— Что? Что произошло? — крикнула Алу, подбегая к подруге. Её коготь ловко перерезал ремешки, крепившие жезл к поясу Олы, и она пинком отшвырнула его прочь, но и тогда порождение жезла осталось на месте. Оно, словно живая многоглавая гадина, вгрызалось в ногу несчастной Теолы.
— Не шевелись, — приказала Аниаллу; она коснулась пальцем виска подруги, и Теола потеряла сознание.
Тем же когтем Алу распорола каким-то чудом сохранившиеся остатки её юбки и на ноге, примерно на ладонь выше колена, увидела нестерпимо яркий сгусток — «сердце» заклятия. Но его когтем не вырежешь, это было ясно. Сианай лихорадочно соображала, что же делать дальше.
Харнианскую магию, с проявлением которой она столкнулась, было нелегко рассеять, любое волшебство она пожирала, словно костёр — новую порцию дров. Аниаллу, как и всякая алайка, не имела склонности переоценивать свои возможности: она была не в силах ни отодрать впившуюся в Теолу тварь, ни изолировать её — отделить от подруги каким-нибудь защитным полем. Слишком большой была площадь, которую охватывала эта «змея» вместе с сотнями отростков, способных (если она правильно определила, с чем имеет дело) бесконечно разветвляться и проникать вглубь тела. Алу быстро поняла, что больше ничем помочь Теоле не сможет. Да если бы и могла — куда важнее было поймать обидчика подруги, чем спасти её тело. В конце-концов, она всегда в силах подарить ей новое, лучше прежнего, а этот гад который напал на Олу, может уйти.
Ждать было нельзя. Рамы распахнулись, занавеси разлетелись в стороны, и сианай выскочила в сад. Дождь обрушился на неё, оглушил, оплёл плечи цепкими водорослями её же промокших волос, принялся тянуть вниз за вмиг ставшие тяжёлыми юбки. Застыв на подрагивающей от ветра ветке, алайка пыталась отыскать отблеск огненной ауры незнакомца, определить, куда он делся, по оставшемуся эмоциональному следу. Но тщетно.
Аниаллу в нерешительности прижалась к скользкому стволу. Справа размытым пятном белела облепленная рваными листьями статуя обнажённой эльфийки, с восторгом глядящей в хмурое небо. За ней, вдалеке, золотой полоской посверкивала улица Игривых Лап, оттуда доносились голоса, но видно никого не было, кроме разве что свернувшегося в сплюснутый бронированный шар ездового таприха. Ненавидящий воду зверь издавал низкое негодующее гудение. Алу сама не заметила, как принялась мрачно, в нос, ему подвывать. А дождь и не думал переставать. Сианай чихнула, тряхнула замёрзшими ушами, обернулась — за спиной кто-то постучал по стеклу и окликнул её по имени.
Проведя «разведку боем» насчёт намерений Верховного жреца Кеана, патриарх Селорн решил поделиться с остальными собравшимися подробностями похода в Адорские Скалы и теми сведениями о найденных отрядом Иреры камнях, которые сообщил ему Анар. Под конец его рассказа матриарх Кеара заметно оживилась и, едва Селорн замолчал, заявила:
— Что же, это убеждает меня в том, что желание моего брата окружить Бриаэллар защитным куполом было весьма дальновидным. Если мы не можем контролировать все порталы, ведущие в Бриаэллар, то это единственный способ обеспечить безопасность горожан.
— Купол сможет отрезать порталы? — недоверчиво переспросил Наол Чутколап. — А, Анар?
— Нет, патриарх. С порталами придётся разбираться отдельно. Их нельзя будет просто запечатать: Хозяева смогут взломать их с помощью этих… костей Изменчивого; придётся уничтожать все неугодные вам порталы, причём уничтожать полностью, чтобы и следа не осталось.
— Да. И сделать это смогут только драконы Изменчивого. Теперь ясно, о чём мы будем просить их в обмен на услуги наших телепатов, — задумчиво проговорил Селорн.
