Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
Порой спор между «оборонщиками» и «агрессорами» принимал клинические размеры. Умонастроения иных «светлых» умов четко выразила светоч российского либерализма В. Новодворская: «Уберите с глаз долой вольных и невольных фальсификаторов: К. Симонова, Василя Быкова, А.Адамовича, Ю. Бондаpева и прочих, а на полке оставьте одного Виктоpа Сувоpова. Сожгите сами свои нашивки и ордена», – призвала народ В. Новодворская» (Новый взгляд. № 1. 1994).
По существу, то было продолжение успешно проведенной идеологической кампании в годы «перестройки» по развенчанию истории СССР. Тогда под лозунгом «исторической правды» выбивали подпорки из-под режима. Но если большевики с приходом к власти сразу же предложили новую систему национальной гордости и национальной самоидентификации, то либералы после себя оставили пустоты, и желание В. Суворова и его союзников расширить их вызвало подозрение, что теперь речь идет об основах идеологического существования постсоветской России. Тем более, В. Суворов и не скрывал свои геростратовы цели. В предисловии к «Ледоколу» он написал: «Эту легенду (о Великой Отечественной войне) я вышибаю из-под ног, как палач вышибает табуретку. Надо иметь жестокое сердце или не иметь его вообще, чтобы работать палачом, тем более – палачом, убивающим национальные святыни великого народа, своего собственного народа».
Вот уже верно: есть предатели по судьбе, а есть по призванию… Желание быть палачом надо принимать спокойно – это либо свойство психики, либо ремесло человека. Или одно гармонично сочетается с другим. Другое дело, что любителей убивать национальные святыни в России с тех пор не убавилось. Им удалось нанести ряд тяжелых ранений российской государственности, но, к их великому разочарованию, «евразийская империя» устояла, не развалилась, а значит, работу необходимо продолжать. И работа кротов продолжается, пусть и не с тем размахом и смаком, как в 1990-е гг.
У того же В. Суворова читаю: «Кремлевские вожди готовили преступление против Европы…». «Смертный приговор Европе был Сталиным вынесен…» (11, с. 219, с. 231). Интересное заявление. Ведь Европа была фашизирована на две трети. СССР предстояло воевать с фашистской Германией. Выходит, что борьба с фашизмом – это «смертный приговор Европе», «преступление кремлевских вождей»? Может, В. Резун-Суворов имел в виду что-то другое? Но читаем в той же книге показательную по строю фразу: «Если мы обратимся к мемуарам… прославленных полководцев, которые, сохранив верность антинародному режиму, завершили войну на высоких командных должностях…» (11, с. 231). Получается, что этим полководцам надо было поступить, как Власов, и крепить вместе с ним «новый порядок» на оккупированных территориях?
Бросить оружие – не проблема. В 1917 и 1991 гг. так и сделали – солдаты и население отказались защищать антинародный режим. И что, стало легче? А если легче, то кому?
С другой стороны, либеральная толерантность призывает нас уважать чужие политические воззрения. Хорошо, уважим профашистскую и коллаборационистскую позицию В. Резуна, который вопреки Рузвельту и Черчиллю, считавших фашизм намного более опасным врагом демократии, чем большевизм, хотел бы вместе с вермахтом свергнуть коммунизм, и разберем ситуацию исключительно с позиции голой аналитики.
Предположим, во главе СССР стоял миролюбивый политик, думающий исключительно об обороне. Он бы неустанно возводил укрепления вдоль границы, закапывал в землю танки и пушки, тянул десятки тысяч километров траншей, строил тысячи дотов. А заодно, как рекомендовал В. Суворов, показал немецким генералам воздушную и танковую мощь страны – стратегические бомбардировщики, способные разбомбить Берлин, танки, которых не было у вермахта, и т. д. После чего Гитлер понял бы, что нападать на СССР бессмысленно, и занялся бы исключительно Англией и ее колониями. Тогда Европу, о счастье, пришлось бы освобождать Соединенным Штатам. После освобождения в Европе установилась бы демократия, и все жили бы долго и счастливо.
