— Да, — ответил Федоров.
— И сделает глупость. Если у них остался в живых хотя бы один снайпер…
— Он не выстрелит.
— Почему?
— Потому, что орда считает себя победившей. Удары исподтишка обычно наносят проигравшие.
— Ну, это еще бабушка надвое сказала, — заявил кот. — У наших — танк. Где они его прятали, хотел бы я знать?
И это явно не последний их сюрприз.
— Согласен, — сказал Ларион. — Однако они так считают. Это видно по тому, как ведет себя их атаман.
— Может, он блефует?
— Как-то слишком натурально.
Шестилап тихо хмыкнул, потом сладко зевнул и сказал:
— Поживем — увидим.
— И очень скоро, — добавил ведьмак.
Он смотрел на Жукова. Тот, о чем-то размышляя, дошел до баррикады, где отдал несколько распоряжений. Потом он тоже вытащил из кармана белый носовой платок и вышел на открытое пространство. Теперь его мог подстрелить любой из вражеских солдат. Впрочем, этого не случилось.
Постояв с полминуты неподвижно, мэр тоже несколько раз взмахнул платком.
После этого командиры двух враждующих сторон стали сближаться. Оба не очень торопились.
— Классика, — пробормотал кот.
— Ага, — ответил ведьмак. — Думаешь, договорятся?
— Почему бы и нет?
— Я думаю — нет.
— Пессимист, — пробурчал Шестилап.
— Да, я такой.
Предводители остановились в шаге друг от друга. Немного постояли, очевидно прикидывая, как лучше начать разговор, потом к нему приступили.
Знать бы, о чем они говорят, подумал Ларион. И было бы здорово иметь возможность хотя бы следить за их лицами.
— Ты у снайпера случайно бинокль не видел? — спросил он.
— Зачем ему бинокль? — отозвался кот. — У него прицел есть на винтовке. Прикажешь отобрать и принести сюда?
Ларион бросил на него мрачный взгляд.
Вот не вовремя он развеселился, совсем не вовремя.
— Хочешь узнать, о чем они разговаривают? — спросил присмиревший Шестилап. — Что может быть проще? Спроси меня. У меня зрение лучше, а мимику людей я понимаю хорошо. Могу сообщить, о чем они предположительно разговаривают.
— О чем?
— Ну-у-у… собственно, я вижу только лицо атамана орды, поэтому об ответах мэра могу догадываться лишь очень приблизительно. Хотя почему бы и нет? Могу попробовать.
На безрыбье и рак рыба.
— Валяй, — разрешил ведьмак. — Посмотрим, что получится.
— Ничего сложного, — отозвался кот. — Для начала, судя по всему, атаман сказал мэру что подожжет и разрушит его город. И лучше бы тому сказать своим людям, что сопротивление бессмысленно. Надо подчиниться и приготовиться к ограблению, которое будет сопровождаться для мужчин существенными ударами по морде, а для женщин… ну… в общем сам понимаешь. Все так сначала говорят.
— Что ответил мэр?
— Конечно, послал его в некое пешее путешествие. Судя по всему.
— А атаман в него, понятно, отправляться отказался?
— Угу.
— Дальше?
— Погоди, они еще общаются.
Ну, то, что предводители продолжают разговаривать, Лариону и самому было видно. Он вздохнул, закинул руки за голову, навалился спиной на спинку кресла. Может и в самом деле отправиться к снайперу и попросить его дать посмотреть в прицел? Да ведь не даст. И будет прав. У него сейчас наверняка самый напряженный момент. Он караулит, когда кто-нибудь из орды надумает пальнуть в мэра. Тут все решают секунды, тут отвлекаться нельзя.
— Так… — сказал кот.
— А дальше? — не выдержал Ларион.
— Я так понимаю, дальше они друг друга послали, потом еще раз да подальше. Теперь мэр пытается о чем-то с атаманом договориться. Тот непреклонен.
— Значит, все-таки что-то у них в запасе есть, кроме трех жестянок из-под консервов.
— Все, окончательно не договорились.
Ну, это было видно и без комментариев. Мэр возвращался к баррикаде, причем шел к ней, стараясь соблюсти достоинство, но максимально быстро. Явно опасался получить пулю в спину. А вот атаман уходить не спешил. Стоял, смотрел на баррикаду, словно забыв, где находится.
— Оп-па… — пробормотал Ларион.
— Чего он не уходит? — спросил кот.
— И не уйдет, — сообщил ведьмак. — Он нам нос натянул. Все эти переговоры были нужны лишь для того, чтобы приблизиться к баррикаде, выиграть немного времени.
— О чем ты?
— Сейчас увидишь, — мрачно сказал Федоров. — Сейчас начнется.
Автомат уже был у него в руках. Вот только имеет ли смысл из него стрелять? Были в этом большие сомнения.
Вот мэр нырнул за баррикаду и тотчас карлики, стоявшие теперь за спиной атамана, ударили в барабаны.
С соседнего балкона выстрелил снайпер, но убил ли он кого-нибудь, было неясно. Среди нападавших вроде бы мертвых не прибавилось. Мгновением позже баррикада буквально взорвалась огнем. Причем несколько человек стреляли только в атамана, но толку от этого не было никакого. Он стоял неподалеку от них так, будто пули его не достигали вовсе, словно был от них заговорен.
— Что это? Ты можешь что-нибудь сказать? — кот ткнул Лариона в бок мордой, да так, что тот едва не свалился с кресла.
— Не мешай, — огрызнулся Федоров, во все глаза глядя на атамана.
А тот, как ни в чем не бывало, двинулся к баррикаде, очень спокойно, словно просто прогуливался. Очевидно, это послужило знаком, поскольку тотчас воины орды один за другим принялись покидать укрытия. Они шли, ничуть не скрываясь, не обращая внимания на выстрелы из-за баррикады, огонь снайперов. Да и зачем это делать, если они не достигают цели?
— Что это? — не унимался Шестилап. — Ты можешь мне объяснить?
— Да несложно, — ответил Ларион. — Он тоже ведьмак, только телекинетик. Если у Жукова в запасе нет какой-то хитрости, город будет взят.
— Ух, ты… А нам что делать?
— Пока смотрим. Представление еще не закончилось. Бабки подбивать рано.
Как раз в этот момент атаман картинно взмахнул рукой и несколько защитников, стрелявших в него из-за баррикады, отлетели от нее метров на десять, так, словно по ним ударил здоровенный невидимый кулак.
— Телекинетик, — пробормотал Ларион и сокрушенно покачал головой.
— Да что он делает? — спросил кот. — Чем оперирует? Как пули перехватывает?
— Поставил защитное поле на себя и своих людей. Оно отражает пули и все летящие в него предметы. Так что стрелять бесполезно, а гранаты кидать так просто опасно. От осколков сам пострадаешь.
