– Правильно, – сказал Каспиан. – Говорящим. Но не болтающим без умолку! – Он бросился вниз по лестнице и, громко хлопнув дверью, скрылся в своей каюте.
Однако через несколько минут, когда к нему вошли, его трудно было узнать: лицо его побледнело, в глазах стояли слезы.
– Как нехорошо, – сказал он. – Я очень виноват перед вами. – Со мной говорил Аслан. Нет, он здесь не был, да он бы и не поместился в каюте. Вон та золотая голова ожила и говорила со мной… Это было ужасно… особенно глаза. Нет, он не сердился… только сначала был строг. Но все равно, то было ужасно. И он сказал… он сказал… самое плохое. Вы четверо – Рип, Эдмунд, Люси и Юстэс – должны плыть дальше, а я – возвратиться. Только я. И сейчас же. Почему это?
– Милый Каспиан, – сказала Люси, – ты ведь знал, что рано или поздно мы должны вернуться в наш мир.
– Да, – ответил Каспиан и всхлипнул. – Но это… слишком рано.
– Тебе станет легче, когда ты вернешься к Раманду, – сказала Люси.
Позже он немного успокоился, но расставаться было трудно, и я не буду это описывать. Днем, часа в два, лодка с провизией и водой (хотя все думали, что это не нужно), и с лодочкой Рипичипа поплыла на восток, рассекая сплошной цветочный ковер.
На корабле подняли все флаги и вывесили все щиты. С лодки, окруженной кувшинками, корабль казался уютным и высоким, как дом. Те, кто плыл в лодке, еще увидели, как он плавно развернулся и медленно двинулся на веслах обратно, к западу. И хотя Люси всплакнула, печалилась она меньше, чем можно было ожидать. Свет, тишина, благоухание Серебристого Моря, даже само одиночество слишком радовали ее.
Никто в лодке не ел и не спал. Грести не приходилось, течение само несло их прямо на восток. Они плыли всю ночь и весь следующий день, а когда занялась еще одна заря – такая яркая, что ни ты, ни я не смогли бы глядеть на нее даже через темные очки, – они увидели чудо. Впереди, между лодкой и небом появилась зеленовато-серая мерцающая стена. Потом взошло солнце, и стена стала радужной; тогда они поняли, что это – высокая волна, непрестанно проходящая через одно и то же место, словно на краю водопада. Волна была футов в тридцать высотой, и течение несло к ней лодку. Должно быть, вы думаете, что наши герои испугались – но этого не было, да и никто не боялся бы на их месте. Дело в том, что они увидели что-то не только за волной, но и за самим солнцем. Если бы глаза их не укрепила вода Последнего моря, они не смогли бы смотреть на солнце в упор, а так – смотрели и ясно различали позади горы, такие высокие, что вершины терялись где-то в небе. Правда, никто не мог потом припомнить никакого неба – должно быть, горы стояли не в нашем мире, ибо у нас гора даже в четыре, нет, даже в двадцать раз меньше, покрыта снегом и льдом. А эти, как высоко ни взгляни, поросли тепло-зеленым лесом, сквозь который прокладывали путь сверкающие водопады. Вдруг с востока подул ветерок, сбил верхушку волны и осыпал брызгами гладь перед лодкой. Дул он не больше мгновения, но принес благоухание и музыку, которые дети запомнили на всю жизнь. Эдмунд и Юстэс никогда не говорили об этом, Люси могла лишь сказать: «Чуть сердце не разорвалось…» – «Неужели, – спросил я, – музыка была такой печальной?» – «Ой, совсем нет!» – отвечала мне Люси.
Никто не сомневался, что видит страну Аслана за Краем Света.
И тут лодка с треском села на мель. Да, здесь было слишком мелко даже для нее.
– Дальше, – сказал Рипичип, – я поплыву один.
Друзья и не пытались его отговаривать – им казалось, что все это давно предопределено или уже происходило раньше. Они помогли спустить на воду крошечную лодочку. Потом Рипичип вынул шпагу («Больше не нужна», – сказал он) и отбросил ее прочь, в гущу кувшинок. Шпага воткнулась в песок и осталась торчать над водой. Рипичип простился с друзьями, стараясь ради них выглядеть грустным, но это ему не удалось – он просто трепетал от счастья. Люси в первый и последний раз сделала то, о чем давно мечтала: взяла его на руки и погладила. Потом Рипичип быстро пересел в лодочку, взял в лапки весло и течение подхватило его. Среди белоснежных лилий лодочка казалась черной. На гладком зеленом склоне волны цветов не было. Лодочка двигалась все быстрее; наконец, она легко взлетела на гребень волны, задержалась там миг-другой, и исчезла. С тех пор никто Рипичипа не видел. Но я уверен, что он живым и невредимым вступил в страну Аслана и благоденствует там до сих пор.
Солнце поднялось выше, горы по ту сторону мира постепенно исчезли. Стена воды стояла по-прежнему, но за ней только синело небо.
Герои наши выбрались из лодки и пошли вброд не к стене, а на юг (стена была от них слева). Они и сами не знали, зачем туда идут, их словно что-то вело. За время плаванья они очень повзрослели, но теперь снова почувствовали себя детьми и, раздвигая белые цветы, побежали по мелководью. Вода была теплой и с каждым шагом становилась все мельче – наконец, они выбежали на песок, а потом на траву – прямо перед ними раскинулся большой луг, поросший короткой нежной травкой. Луг этот был почти на одном уровне с морем и тянулся во все стороны без единого холмика.
Когда ты стоишь на ровном месте без деревьев, кажется, что небо далеко впереди соединяется с землей. Однако, чем дальше они шли, тем больше убеждались, что это – не иллюзия; а вскоре они уже и не сомневались. Перед ними, рукой подать, стояло небо – твердая ярко-голубая стена, похожая на стекло.
А между ними и основанием неба, на зеленой траве, лежало что-то столь ослепительно белоснежное, что даже теперь, когда глаза их глядели на солнце, они поначалу заморгали. Дети подошли ближе и увидели, что эта – ягненок.
– Идите, позавтракайте, – нежно и звонко сказал он.
Только тут они заметили в траве полупогасший костер, на котором пеклась рыба. Они сели и принялись за еду, впервые за долгое время ощутив голод. Такой вкусной рыбы им еще никогда не приходилось есть.
– Простите, ягненок, – сказала Люси, – мы попадем отсюда в страну Аслана?
– Нет, – сказал ягненок. – Вы попадете в страну Аслана из вашего собственного мира.
– Как? – воскликнул Эдмунд. – Неужели туда можно попасть от нас?
– В мою страну можно прийти из всех миров, – сказал ягненок. И пока он говорил, его снежное руно вспыхнуло золотым пламенем. Он стал быстро расти – и вот, перед детьми, сверкая гривой, стоял сам Аслан.
– Ах, Аслан, – сказала Люси, – как же попасть в твою страну из нашего мира?
– Я буду учить вас этому всю жизнь, – ответил Лев. – Сейчас я не скажу, долог путь или короток, знайте лишь, что он пересекает реку. Но не бойтесь, я умею строить мосты. А теперь идите. Я открою дверь в небе и выпущу вас в ваш мир.
– Аслан, – сказала Люси, – прежде чем мы уйдем, скажи нам, пожалуйста, когда мы вернемся в Нарнию?
– Дорогая моя Люси, – нежно сказал Лев, – ни ты, ни твой брат больше туда не вернетесь.
