Как-то днем я сидел в своей маленькой палатке, отдыхая в простом кресле. Отложив на время занятия, я наслаждался покоем, перечитывая захваченную из дома книгу описание чуда святого Козьмы. В отдалении слышались редкие выстрелы, это наши солдаты тренировались в стрельбе. Я почти уснул, когда около меня кто-то остановился.
Очнувшись, я увидел перед собой испуганное лицо оруженосца барона.
— Брат Парвус! Ради Бога, идемте!
— Как… что?
— Срочно, — почти простонал оруженосец.
Я подобрал рясу и заторопился за ним.
Свет Солнца, просящие благословения язычники, пение птиц все это куда-то исчезло. Я слышал лишь звук ударов собственного сердца, внезапно ощутив, как мало нас, как слабы мы и как далеки от дома.
— Что случилось?
— Не знаю, — ответил оруженосец. — Один из наших патрульных кораблей получил по передатчику сообщение и переслал его нам. Сэр Оливер Монтбелл требует личного разговора с милордом. Не знаю, о чем они там говорили, но сэр Роже вышел, спотыкаясь, как слепой, и потребовал вас. Ох, брат Парвус, на него было страшно смотреть!
Я подумал, что мы должны молиться за всех нас: мы погибнем, если силы и энергия барона покинут его. Я был полон жалости к нему. Он нес свою ношу слишком долго и слишком много, ни с кем ее не деля.
«Все святые! — подумал я. Встаньте рядом с ним!»
Рыжий Джон Хеймворд возвышался на лошади рядом со входом в портавный джарский домик. Узнав о болезненном состоянии своего командира, он прискакал сюда с линии цепей. Натянув лук, он орал на собравшуюся толпу:
— Назад! Назад, на свои места! Клянусь ранами Христовыми, я отправлю в ад первого же, кто сунется к милорду. Назад, я сказал!
Обойдя рассвирепевшего гиганта стороной, я вошел в домик. Было жарко, лучи солнца, струящиеся сквозь прозрачный потолок, накалили помещение, полное домашних вещей, ковров, занавесок и оружия. Но в одном из шкафов находились вещи чуждого нам производства, а на подоконнике был установлен большой передатчик.
Перд ним, опустив подбородок на грудь, полулежал сэр Роже. Его большие руки свисали по сторонам. Я остановился, и, положив руку ему на плечо, спросил:
— В чем дело, милорд?
Он не шелохнулся.
— Прочь!
— Вы меня звали.
— Я не знал, что делаю. Это останется между мной и… прочь!
Голос его был ровным, но безжизненным, и мне потребовалось все мое мужество, чтобы обойти его и сказать:
— Вероятно, сообщение, как обычно, записалось автоматически?
— А… наверное. Надо стереть запись.
— Нет.
Он встал, и я вспомнил волка, пойманного в ловушку, когда граждане приближались, чтобы прикончить его.
— Я не хочу причинять вам вреда, брат Парвус.
— Тогда не причиняйте, — коротко ответил я и приготовился включить запись.
— Если вы выслушаете запись, — предупредил он, — я должен буду убить вас во имя своей чести.
Я вспомнил свое детство. Мы употребляли немало коротких, едких, чисто английских выражений. Я выбрал одно из них и произнес, краем глаза заметив, как опустилась его челюсть. Барон упал обратно в кресло.
— Ваша честь, ради благополучия ваших людей, — добавил я, — сидите спокойно и дайте мне возможность выслушать сообщение.
Он ничего не ответил и погрузился в свои мысли. Я повернул выключатель.
На экране появилось лицо сэра Оливера. Я заметил, что он тоже утл, красота его была уже не столь заметна, глаза сухи и воспалены. Он говорил в своей обычной вежливой манере, но не мог скрыть возбуждения.
Я не могу точно вспомнить его слова, да и не в них дело. Он просто сообщил милорду о случившемся. Сейчас он находится в космосе на похищенном корабле и приблизился к Новому Альбиону настолько, чтобы отправить это сообщение, и, несомненно, сразу после передачи, вновь уйдет в космос. Не было никакой возможности отыскать его в этой бездне.
Если мы согласимся на его условия, — продолжал он, — то он организует перевозку домой всех наших людей, а Бранитар заверил его, что версгорский император обещает не вмешиваться в дела Земли. Если же мы не согласимся, то изменник отправится на Версгориксан и откроет всю правду о нас. Затем, если понадобится, враг сможет взять достаточное количество французских или сарацинских наемников и уничтожить нас. Но, по всей вероятности, деморализация союзников, когда они узнают о нашей слабости, заставит из сдаться. В любом случае сэр Роже никогда больше не увидит своей жены и детей.
На экране появилось лицо леди Катрин, и я, помня ее слова, не решаюсь передать их здесь. Когда передача закончилась, я сам стер запись.
Некоторое время мы молчали — милорд и я.
Наконец:
— Ну? — он сказал это, как старик.
Я смотрел на ноги.
— Монтбелл сказал, что завтра в обусловленный час они приблизятся вновь, чтобы услышать ваше решение. Можно послать множество кораблей без экипажа, нагруженных взрывчаткой, вдоль передающего луча. Возможно, его корабль будет уничтожен…
— Вы требуете от меня слишком многого, брат Парвус, — по-прежнему безжизненно сказал сэр Роже. — Я не могу убить свою жену и детей…
— Но нельзя ли захватить корабль? — сказал я, и тут же сам ответил. — Нет. Практически это невозможно. Любой снаряд, разорвавшийся поблизости от такого небольшого космического корабля, скорее уничтожит его, чем только повредит двигатель. Или же повреждение будет настолько незначительно, что он сможет улететь быстрее света.
Барон поднял свое застывшее лицо:
— Что бы ни случилось, никто не должен знать об участии в этом деле миледи, вы поняли? Они не в здравом уме. Ее обуяли злые духи…
Я посмотрел на него с жалостью, еще большей, чем раньше.
— Вы слишком доблестны, чтобы прятаться за такой глупостью.
— Что же мне делать? — простонал он.
— Вы можете сражаться…
— Если Монтбелл отправится в Версгориксан, это безнадежно.
— Или вы можете принять его предложение и условия.
— Ха! И вы думаете, что эти синелицые оставят Землю в покое?
— Сэр Оливер имеет основания им верить, — осторожно заметил я.
— Он дурак! — кулак сэра Роже ударился о ручку кресла. Он выпрямился, и резкость его голоса была единственным признаком того, что он еще не впал в полное отчаяние. — Или же он еще больший предатель, чем мы полагаем, и надеется стать вице-королем Земли, после того, как его завоюют версгорцы. Понимаете ли вы, что теперь не просто необходимость в новых территориях заставляет версгорцев захватить нашу планету? Наша раса доказала, что она для них смертельно опасна. И, тем не менее, люди на Земле совершенно беспомощны против нашествия из космоса. Но дайте им всего лишь несколько столетий для подготовки, и они сами изобретут космические корабли и двинутся во Вселенную.