— Кеара, а ты не думаешь, что, если мы окружим свой город куполом, это спровоцирует и наларов сделать то же самое? — спросил Анар; мысль, что вся работа его жены опять может пойти насмарку, не слишком-то его грела.
— Мы не можем быть уверены, что они отреагируют именно так, — возразила сестра Верховного жреца.
— Думаю, мы как раз можем, — осклабился Селорн. — Аниаллу уже задавала моделям их правителей вопрос, как бы они поступили. И ответ на него однозначен.
— Аниаллу смогла создать модель самого Владыки Вод? — вздёрнула бровь Кеара. — Окончательное решение будет принимать он, а не император или кто-либо ещё.
— Нет. Но мы все прекрасно знаем, что Неллейн ещё больший… перестраховщик, чем любой из его подданных, — мягко заметила Алия Аэн.
— Перестраховщик? Алия, давай называть вещи своими именами! — язвительно расхохотался Селорн. — Наэй Неллейн, Владыка Вод — редкостный трус. И нервы у него давно на пределе. Любой мышиный чих может спровоцировать его забиться под корягу.
— Верно, — кивнула Кеара. — И скоро по всему Энхиаргу будет столько таких «чихов», что наш, на их фоне, он вряд ли расслышит.
— Но твой-то братец собрался чихнуть много раньше остальных! — стукнул кулаком по подлокотнику Селорн. — И потом — у нас есть шанс выбить, к лиарам, из башки Неллейна саму идею спрятаться. Мы можем убедить его подданных, а через них и его самого, что ему будет много хуже, если он попробует отсидеться. И мне казалось, что Кеан это отлично понимает. Что-то часто он стал менять свои решения в последнее время — и без всяких видимых причин…
Дальнейшую их перепалку Анар слушал в пол-уха, его мыслями завладел привезённый отрядом Иреры трофей. Он думал о том, насколько важно сейчас показать бриаэлларцам, особенно неалаям, что власти защищают их… да что там их — весь Энхиарг! — от древнего агрессора. И важно не только потому, что это хоть как-то успокоит горожан. В Наэйриане, где большая часть населения искренне верила, что истинная причина всех постигших их в последнее время бед прячется под куполом в Элаане, возвращение харнианцев тоже склонны были считать делом рук «Её Светлости». Следовательно те, кто убивал харнианцев, вряд ли могли быть в сговоре с Лайнаэн. А алаи как раз (и не беспочвенно) весьма опасались, что их постараются обвинить в этом сговоре. И если уж в их родном городе у кого-то повернётся язык повторить эту гнусную сплетню, было бы совсем неплохо на этот случай иметь под рукой весомый аргумент в виде здоровенного ледяного куба с начинкой из извечного врага любого энхиаргца, стоящий где-нибудь на площади — ну хоть в конце Адорской улицы.
— Идея хороша. Но Когтестрах не отдаст, — сказал Селорн, когда Анар поделился с ним своими соображениями. — Вот вернулись бы мои путешественники на денёк попозже — он бы уже уехал в Трал. А теперь он вцепится в эту птичку — не оторвёшь.
— Несколько дней ан Руалы всё равно её размораживать не будут. Пока вы её изучите, пока ан Меаноры. Вот пусть и постоит на площади, — предложил Анар.
— Вот молодёжь пошла, всё им просто! — поскрёб подлокотник Селорн. — «Постоит»… И как ты себе это представляешь? Сообрази-ка, со всего города к нему будут собираться маги, чтобы на глазах у зевак работать с этой штукой? Меаноры будут в восторге!
— Для таких манипуляций нужна лаборатория, — согласно кивнув эалу, сказал Фейнлаан. — Нельзя производить их на виду у всех, некоторые… хм, процедуры, могут шокировать непосвящённых. Да и материалы, оборудование — всё это надо где-то хранить. А перевозить куб для исследований, допустим на ночь, через весь город раз за разом… Это едва ли возможно.
