Огородница ушла, а пленники вернулись в пещеру, чтобы создать видимость деятельности и вынуть из стены хоть небольшой кусок камня.
Глава 20
Рабочая ночь закончилась, сурты собрались у входа в тоннель, ожидая птиц-охранников, без которых они не решались отправиться в поселок, а двое путешественников стояли чуть в сторонке, мысленно прислушиваясь к разговорам мастеров. Тлетворным, унизительным душком боязни веяло от слов крепеньких суртов. Эливенер не переставал недоумевать, почему физически крепкие люди (а уж о кузнецах никто бы не сказал, что им не хватает мускулатуры!) не способны постоять за себя? Но как он ни гадал, ему приходило в голову только одно объяснение: дурная наследственность. Он уже сталкивался с подобным явлением дома, на американском континенте, и его старые наставники объясняли в таких случаях: вся беда в том, что нынешние люди произошли от самых разных существ древности, в частности и от таких, которые от природы всегда были жертвами, а не охотниками. Вот и сурты, похоже, были такими прирожденными жертвами…
Птицы наконец промчались над головами людей и унеслись на север. Мастера и подмастерья разошлись по домам.
Едва закрыв за собой дверь, брат Лэльдо и иир'ова приступили к сборам. Они и сами чувствовали, что пора, пора двигаться в путь. А симпатичная огородница Бенет лишь укрепила их в этом намерении.
Заготовленные Бенет вещи они нашли в гостиной. Два аккуратных заплечных мешка были сшиты из толстой льняной ткани, пропитанной особым травным составом, чтобы не промокали. Мешки оказались отличные: с широкими мягкими лямками, которые можно было отрегулировать по длине благодаря металлическим пряжкам особого устройства; да еще на каждый из мешков огородница не поленилась нашить по доброму десятку карманов с клапанами и застежками, и в каждом кармане лежало что-нибудь полезное: пакетики с целебными травами, куски мыла, полотенца, депилятор для брата Лэльдо (чему эливенер в особенности порадовался, уж очень ему надоела щетина на лице), несколько свечей и самые настоящие фосфорные спички, тщательно упакованные в тонкую серебряную фольгу. В самих же заплечных мешках путешественники нашли бутыли с водой (бутыли были изготовлены из сухих длинноплодных тыкв), завернутые в чистые тряпицы хлеб и сыр, вяленое мясо, соль и даже сушеные фрукты — на десерт.
Брат Лэльдо уложил в свой мешок кожаные калоши, сшитые суртами для Лэсы (кошке обувь была ни к чему, а его пара могла и не выдержать тягот дальнего пути), и снятые с себя полосы ткани, которые до сих пор заменяли ему рубашку, решив, что и это может пригодиться. Рубашка же для эливенера, вместе с тонким кожаным пояском, лежала на одном из стульев. Это была крепкая, надежная вещь — Нола не пожалела на нее куска самого прочного холста, и каждый шов, проложенный супругой кузнеца, отличался суровостью ниток и прямотой. К тому же Нола, не зная, какую длину верхней одежды предпочитает иноземец, решила не скупиться, и в результате рубаха спускалась чуть ли не до колен брата Лэльдо. Застегнув многочисленные костяные пуговки, эливенер подпоясался и решил, что одежка вполне удобная. Вот только карманов на рубахе не оказалось — видимо, у суртов это было не принято.
Сборы Лэсы состояли в том, что она вместе с подаренными Бенет амулетами повесила себе на шею еще и птичьего бога, нацепив его на одну цепочку с каким-то сушеным корешком, потом сунула за пояс кухонный нож, бросила в свой мешок брусок для заточки «оружия» и сердито передала:
— А про гадание на бисере я ничего толком и не узнала.
— А что, у тебя бисер есть? — поинтересовался брат Лэльдо.
— Сейчас нет, да вдруг после появится? — парировала Лэса. — Знание не бывает лишним, сам знаешь.
— Ну, некоторые могут с этим не согласиться, — напомнил эливенер.
— С этим не согласятся только дураки и убогие! — огрызнулась Лэса. — Ну что, пошли?
— Не рановато ли? — усомнился брат Лэльдо. — Сурты, пожалуй, еще и из-за столов выбраться не успели.
— Да, пожалуй… — согласилась иир'ова и, помолчав немного, передала: — Странный все-таки народ эти сурты. У меня такое впечатление, что они боятся не колдунов, а вообще жизни, просто жизни, всего живого. Иначе с какой стати они запрещали бы жениться между собой тем, кто обладает особыми талантами, кто не похож на всех?
Брат Лэльдо пожал плечами.
— Запрещают потому, что знают законы генетики. А боятся из-за того, что их народ, судя по всему, вырождается. Только причину они определили ошибочно — решили, что виноваты «слишком умные».
— Не поняла я что-то, — огромные зеленые глаза иир'овы внимательно посмотрели на молодого эливенера. — При чем тут вырождение?
— Ты ведь знаешь, наверное, что есть не только генетика индивида, особи, но еще и генетика популяции, сообщества в целом, так? Законы одинаковы и для людей, и для животных. Если особи с повышенной жизненной активностью рождаются часто — это значит, что вид или данная его популяция набирают силу. Если наоборот — то наоборот.
— Ну-у, — с сомнением в мысленном голосе протянула иир'ова, — суртам в жизненной силе не откажешь, вон они какие все крепкие и энергичные!
— Да, только они ведь не животные, а люди, а для человеческой популяции этот закон означает частоту рождения пассионариев, людей с особыми творческими способностями. Их у суртов мало, да и тех они стараются изолировать. Вот и думай.
Но Лэса думать на эту тему не стала. Ей хотелось просто как можно скорее сбежать из популяции суртов — будь она хоть на взлете, хоть на излете.
* * *
Поскольку дом-бугор, отданный в распоряжение путешественников, находился на самом краю поселка, да к тому же на северном его краю, со стороны степи, пленникам не пришлось думать о том, как пройти между домами и остаться незамеченными. Конечно, они могли, в подражание уроборосу, прикинуться пеньками, но сомневались, чтобы у них это получилось достаточно качественно. Кто-нибудь все равно мог бы заметить… если бы проснулся некстати.
Надев заплечные мешки, путешественники вышли из дома и, оглядевшись по сторонам, убедились, что поселок суртов безлюден. Поскольку ни огородница, ни уроборос даже не упомянули о том, что беглецов могут заметить, к примеру, курдалаги или их птицы, путешественники сделали естественный вывод: курдалаги не следят за поселком, будучи уверены, что суртов отлично охраняет их собственная трусость. Что ж, в целом они были правы.
Молодой эливенер и степная охотница иир'ова зашагали на север.
Они шли быстро, но не срывались на бег, экономя силы, лишь время от времени оглядывались назад, чтобы удостовериться: в поселке никто не поднял тревогу.
Когда они одолели первые три километра и в очередной раз обернулись, то обнаружили: не только поселок, но и скальная гряда внезапно исчезли из вида. Путешественники остановились, озадаченные. Как это могло случиться?