Это вариант по В. Суворову. Но, спросим мы, когда именно смогли бы Соединенные Штаты разгромить Германию и ее союзников? Вряд ли бы раньше 1946 г., и то потому, что обладали ядерным оружием. Итак, война пошла по следующему сценарию: на востоке могучий Советский Союз отсиживается в окопах, демонстрируя свое миролюбие. США методично бомбардируют атомными бомбами города Германии и Японии, ибо другим способом американская армия разбить врага не в состоянии. Гитлер, в свою очередь, ракетами ФАУ-2 старается сровнять с землей Лондон и другие города, до которых способны долететь изделия фон Брауна. При этом мы упростим задачу и предположим, что Гитлеру так и не удалось создать свою атомную бомбу. Но что мог и сделал бы Гитлер, так это наращивал бы масштабы уничтожения неарийского элемента в Европе. Концлагеря ведь набрали свою производительность в 1944 г., а тут имелась бы возможность развернуться минимум до 1946 г.
Что в итоге? Разрушенная обычными и атомными бомбардировками Европа, энное число уничтоженных в фабриках смерти и… благополучный, мирный Советский Союз. Можно представить, какие книги писали бы «Суворовы» в последующем. Как они изобличали бы ренегатов в Кремле, предавших интернационализм и обрекших трудовой люд Европы на гибель и лишения. О том, как большевики уклонились от святого дела борьбы с фашизмом, в то время как партизаны Франции и Югославии, Польши и Норвегии гибли в неравной схватке… Ну и так далее. Получается, куда ни кинь, везде клин. Всем угодить невозможно.
Есть в проблеме «22 июня» один аспект, мимо которого прошли В. Суворов и его последователи. Дело в том, что необходимость превентивного удара по Германии вытекала отнюдь не только из веры советского руководства в мировую революцию, но и из более прагматических соображений. Попытаемся ответить на вопрос: «Что было бы, если б Германия победила Англию?» Сталин мог рассуждать примерно так: в 1941 г. Гитлер не сможет тянуть с операцией по высадке десанта на Британских островах, терпя и дальше бомбардировки немецких городов английской авиацией, блокаду германской экономики, отрезанной от океанских путей сообщения. И что будет, если вторжение удастся? СССР останется один на один с Германией и покоренной ею Европой. Очевидно, что следующим объектом нападения станет Советский Союз, причем с реальной перспективой «крестового похода» большей части европейских государств (Финляндии, Румынии, Венгрии, Италии, Хорватии, Норвегии Квислинга, Франции Петэна, Испании, а также Турции и Японии. Война на фронте от Мурманска и Кишинева до Владивостока сулила СССР только одно – поражение.
В 1927 г. союзник коммунистов Чан Кайши совершил переворот и разгромил большую часть организаций КПК. Погибли тысячи членов компартии. Советский Союз гневно осудил репрессии. А спустя десять лет стал оказывать большую военную помощь «презренному предателю и империалистическому марионетке». Почему так? Просто в Москве понимали, что надо помогать Китаю в войне с Японией, ибо после победы над Китаем СССР может стать очередной целью. Точно по тем же мотивам руку помощи СССР протянул Черчилль. Он (как и Сталин в отношении Чан Кайши) действовал по принципу: «Враг моего врага – мой друг, даже если он мой враг». Ничего личного – одни интересы. При этом новые друзья в случае своей победы вновь закономерно становились соперниками, а бывшие враги – союзниками в новой борьбе. Такова реальная политика. Поэтому Сталин (как и любой другой вменяемый правитель) просто обязан был вмешаться в случае вторжения вермахта в Англию в силу нецелесообразности для СССР оказаться в клещах между Германией и Японией. Соответственно, был неизбежен вывод о желательности превентивного удара по Германии в случае успешного преодоления Ла-Манша вермахтом. Причем к такому выводу должно было прийти руководство страны любого режима – тоталитарного или демократического характера. Другое дело – конечные цели борьбы, которые ставились бы руководством России в зависимости от своей идеологии и характера политического строя.
Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 143
