Нетта. Пожалуйста.
Она взяла деньги и быстро поцеловала его в щеку.
— Спасибо, — поблагодарила она тихо.
— Не выходи на дождь. — Марио старался скрыть свое смущение под деловитостью. — Я найду такси. — Он открыл дверь и исчез.
Марионетта потерла глаза и осталась тихо сидеть, осматриваясь вокруг. Кафе выглядело несколько обветшавшим, веселые красные, белые и синие краски поблекли. Какой бессмысленной сейчас казалась эта демонстрация патриотизма. Несколько дней назад похоронили короля, и весь Лондон погрузился в печаль. Девушке казалось, что все последние события она запомнит навсегда, они так и останутся в ее памяти странными маленькими виньетками: похороны Сильвии, на которые почти никто не пришел; увиденный на экране маленького телевизора, купленного Тони, гроб с телом короля, который везли в часовню в Виндзоре; полные отчаяния глаза Лино, когда его уводили в тюрьму и он кричал: «Я этого не делал! Я этого не делал!»; виноватое и вызывающее лицо молодой проститутки на свидетельском месте, дающей ложные показания о том, что она видела, как Лино пырнул ножом Сильвию: «Я его видела! Он подкрался к нам сзади!». Все вертелось в памяти Марионетты, как в калейдоскопе, как в фильме, который крутили на бешеной скорости.
Она устало поднялась и подошла к двери, прижав лоб к стеклу. Нечего удивляться, что Марио трудно поймать такси: грохот дождя по крышам и окнам усилился, и проезжающие машины выплескивали на тротуар волны воды. Девушка видела, что напротив, в дверях клуба «Трипл X», стоит какой-то человек, и подумала, что он, наверное, тоже ловит такси. Но человек неожиданно перебежал дорогу и направился прямиком к двери их кафе, склонив голову, защищаясь от дождя. Она не успела запереть замок, как он открыл дверь и вошел. На плечах его плаща блестели капли дождя. Марионетта узнала Кармело Моруцци; из-под полей шляпы виднелась черная повязка.
— Привет, — поздоровался он. — Отец здесь?
— Убирайтесь, — произнесла Марионетта дрожащим голосом. — Убирайтесь!
Кармело прислонился к дверному косяку и вежливо улыбнулся ей.
— Уж очень неприветливо вы меня встречаете, — заметил он, — особенно если учесть столь долгие отношения между нашими семьями.
— Я хочу, чтобы вы ушли, — попросила она, боясь, что не справится с собой, с теми чувствами, которые охватили ее при виде врага именно в этот вечер. А ей казалось, что эти чувства давно и навсегда похоронены.
Мужчина снял шляпу и пригладил волосы. «Он очень похож на своего отца, — почему-то подумала Марионетта. — Те же сильные черты, та же жесткая линия рта. Интересно, — мелькнуло у нее в голове, — как он потерял глаз?»
— Пожалуйста, — повторила девушка. — Пожалуйста, уходите. Иначе я сделаю что-нибудь, о чем потом буду жалеть.
Он поднял бровь.
— Вот это уже интересно. Вероятно, мне стоит тут побыть, чтобы узнать, что вы имеете в виду.
У нее мелькнула мысль подойти к стойке и взять нож для резки хлеба. Эта мысль настолько позабавила Марионетту, что она едва сдержала смешок. Смех, да и только. Она пойдет на эшафот вслед за Лино, и за что? За убийство одного из Моруцци!
— Если вы пришли сюда позлорадствовать, я не в силах вам помешать. Но если вы и в самом деле желаете поговорить с отцом, то найдете его дома. Хотя я вам не советую появляться в нашем квартале. Люди уже готовы линчевать вас и вашу семейку.
Кармело усмехнулся, представив себе толпу линчевателей, ждущих его в тесных квартирках квартала Сент-Джеймс.
