Он поспешил на кухню, где в беспорядке были свалены грязные тарелки и столовое серебро. Посмеиваясь, Лоуэлл завалил поднос в буквальном смысле горами еды, извлеченной из бутылок, мисок и жестянок, которые теперь казались ему огромными.
Насвистывая веселую мелодию, он принес поднос в гостиную и водрузил на кофейный столик. Крошечной женщины на подушке больше не было.
— Так-так, и куда же ты делась, а? — игриво воскликнул Лоуэлл. — Я знаю, знаю, где тебя найти, когда все будет готово. Ну же, у нас будет банкет, достойный королей и королев, не меньше.
Кончиком пальца он при помощи нескольких прикосновений вокруг центра тарелки оставил кучки арахисового масла, маргарина, рубленой ветчины, плавленого сыра, кетчупа, печеночного паштета, варенья и мокрого сахара. Внутри этого кольца Лоуэлл расположил отдельные капли молока, пива, воды и апельсинового сока.
Он поднял подушку.
— Выходите, иначе я все выброшу. Ну, где вы? Я найду, найду вас.
В углу дивана, где лежала подушка, обнаружились четвертак, десятицентовик, бумажная спичка и наклейка от сигары — этот сорт курил босс Мадлен.
— Вот вы где, — проговорил Лоуэлл. Из-под мусора торчало несколько пар крошечных ног.
Лоуэлл поднял монеты, явив миру шесть тесно прижавшихся друг к другу, дрожащих человечков. Он протянул к ним руку ладонью вверх.
— Ну же, залезайте. Я приготовил для вас сюрприз!
Человечки не двигались с места, и Лоуэллу пришлось подпихивать их к ладони кончиком карандаша. Пронеся человечков по воздуху, он сбросил их на тарелку, словно семена тмина.
— Представляю вам, — сказал он, — величайший шведский стол в истории.
Горки еды все как одна были выше маленьких гостей.
Через несколько минут человечки вновь набрались смелости и принялись исследовать новое окружение. Вскоре воздух возле блюда наполнился тонюсенькими криками восхищения: человечки открывали для себя одно праздничное блюдо за другим.
Лоуэлл через увеличительное стекло с восторгом наблюдал, как человечки, облизывая губы, смотрят на него с всепоглощающей благодарностью.
— Попробуйте пиво. Вы попробовали пиво? — беспокоился Лоуэлл.
Теперь, когда он говорил, крошечные человечки не визжали от ужаса, а слушали внимательно, пытаясь понять его слова.
Лоуэлл показал на янтарную капельку, и все шестеро послушно попробовали, безуспешно пытаясь скрыть отвращение.
— К этому надо привыкнуть, — сказал Лоуэлл. — Вы научитесь, вы…
Он умолк на полуслове. За окном послышался звук подъезжающей машины, и в тиши летнего вечера раздался голос Мадлен.
Когда Лоуэлл отвернулся от окна, успев увидеть, как Мадлен целует своего босса, человечки стояли коленопреклоненные и смотрели на него, затянув тоненькими голосками что-то эфемерно-благостное.
— Эй! — проговорил Лоуэлл. — Что тут творится? Ничего такого не произошло… ничего особенного. Послушайте, я обычный человек. Такой же обычный, как пыль под ногами. Не думаете же вы, что я…
Он расхохотался, такой дикой показалась ему сама идея.
Хор грянул сильнее — страстный, умоляющий, восхищенный.
— Послушайте, — сказал Лоуэлл, услышав шаги Мадлен по ступенькам, — вы должны спрятаться, пока я не решу, что с вами делать дальше.
Он быстро огляделся по сторонам и увидел нож, точнее, космический корабль. Положил его на тарелку и снова подогнал человечков карандашом.
— Полезайте-ка ненадолго обратно.
Человечки исчезли в отверстии, и Лоуэлл вставил перламутровую полусферу на место, как раз когда вошла Мадлен.
— Привет, — бодро произнесла она. Потом заметила тарелку. — Развлекаешься?
— Понемногу, — ответил Лоуэлл. — А ты?
— Ты тут словно мышей в гости принимал.
— Просто было одиноко, — сказал Лоуэлл.
Мадлен вспыхнула.
— Мне очень жаль, что так получилось с годовщиной, Лоуэлл.
— Ничего страшного.
— Я вспомнила об этом буквально за пару минут до прихода домой — и на меня словно тонну камней вывалили.
— Ты, главное, скажи, — дружелюбно произнес Лоуэлл, — удалось ли тебе заключить сделку?
— Да… да, удалось. — Она явно чувствовала себя неловко и едва смогла выдавить улыбку, заметив розы на столе в холле. — Как мило…
— Я надеялся, что они тебя порадуют.
— У тебя новый нож?
— Этот? Да, купил по пути домой.
— Он нам нужен?
— Просто захотелось. Ты против?
— Нет… вовсе нет. — Она с тревогой посмотрела на него. — Ты ведь видел нас, верно?
— Кого? Что?
— Ты видел, как я только что поцеловала Бада?
— Видел. Это ведь не значит, что мы разорены?
— Он сделал мне предложение, Лоуэлл.
— О! И ты сказала…
— Я согласилась.
— Даже и не представлял, что все так просто.
— Я люблю его, Лоуэлл. Я хочу за него замуж… тебе обязательно стучать этим ножом по ладони?
— Извини, я не заметил.
— Что теперь? — кротко произнесла Мадлен после долгого молчания.
— Думаю, почти все, что должно было быть сказано — сказано.
— Лоуэлл, мне ужасно жаль…
— Жаль меня? Ерунда! Да мне открылись целые новые миры. — Он медленно подошел к ней, обнял за плечи. — Правда, придется лишиться кое-чего привычного. Поцелуев. Как насчет прощального поцелуя, Мадлен?
— Лоуэлл, пожалуйста…
Она отвернула голову и попыталась мягко оттолкнуть его.
Он сильнее притянул ее к себе.
— Лоуэлл, нет! Давай прекратим это, Лоуэлл. Лоуэлл, мне больно. — Мадлен ударила его в грудь и вывернулась из объятий. — Это невыносимо! — с горечью выкрикнула она.
Космический корабль в руке Лоуэлла зажужжал и раскалился. Потом задрожал и выстрелил из его руки, сам по себе, прямо в сердце Мадлен.
Лоуэллу не нужно было искать номер полиции — Мадлен приклеила бумажку прямо на телефонный столик.
— Седьмой участок. Сержант Кахун слушает.
— Сержант, — сказал Лоуэлл, — я хочу сообщить о несчастном случае… о смерти.
— Убийство? — спросил Кахун.
— Даже не знаю, как и назвать. Я должен все объяснить.
Когда прибыла полиция, Лоуэлл невозмутимо поведал им всю историю, начиная с обнаружения космического корабля и до самого финала.
— Что ж, наверное, тут есть и доля моей вины, — сказал он. — Ведь человечки решили, что я Бог.
