– Какого хера вы тут делаете?! – заорал он.
При виде винтовки руки Диккенса взметнулись вверх.
– Я… – начал он.
– Что «я»?
– Мы… старинные друзья… Эллиота.
– В самом деле?
– Точно.
Мистер Эванс взглянул в сторону трейлера.
– Просто заехали поздороваться, так?
– Ну да.
– А с ним что случилось?
– Мы искали Эллиота… там. Мой друг споткнулся и упал.
– Ничего себе упал – на нем живого места нет!
– Да он…
– Так вы нашли Эллиота?
– Нет… – начал Диккенс, и в это время водитель застонал и открыл глаза. Он сморщился от боли, приложил руку к ране на бедре и поднес окровавленные пальцы к глазам.
– Проклятая сволочь… там… – просипел он, но тут его взгляд упал на мистера Эванса.
– Какая еще сволочь? – спросил мистер Эванс, потряхивая винтовкой.
Водитель перевел взгляд на Диккенса, потом снова на винтовку. Казалось, он вообще перестал понимать, что происходит вокруг, как будто только что очнулся от кошмарного сна и понял, что не проснулся, а лишь попал в другой кошмар.
– Больно…. – простонал он. – Болит как сволочь…
– Знаете что, – заявил мистер Эванс, – валите-ка вы отсюда подобру-поздорову! Я передам Эллиоту, что вы заезжали его проведать, – если он захочет связаться с вами, я уверен, он сделает это сам.
– Что же, – сказал Диккенс, – неплохая идея.
– У меня полно неплохих идей, – сказал мистер Эванс, потрясая винтовкой.
– Что ж, в таком случае мы поехали. – Диккенс подхватил своего напарника под мышки и помог ему усесться на сиденье, потом сам сел за руль и медленно выехал со двора.
Я удостоверился, что пикап уехал, подождал для верности еще минут пять, а затем вышел из коровника и отправился на поиски мистера Эванса. Он был на кухне, мыл руки у раковины. На столе лежало три подстреленных кролика. Когда я вошел, он медленно повернулся ко мне, тщательно вытер руки полотенцем и вдруг швырнул полотенце мне в лицо и заорал:
– Что здесь произошло, едрена мать?
Лицо у него налилось кровью, взъерошенные волосы торчали на голове, как ячменная стерня. Он схватил разделочный нож и с такой силой воткнул его в стол, что нож закачался из стороны в сторону. Я в ужасе уставился на трясущуюся рукоять.
– Это не так просто объяснить…
– А мне плевать, сложно это или просто! Это моя ферма! Моя земля! Какого черта я должен, возвращаясь с охоты, наставлять ствол на двух отморозков, а? Отвечай! Ты что, хотел, чтобы я застрелил их?
– Но вы же не…
Он сделал шаг в мою сторону. Его гнев нарастал, глаза полыхали огнем, изо рта летела слюна. Никогда я не думал, что мистер Эванс может прийти в такую неописуемую ярость. Я всегда считал его одним из самых тихих жителей нашей деревни.
– Еще секунда, и я разрядил бы ствол в этого недоноска! Я уже снял винтовку с предохранителя! Палец лежал на курке! Если бы я нажал на курок, ты получил бы ответ на твой идиотский вопрос!
– На какой вопрос?
– На тот, что ты задал мне недавно, Эллиот. О войне. Вспомнил?
– Ах, на тот…
– Вот именно, «ах»… И поэтому, если не хочешь, чтобы я выкинул тебя с фермы пинком под зад да еще рассказал всем, что ты – самый никудышный работник на свете, немедленно объясни мне, что все это значит. Ты понял?
– Но, мистер Эванс…
Он сжал руками край стола так сильно, что костяшки пальцев побелели, а нож затрясся с новой силой.
– Никаких «но», Эллиот! Говори, мать твою!..
И что мне было делать? Куда деваться? Отступать мне было некуда, я не мог промолчать, поэтому я рассказал ему укороченную версию того, что произошло. Я сказал, что Спайк нашел в лесу парник с дурью и украл эту самую дурь у повешенного чувака и что нынешние посетители, скорее всего, имеют отношение к украденной дури. Я не сказал мистеру Эвансу, что спрятал фургон Спайка в его сарае и что один из бандитов – переодетый полицейский. Эти факты я опустил, так сказать, иначе старик, наверное, пристукнул бы меня на месте.
Когда я закончил рассказ, мистер Эванс набрал полную грудь воздуха и гаркнул:
– Идиот!!! Ты и твой Спайк – два сапога пара. Два идиота, один другого стоит!
– Но я ведь не…
– Заткнись! Если я говорю, что вы друг друга стоите, значит, так оно и есть.
– Ноя…
Он наставил на меня палец, и я наконец-то понял, что мне действительно лучше заткнуться. В его жесте была не просто угроза, а реальная опасность.
– Сколько ты здесь работаешь?
– Несколько недель.
– Ты хочешь и дальше работать у меня?
– Да. Да, конечно, хочу!
– А я вот не уверен, что позволю тебе остаться.
– Вот черт!
– Именно так! Можешь и погромче крикнуть, да только это тебе не поможет.
– Но я же старался все уладить! Я предупредил Спайка. Я говорил ему…
– Ах так? Может быть, тебе следовало не просто поговорить с твоим дружком? Может быть, и прикрикнуть не мешало бы.
– По-моему, я даже кричал.
– По-твоему?
– Точно. Кричал.
– Ну не знаю. – Он покачал головой и отвернулся от меня. – Просто не представляю, что теперь делать…
– Мне так жаль…
– Тебе жаль, да?
– Да.
– Знаешь, после сегодняшней встречи я в этом почему-то не сомневаюсь. Как не сомневаюсь и в том, что ты скоро еще больше пожалеешь о вашей дурости. В общем, так. Веди коров на дойку, а я пока вызову тебе замену. По телефону. Возьми пару дней за свой счет – за это время ты должен уладить все свои дела, ясно? А потом решим, возьму я тебя назад или нет.
– Спасибо, мистер Эванс.
– За что это?
– За то, что дали мне еще один шанс.
– Кто сказал, что я его тебе дал? – Он шагнул ко мне, и на секунду я испугался, что он огреет меня по башке кулаком, уж больно угрожающе он выглядел: кулаки сжаты, в горле сипит, глаза сощурены в узкие злые щели. Но он только постучал себя по лбу согнутым пальцем и сказал: – Эллиот, если ты не полный идиот, думай, во что ввязываешься!
С этими словами он обошел меня, вышел из кухни в коридор, вошел в свою гостиную и изо всех сил хлопнул за собой дверью. А я так и остался стоять посреди кухни, пялясь на торчащий из стола разделочный нож. Я дотронулся до него пальцами и закрыл глаза. Я увидел вспышки света, услышал далекие тревожные птичьи крики. По крайней мере, мне показалось, что то были птичьи крики, а может быть, это мой мозг кричал от усталости и пережитого страха.
