— Прости, — пролепетала Линн, всхлипывая и с благодарностью принимая носовой платок. — Я вам весь вечер испортила.
— Не говори глупостей, бедняжка ты моя! — И Кора порывисто обняла подругу за плечи.
— Реймонд ушел?
— Да. Только не вздумай опять извиняться! — Рыжеволосая красавица помолчала и предложила: — Хочешь поплакаться мне в жилетку? Станет легче, вот увидишь!
— Да. Это был сущий кошмар! Норман себя не помнил от ярости.
— Так ведь этого ты и добивалась!
— Знаю, но…
— Действительность оказалась хуже, чем ты представляла?
— В миллион раз страшнее! — Линн закрыла глаза и бессильно откинулась к спинке дивана, поджав ноги. — Норман решил, что я ему бессовестно лгала, играла его чувствами… назвал меня расчетливой интриганкой! А самое скверное — я не могла открыть ему глаза, не могла оправдаться…
— Все уже позади, — утешала Кора, и Линн отрешенно кивала, зная, что подруга ошибается.
Сегодняшний день никогда не канет в прошлое. Напротив, останется с Линн до самой смерти. Ну почему ей суждено было пережить целых две несчастных влюбленности? Нет, одну… История с Реймондом — не более чем увертюра к настоящей трагедии!
— Может, съездишь куда-нибудь поразвеяться? На пару недель?
— Это значит проявить малодушие.
— Зато в голове прояснится и нервы успокоятся!
— Нет, надо взять себя в руки и жить дальше! — Линн слабо улыбнулась подруге. — Раз уж угодила в безработные, завтра же начну подыскивать новое место! Надо же, платок насквозь мокрый…
— Верно говорят, на разбитое сердце платков не напасешься, — неловко пошутила Кора. — Принести тебе чего-нибудь? Чаю? Кофе? Доброго старого бренди?
— Нет, спасибо. Пойду-ка я лучше спать.
— Капелька спиртного на ночь не повредит. Быстрее заснешь.
— А как прикажешь справляться с завтрашним днем?
И с послезавтрашним, и еще долгой чередой недель и месяцев… Линн решительно встала: разговор по душам и впрямь придал ей бодрости, пусть и ненадолго.
— Спасибо, что дала выплакаться…
— Всегда пожалуйста.
Линн улыбнулась и скрылась за дверью спальни. Но заснуть ей удалось нескоро. Она пожалела, что и впрямь не выпила пару бокалов вина, но головная боль с утра не подарок. Кроме того, Линн твердо вознамерилась обуздать собственную слабость и выйти из ситуации победительницей. Надо смело смотреть в лицо настоящему и уповать на то, что со временем воспоминания поблекнут. А для этого не нужно предаваться праздности и унынию…
На следующий неделе Линн обошла с десяток всевозможных агентств и компаний, побывала на трех собеседованиях. И отказалась от всех трех должностей — в высшей степени завидных и высокооплачиваемых! — только потому, что не смогла приучить себя к мысли о новом боссе.
Еще десять дней спустя Линн твердо пообещала себе, что четвертое предложение примет не задумываясь. Хватит себе потворствовать! Тем более что рано или поздно ей понадобятся деньги. На банковском счете накопилась кругленькая сумма, но ведь и за квартиру платить надо, и продукты покупать. А сбережения пусть остаются на черный день!
Линн уже выбегала из дома, торопясь на очередное собеседование, — и уж на этот раз, будь что будет, от предложения она не откажется! — как вдруг зазвонил телефон. Она вернулась, сняла трубку… и сердце остановилось в груди. Этот голос она узнала бы из тысячи!
При первых же словах, произнесенных на том конце провода, у Линн закружилась голова от вспыхнувшей надежды. Она вдохнула поглубже, пытаясь успокоиться, но нервная дрожь не прошла.
— Чего тебе нужно? — пролепетала она, рухнув в кресло.
— Папка с делом Монро.
— О!
Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное, а затем накатило горькое разочарование. А она, дурочка, на что надеялась? Не станет же Норман звонить и узнавать, как у нее дела!
— Мы обыскали весь кабинет — как сквозь землю провалилась!
— Мы?!
Вопрос сорвался с губ прежде, чем Линн успела подумать. Глупо себя мучить, но ей отчаянно хотелось узнать о заменившей ее секретарше как можно больше.
— Ну да, мы. Так не подскажешь, куда задевалась папка?
Глаза у Линн защипало. Итак, шеф ничего не намерен сообщать об особе, пришедшей на ее место! И недели, если не месяцы Линн предстоит мучиться, создавая в голове неправдоподобно безупречный образ! Высокая, длинноногая, ослепительно красивая блондинка, но при этом потрясающе умна и играючи справляется с любым поручением!..
— На той неделе папку забрал Эван Нелсон.
— На черта она ему понадобилась?
— Возникли проблемы с оплатой, и Эван решил просмотреть документацию.
— Ясно. — На том конце провода воцарилось непродолжительное молчание. — Ты нашла работу?
— О да! — солгала Линн: еще не хватало, чтобы бывший шеф счел ее жалкой неудачницей! — В редакции одного престижного журнала. Помощником выпускающего… дух захватывает, до чего интересно!
— Как название журнала?
— Я бы предпочла не вдаваться в подробности, — уклонилась она от ответа, не на шутку встревожившись.
Норман вращается в самых разных кругах. Чего доброго, опять уличит ее во лжи!
— Как знаешь, — равнодушно бросил он и, надо думать, пожал плечами: какое ему дело до забот бывшей секретарши!
— А ты как поживаешь?
Линн тут же возненавидела себя за позорную слабость: незачем задавать вопросы, нельзя выказывать интерес, но так не хочется, чтобы любимый голос навсегда оборвался!
— Лучше всех. — Директор агентства помолчал и холодно заметил: — Вообще-то я позвонил не ради пустопорожней болтовни!
— Разумеется, нет! — Линн вспыхнула от стыда и тут же порадовалась, что собеседник не видит ее реакции. — Собственно говоря, я и сама тороплюсь.
— Безусловно, — вежливо отозвался он. — В престижных журналах ждать не любят! Спасибо за информацию.
— Если я могу еще чем-то…
Но закончить фразу ей не удалось: послышались резкие, короткие гудки. Линн посидела в кресле еще несколько минут, судорожно сжимая в руках трубку и словно надеясь, что телефон оживет. Затем положила ее на рычаг, встала и обозвала себя дурочкой. Нельзя допускать, чтобы тягостные воспоминания управляли жизнью, заслоняя настоящее! Разве горькие уроки прошлого не научили ее уму-разуму? Еще как научили!
Она решительно сбежала с крыльца. Снаружи сияло солнце. В воздухе потеплело. Линн внушала себе, что взбодрилась и воспрянула духом, всякий раз, когда непрошеная мысль о Нормане грозила подчинить ее себе.
На протяжении всего собеседования молодая женщина изо всех сил старалась не терять оптимизма, намеренно закрывая глаза на то, что офис тесен и нуждается в ремонте, а шеф, на которого ей, возможно, предстоит работать, — бездарная посредственность.
