– То-то же, – кивнул Симидар. – А теперь расскажи мне, Эродин, что знает о ночном происшествии Гильом Блэйд.
– Палач? Он знает, что я повздорил с варварами. Пытался остановить схватку.
– К его чести. Но, увы, остановить не смог. Не был достаточно убедителен? Хотя, полагаю, ты бы и его убил, межеумок. Что он знает о Вэйлорде?
– Ничего он не знает. Я для того и уводил Блэйда из сада, чтобы он не услышал ничего. Но о стычке со скифариями он знает больше, чем следует. Может… – Молниеносный лорд неуверенно посмотрел на поддельного короля. – Может, его того?
– А может, тебя того, тупица? За одну ночь ты навлек на мою голову столько хлопот, что едва ли такое удастся этому пьянчуге за всю оставшуюся жизнь. Мы еще не придумали, как объяснить исчезновение десницы и принцессы, а заодно и смерть скифариев, а ты предлагаешь избавиться еще и от королевского палача? Он заплатит за то, что жег мне спину железом. Но в надлежащее время, а не сейчас, потому что тебе вздумалось помахать мечом.
Тандервойс молчал. Сквозь переполнявшую злобу до него все же стало доходить, как сильно он сплоховал. Хотя почему только он? Вэйлорда упустил Глендауэр, за что и поплатился жизнью. А скифарии…
– Ты сам говорил, что они нам враги, – проворчал Эродин.
– Кто?
– Эти варвары, – кивнул лорд на мертвых князей.
– И что? Это значит, что их надо убивать направо и налево? Войска Странствующего королевства еще не высадились. Неизвестно, какие лорды будут за нас, а какие против. Сейчас Гринвельд не готов снова воевать с востоком. Ты хоть понимаешь, насколько важно найти скифария раньше, чем он покинет Гринвельд?
– Пока дикарь доберется до своей варварской страны… Пока их князь созовет войско…
– Ты что, сука, совсем отупел?! – заорал Фэтч. – Весь смысл в том, чтобы напасть на них до того, как они хоть что-нибудь поймут!
– Я хотел сказать…
– На колени! Я сказал, на колени, свинья!!!
Губы лорда задрожали, как и сжавшиеся добела кулаки. Он вперил ненавидящий взор в поддельного короля. Тандервойс не знал подобных унижений со времен скифарийского плена. Но воспоминания о плене давно притупились. Потоки времени сгладили их, как речная вода шлифует гальку. Давным-давно вернувшийся домой, он и не подозревал, что кто-нибудь сможет столь же сильно задеть его честь. И уж тем более не думал, что на такое способен самозванец, которому он сам помог завладеть троном. И что теперь? Тандервойс никогда не питал любви к настоящему Хлодвигу. То, что он согласился обменять гринвельдскую знать на мыло, являлось откровенным оскорблением. То, что он так пекся о черни, наводило на мысли о сумасшествии. То, что он возвел волчьего дикаря в лорды и сделал его правой рукой, было плевком в лицо представителям всех великих домов Гринвельда. Но Хлодвиг никого и никогда не ставил на колени! А этот мерзкий выродок колдунов?! Каким робким и обходительным он был еще совсем недавно. И каков стал сейчас!
– Я не опущусь на колени перед безродным.
Поддельный король вздохнул, качая головой.
– Проще с деревом разговаривать. Улпий, займись им. Человек не понимает.
И Улпий Гордалган занялся. Не мешкая, он накинулся на Эродина. Первые мгновенья тот пытался сопротивляться, но тщетно. Когда он собирался отбить удар, кулак Улпия врезался не туда, куда ожидал лорд. Когда он пытался ответить, Улпий ловко уходил от удара и наносил свой. И все удары Гордалгана были точны и болезненны. В конце концов лорд Тандервойс оказался на коленях. По лицу струилась кровь, дыхания не хватало, а разум бурлил от ненависти и горечи.
– Мне бы обсудить с тобой, Эродин, такое понятие, как верность повелителю. Рассказать о преданности. Но стоит ли, если ты ничего не понимаешь?
Симидар чуть наклонился над коленопреклоненным лордом и продолжил:
– К тому же, что толку говорить о таких вещах с человеком, который предал своего короля. Ведь ты давал Хлодвигу клятву верности. В следующий раз, когда посмеешь перечить мне и уж тем более посмеешь заявить, что я не король, ты не просто окажешься на коленях. Ты мне сапоги лизать будешь. Поверь, Улпий убедит тебя сделать это. Но лизать сапоги – это так, для начала. Знай, дорогой мой молниеносный лорд, замена тебе найдется быстро. Даже сейчас, когда не стало Глендауэра. Ты понял меня?
– Да… – простонал Тандервойс, представляя, как вонзает свой меч в глотку самозванца.
Свой меч?.. Взгляд устремился на лежащие обломки. Меч сломан. Как сломана его воля…
– Мне кажется, ты опять забыл кое-то добавить, Эродин.
– Да, ваше величество…
– А теперь ты поднимешься, умоешь побитую рожу и сделаешь в кои-то веки несколько полезных дел. Во-первых, отправишь еще сорок человек на поиски третьего скифария и Вэйлорда. Больше людей снаряди в погоню за иноземцем. Кто знает, может, проклятый волк примкнул к нему. Когда прибудет твое подкрепление, отправишь и их. Во-вторых, немедленно разошлешь послания лордам королевства. Я созываю ассамблею в столице. Через тринадцать дней. Надеюсь, они успеют? Также напиши письмо в Лютецию, в орденский престол. Призови сюда магистра боя главной цитадели вестников Эдвина Вистигейта. Объясни, что король требует его, чашу и клира, который ее наполнит. Именно эти слова и напишешь. Через два часа жду со всеми письмами, чтобы поставить на них свою печать. Ты все запомнил?
– Да…
– Что, прости?
– Да, ваше величество, прошу прощения…
– Убирайся.
Двое проводили взглядом ссутулившегося лорда. Тот, уходя, поднял с пола обломки меча.
– Он затаит злобу, – хрипло проговорил Улпий немного погодя.
Поддельный король усмехнулся:
– Я рассчитываю на это.
– И он попытается тебя убить. Опасно унижать того, кто мнил себя выше других.
– Попытается. Но ты будешь рядом.
– Можешь не сомневаться, повелитель, – поклонился Гордалган.
– К тому же, когда с напыщенных петухов сбивают спесь, они на поверку оказываются пугливыми курицами.
– Не думаю, что он из таких. Надо опасаться его козней.
– Опасаться либо использовать, друг мой Улпий. Многие лорды были недовольны Хлодвигом и даже вынашивали помыслы о заговоре. Так пусть случится заговор. И пусть будет покушение на Хлодвига. – Усмешка вновь появилась на лице Фэтча. – Никто не даст лучшего повода избавиться от неугодных, чем один обиженный болван.
* * *
Анриетта долго смотрела на постель принцессы. Она медленно и осторожно, словно боясь спугнуть кого-то, подошла к полкам с куклами Элиссы, с которыми та разыгрывала представления для детворы. Взяла одну. Это был веселый, с уморительной рожицей дракончик из зеленого бархата с красным гребнем. Едва сдерживая слезы, королева смотрела на игрушку, затем отложила ее, и рука потянулась к другой. Черный волк, сшитый из кротовых шкурок, с угрюмой мордочкой.
